Стивен Кинг - Исход (Том 1)

Ник резко развернулся к Джулии, не в силах переносить ее самодовольную ухмылку. Он ударил ее по лицу, ударил очень сильно. Том испуганно наблюдал за происходящим.

— Ты… — начала она, но не смогла сразу подобрать нужное слово. Щека у нее слегка порозовела, моментально Джулия превратилась в костлявую, испорченную, порочную девчонку. — Ты глухой дефективный придурок! Это же была просто шутка, дерьмовая твоя голова! Ты не имеешь права бить меня! Не имеешь, будь ты проклят!

Джулия стала надвигаться на него, и Ник оттолкнул ее. Девушка плюхнулась на тротуар, пачкая в пыли свои выгоревшие шорты, с ненавистью глядя на него и шевеля губами.

— Я оторву тебе яйца, — выдохнула она. — Ты не имеешь права поступать так.

Дрожащими руками Ник вытащил ручку и нацарапал несколько слов огромными кривыми буквами. В голове пульсировала кровь. Он оторвал листок и передал ей. С горящими от злости и ярости глазами она отшвырнула записку в сторону. Ник подобрал листок, схватил Джулию за шею и ткнул ее лицом прямо в листок. Девушка завопила:

— Ладно! Я прочту ее! Я прочту твои закорючки!

Там было всего четыре слова: «Ты не нужна нам».

— Черт с тобой! — выкрикнула Джулия, вырываясь из его рук. Она попятилась назад. Глаза у нее были такие же огромные и голубые, какими были в аптеке во время их встречи, но теперь они пылали ненавистью. Ник почувствовал огромную усталость. Из всех возможных людей почему именно она?

— Я не останусь здесь, — объявила Джулия Лори. — Я пойду за вами. И ты не сможешь остановить меня.

Но он мог. Неужели она до сих пор не поняла этого? Нет, подумал Ник, не поняла. Для нее все это было сценкой из голливудского сценария, настоящего фильма ужасов, в котором ей была отведена главная роль. Это было кино, в котором Джулия Лори, известная также как Ангельское Личико, всегда получала то, что хотела.

Ник достал пистолет из кобуры и прицелился ей в ноги. Девушка замерла, кровь отхлынула с ее лица. Выражение ее глаз изменилось, да и вся она стала какой-то другой, какой-то настоящей, возможно, впервые в жизни. В ее жизнь вторглось нечто, чем она не могла, по крайней мере без посторонней помощи, манипулировать по собственному усмотрению. Оружие. Внезапно Нику стало плохо.

— Я не хотела, — быстро сказала она. — Я сделаю все, что ты захочешь, клянусь Богом.

Ник движением пистолета приказал ей уходить. Джулия развернулась и побрела прочь, оглядываясь через плечо. Она шла все быстрее и быстрее, а затем побежала. Завернув за угол, она исчезла из вида. Ник убрал пистолет. Он дрожал всем телом, чувствуя себя подавленным и грязным, как будто Джулия Лори была нечеловеческим созданием, более грязным и неприятным, чем копошащиеся в навозе личинки, от одного вида которых у некоторых людей стынет в жилах кровь.

Ник обернулся, надеясь увидеть Тома, но и тот скрылся из вида. Ник бросился бежать по залитой солнцем улице, в голове у него неимоверно стучало, ныл глаз, поврежденный Реем Бутом. Минут двадцать он разыскивал Тома. Тот сидел, скорчившись, на крыльце черного хода какого-то дома в двух кварталах от деловой части города. При виде Ника он прижал к груди свои машинки, заплакал и выкрикнул:

— Пожалуйста, не заставляй меня пить это, пожалуйста, не заставляй Тома Каллена пить отраву, нет, Господи, папа сказал, что если это убивает крыс, то меня убьет и подавно… по-жа-а-а-а-луйста-ааа!

Ник увидел, что до сих пор держит в руке флакончик с пентобисмолом. Он отшвырнул пузырек и протянул пустые руки к Тому. Ну что ж, теперь расстройство желудка отыграется на Томе. Огромное спасибо, Джулия.

Том, бормоча под нос, спустился с крыльца:

— Извини, — повторял он снова и снова. — Извини, Том Каллен просит прощения.

Вместе они вернулись на Мейн-стрит… и оба замерли, пораженные увиденным. Оба их велосипеда были перевернуты. Шины были изрезаны. Содержимое рюкзаков разбросано по улице.

И вдруг что-то с огромной скоростью пролетело мимо щеки Ника — он почувствовал это, — а Том вздрогнул и побежал. Ник постоял в растерянности, оглядываясь по сторонам. Оказалось, что он смотрит как раз в нужном направлении, так как увидел вспышку второго выстрела. Он вырвался из окна второго этажа отеля «Пратт». Что-то наподобие быстро движущейся швейной иглы впилось в ткань воротника его сорочки.

Ник повернулся и побежал за Томом.

Он не знал, стреляла ли Джулия снова; единственное, что он знал наверняка, когда догнал Тома, это то, что никто из них не был ранен. По крайней мере, мы выбрались из этого ада, подумал он. Но это оказалось правдой лишь наполовину.

В ту ночь они заночевали в сарае в трех милях севернее Пратта. Том все время просыпался от снившихся ему кошмаров и будил Ника, пытаясь найти у него успокоение и поддержку. Часов в одиннадцать на следующее утро они добрались до городка Юка и в магазине под названием «Мир спорта и велосипедов» выбрали два подходящих велосипеда. Ник, который наконец-то начал отходить после разборок с Джулией, подумал, что все остальное они смогут подобрать для себя в Грейт-Бэнде, куда они доберутся самое позднее часа в два пополудни.

Но где-то в четверть второго 12 июля он заметил какое-то поблескивание в зеркальце заднего обзора, прикрепленном к левой дужке руля. Он остановился (Том, ехавший позади Ника и витавший в облаках, задел Ника колесом по ноге, но тот даже не обратил на это внимания) и оглянулся назад. Мерцание, поднимавшееся из-за косогора как раз позади них, походило на дневную звезду и радовало глаз — Ник с трудом верил в реальность увиденного. Это был старенький фургончик «шевроле», отличная катящаяся детройтская железка, медленно и одиноко пробирающаяся по шоссе № 281, избегая столкновений с покинутыми автомобилями.

«Шевроле» проехал мимо них (Том бешено махал руками, но Ник был способен только стоять, расставив нош в стороны и удерживая между ними велосипед; это чувство было сродни параличу) и остановился. Последней мыслью Ника до того, как в окне появилась голова водителя, было то, что это обязательно окажется Джулия Лори со своей порочной ухмылочкой мнимого триумфа. У нее будет пушка, из которой она пыталась убить их, а с такого близкого расстояния у них не было ни одного шанса, что она промахнется. Ад не изобрел ничего худшего, чем разъяренная, оскорбленная женщина.

Но появившееся лицо принадлежало мужчине лет сорока в соломенной шляпе с перышком, прикрепленным к бархатному околышу, а когда он улыбнулся, то лицо его словно осветилось солнцем. И сказал он следующее:

— Боже праведный, рад ли я встретить этих юношей? Конечно, рад. Забирайтесь ко мне, а там уж мы решим, куда нам направиться.

Вот так Ник и Том повстречали Ральфа Брентнера.