Стивен Кинг - Бессонница

— Не такие серьезные, какие ждут нашего старинного дружочка Чарли за то, что он воспользовался вот этим, — ответил Джон Лейдекер и указал на второй запечатанный пакет. В нем находился охотничий нож; кровь на его кончике высохла и стала совсем темной. Лейдекер сегодня был в спортивном свитере с надписью «Университет штата Мэн» и от этого выглядел размером с коровий хлев. — Мы здесь все еще очень верим в идею самообороны. Хотя много об этом не говорим — это вроде как признаться, что веришь, будто земля плоская.

Майк Хэнлон, стоявший в дверях, рассмеялся.

Ральф понадеялся, что по его лицу не стало заметно, какое глубокой облегчение он испытал. Пока фельдшер (насколько он помнил, один из тех ребят, которые отвозили Элен Дипно в больницу тогда, в августе) занимался им — сначала сфотографировал, потом продезинфицировал ранку и, наконец, наложил пластырь и перевязал, — он сидел стиснув зубы и воображал, как судья приговаривает его к шести месяцам заключения в окружной тюрьме за нападение с полусмертельным оружием . Надеюсь, мистер Робертс, это послужит уроком и предупреждением всем старым козлам нашего округа, которым нравится таскать с собой баллончики с нервно-паралитическим газом…

Лейдекер еще раз взглянул на шесть полароидных снимков, выложенных в ряд возле монитора компьютера Хэнлона. Медик из «Скорой помощи» (тот, чье лицо было знакомо Ральфу) сделал первые три фотографии еще до того, как наложил Ральфу повязку. Там был виден маленький темный кружок — похожий на засвеченный кусочек, сделанный ребенком, еще не научившимся печатать снимки, — у Ральфа на боку. Следующие три фельдшер отснял, когда уже наложил пластырь и получил подпись Ральфа на бланке, заверявшем тот факт, что ему был предложен больничный уход и он от него отказался. На этих трех последних снимках отчетливо виднелось то, что вскоре наверняка станет очень эффектным шрамом.

— Благослови Господь Эдвина Линда и Ричарда Полароида, — сказал Лейдекер, убирая фотографии в другой пакет с этикеткой ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА.

— Сомневаюсь, что был такой — Ричард Полароид, — заметил Майк Хэнлон со своего места в дверях. — Может, и не было такого, но все равно благослови его Господь. Не найдется такого судьи, который бы взглянул на эти снимки и не вручил бы вам медаль, Ральф, и даже сам Кларенс Дэрроу не сумеет исключить их из списков вещдоков. — Он снова глянул на Майка: — Значит, Чарли Пикеринг.

— Чарли Пикеринг, — кивнул Майк. — Гребаный псих.

— Высшей пробы, — снова согласно кивнул Майк.

Они важно переглянулись, а потом одновременно расхохотались. Ральф очень хорошо понимал, что они чувствуют — это было смешно, потому что ужасно, и ужасно, потому что смешно, — и ему пришлось яростно кусать себе губы, чтобы не присоединиться к ним. Меньше всего ему хотелось бы сейчас рассмеяться; это было бы дьявольски больно.

Лейдекер вынул из заднего кармана платок, промокнул им свои слезящиеся глаза и начал потихоньку брать себя в руки.

— Пикеринг — член группировки «Право на жизнь», да? — спросил Ральф. Сейчас он вспоминал, как выглядел Пикеринг, когда мальчишка — ассистент Хэнлона помогал ему сесть. Без очков этот человек был на вид не опаснее кролика в витрине зоомагазина.

— Можно и так сказать, — сухо согласился Майк. — В прошлом году его поймали возле гаражей, обслуживающих больницу и «Женское попечение». В руках у него была канистра с бензином, а за спином — рюкзак, набитый пустыми бутылками.

— И еще не забудьте про разрезанную на полоски простыню, — добавил Лейдекер. — Они должны были послужить ему запалами. Чарли тогда состоял активным членом «Хлеба насущного».

— Насколько реальной была угроза поджога? — с любопытством осведомился Ральф.

Лейдекер пожал плечами:

— Не особо. Кто-то из этой группы явно решил, что поджог и взрыв местной женской клиники можно скорее назвать террористическим актом, чем эпизодом политической дискуссии, и сделал анонимный телефонный звонок в ваш местный полицейский участок.

— Хорошее дело, — сказал Майк, издал еще один смешок и скрестил руки на груди, словно желая удержать все последующие взрывы смеха внутри.

— Ага, — согласно кивнул Лейдекер, сцепил ладони, вытянул руки и хрустнул суставами пальцев. — Вместо тюрьмы разумный, заботливый судья послал Чарли в Джанипер-Хилл на шесть месяцев лечения и терапии, а там, должно быть, решили, что он уже в полном порядке. Так или иначе, он снова появился в городе примерно в июле.

— Да, — подтвердил Майк. — Он бывает здесь почти каждый день. Вроде как придает нужный тон заведению. Хватает за пуговицы каждого, кто приходит, и морочит голову: каждая, мол, женщина, сделавшая аборт, сгинет в преисподней, и злостные разносчицы порока вроде Сюзан Дэй будут вечно гореть в геенне огненной. Но я никак не могу понять, почему он набросился на вас, мистер Робертс.

— Наверное, так уж мне повезло.

— С вами все в порядке, Ральф? — спросил Лейдекер. — Вы здорово побледнели.

— Все нормально, — сказал Ральф, хотя вовсе не чувствовал себя нормально; на самом деле он начал ощущать подступающую дурноту.

— Не знаю, как там насчет нормально, но то, что вам повезло, это точно. Повезло, что те женщины дали вам этот баллончик со жгучим газом, повезло, что он оказался у вас с собой, и больше всего повезло, что Пикеринг попросту не подкрался к вам со спины и не всадил свой нож прямо вам в шею. Как вы хотите — сейчас пройти в управление и сделать формальное заявление, или?…

Ральф резко вскочил с древнего вертящегося кресла Майка Хэнлона, ринулся через комнату, прижимая ладонь ко рту, и распахнул дверь в правом заднему углу офиса, моля Бога, чтобы это не оказалась кладовка. Если бы так случилось, то он наверняка залил бы галоши Майка частично переваренными томатным супом и сандвичем с поджаренным сыром.

Комнатка оказалась той самой, которая ему требовалась. Ральф рухнул на колени перед унитазом, закрыл глаза, крепко прижал левую ладонь к дырке, которую сделал в его боку Пикеринг, и его вырвало. Боль от сжатия, а потом расслабления мышц живота была ужасной.

— Я принимаю этот ответ как «нет», — сказал Майк Хэнлон за его спиной и положил успокаивающую ладонь Ральфу сзади на шею. — Вы в порядке? Не кровоточит?

— Как будто нет, — пробормотал Ральф, начал расстегивать рубашку, потом остановился и снова крепко прижал ладонь к своему боку, когда его желудок еще раз дернулся перед тем, как окончательно успокоиться. Он подмял руку и взглянул на рубаху. Та оставалась прежнего цвета. — Похоже, все нормально.

— Хорошо, — сказал Лейдекер, стоявший за спиной библиотекаря. — Вы закончили?

— Наверное, да. — Ральф стыдливо глянул на Майка. — Прошу прощения.