Хизер Грэм - Смертельная жатва

Ровенна оттолкнула книгу, почувствовав дурноту. Так вот оно что… Если остальные тела пока не нашли, то лишь потому, наверное, что они хорошо спрятаны. Сенокосец должен был принести в жертву природе семь земных женщин, дабы власть его длилась вечно. И он должен был завершить свое кровавое дело в канун праздника урожая.

Дорога к северо-западу от дома Макэлроев была из тех сельских дорог, по которым особо не разгонишься. Впрочем, им с Брэдом и так приходилось ехать медленно, дабы не упустить чего-либо заслуживающего внимания. Они проехали несколько миль, прежде чем достигли поросшей кустарником пустоши, очевидно непригодной для земледелия, поскольку почва была здесь слишком каменистой — то тут, то там из кустов торчали гранитные глыбы. Кукурузные поля остались позади, виднелись лишь их крайние пограничные ряды.

Джереми остановил машину, когда дорога сузилась, переходя в колею из засохшей грязи. С минуту он молча сидел и озирался вокруг.

— Что будем делать? — спросил Брэд.

Джереми вышел из машины, приставил руку ко лбу козырьком и взглянул на юго-восток, где виднелись дома. Ничего и никого. Колея впереди исчезала среди высокой травы и кустарника. Он двинулся по ней.

— Знаешь, а я пройдусь, пожалуй, назад — там посмотрю, — сказал Брэд.

Джереми обернулся и кивнул.

«Найти иголку в стоге сена, — думал Джереми, оглядывая придорожные кусты, — подумаешь! Наша задача куда труднее…» Он надеялся обнаружить какую-нибудь примятость, сломанную ветку или другие следы присутствия человека. Солнце на открытом месте жарило на всю катушку, точно летом. Джереми весь вспотел.

— Эй! Иди сюда! — издалека крикнул Брэд.

Джереми бросился обратно. Брэд стоял у дороги и молча указывал на что-то перед собой. Там рос куст дикой вишни — странно наклонившись, будто его кто-то недавно пригнул к земле. И, как ветки ни старались выпрямиться, куст сразу привлекал внимание. Следов на дороге, конечно, не осталось, но это было и не важно, поскольку у куста начинался другой след — через пустырь, уводивший их назад, к границе последнего поля.

Дверь библиотеки распахнулась, и Ровенна подняла голову, ожидая увидеть Дэна. Но это был Адам.

— Адам! — удивленно и испуганно воскликнула она, чувствуя, как покрывается гусиной кожей. — Что случилось? Что-то с Евой?

Он не отвечал и не двигался, лишь смотрел на книги, на стол, будто не понимал. В его глазах было что-то странное и страшное. Она была с ним в библиотеке наедине, а за дверью стояли восковые фигуры убийц. Адам, которого она считала своим другом и хорошо знала, читал книги по сатанизму и даже заклинания, призывая дьявола вселиться в его тело, чтобы стать бессмертным через кровь своих жертв. Ей хотелось броситься прочь, но он стоял в дверях, перекрывая выход.

— Адам? Идем отсюда, — заискивающе проговорила она. — Я тут засиделась.

Может быть, закричать? Или ее все равно отсюда не услышат и она лишь навредит себе? Чем бы ему врезать? Вокруг только книги… Она едва не рассмеялась, представив себе, как бьет Адама по голове драгоценным фолиантом, где описаны ритуалы сатанистов. Подобная сцена была бы полна глубокого символизма. И тут Адам, как ей показалось, вернулся к реальности. Его глаза прояснились, и он словно впервые заметил ее.

— Ро, я пришел за тобой, — проговорил он.

— Что?

— То есть я пришел к тебе. Я… я врал… — Он сделал шаг вперед. Она съежилась. — Ну вот, и ты меня боишься. — Он взял стул и сел за стол напротив. Вид у него был понурый и несчастный. — И Ева тоже. А я не помню, что я делаю и где бываю — у меня случаются затмения, провалы памяти. Я вдруг оказываюсь где-то, а как я туда попал — понятия не имею. Еще она злится на меня за то, что я ухожу прогуляться в одиночестве.

«Неужели он? — думала Ровенна. — Но можно ли быть таким коварным убийцей, находясь в беспамятстве?»

— Адам, если ты заболел, то тебе необходимо посоветоваться с врачом.

— Ой, не люблю я их, — поежился он.

— Никто не любит врачей, но если ты болен, то у тебя нет выбора.

Адам вынул из кармана пачку жвачки, достал одну пластинку, но так и не сунул в рот, будто забыв.

— Послушай, а вдруг я… вдруг я чего-нибудь натворил? — жалобно пролепетал он.

— Займись своим здоровьем, вот что, — посоветовала Ровенна. — Иди сдавайся в больницу, пока не поздно. Тебе обязательно помогут, — говорила она с уверенностью, которой не чувствовала.

— Ева меня бросит, — прошептал Адам. — Если я действительно сделал что-то жуткое, она сразу меня бросит.

— Она любит тебя, Адам, и ни за что тебя не бросит, — возразила Ровенна, а про себя добавила: «Если ты не убийца, конечно».

— Я сам должен ей признаться. Я сейчас пойду в магазин, повешу табличку «Закрыто» и поговорю с ней. Я сделаю, как она скажет. А потом мы позвоним тебе, ладно?

— Хорошо, — вздохнула Ровенна.

Адам поблагодарил ее и выскочил из библиотеки, а она дрожащими пальцами потянулась за телефоном, чтобы позвонить Джереми. Или Джо. Нет, лучше сначала Джереми, а он пусть позвонит Джо. Но тут дверь опять распахнулась, и ей пришлось захлопнуть телефон. Это был Дэн. Наконец-то! Он стоял вполоборота, отвернувшись от нее, и, по счастью, не успел заметить ее паники.

— Что это на него нашло? — удивленно спросил он Ровенну. — Сто лет тут его не видел.

— Соскучился, наверное, — пробормотала Ровенна и поднялась с места. — Послушай, Дэн, я убегаю, но позже вернусь. Пока!

Она протиснулась мимо него в дверь, промчалась по залам и выскочила на улицу, спеша обо всем рассказать Джереми, но только без свидетелей.

* * *

— О боже, — прошептал Брэд и отшатнулся.

Труп лежал в междурядье за первым рядом кукурузы, куда фермер, скорее всего, и не заглядывал, пока не приходила пора убирать урожай. Сюда и полиция не заглянула.

От тела почти ничего не осталось — об этом позаботились черви, насекомые, грызуны и вороны. Должно быть, оно пролежало тут не меньше месяца, а то и двух. Джереми хоть и не был медэкспертом, но трупы повидал. Вместо лица уже только кость белела, одежда была разорвана в клочки, руки и ноги неестественно вывернуты. Брэд упал на колени и зарыдал.

— Это не Мэри, — тронул его за плечо Джереми. — Не Мэри!

Но Брэд, конечно, не сразу опомнился. Джереми пришлось подождать, пока он не выплачется.

— Но где же она? — стенал несчастный Брэд.

— Не знаю. Но я уверен, что Мэри жива и здорова, — убеждал его Джереми, хотя слабо верил в то, что говорил. — У нее хватит на это ума.

— Я столько ждал, я так надеялся, больше не выдержу… — не мог успокоиться Брэд.

— А ну-ка, идем отсюда, — решительно сказал Джереми, оттаскивая его назад. — Мы и так тут натоптали, теперь повсюду наши следы.