Крэйг Дилуи - Инфекция

Через несколько миль «Брэдли» сбавил скорость, миновав вывеску «Ферма вечнозеленых растений Бьюкэнен» и помеченные рождественские елки, а потом свернул на длинную покрытую щебнем дорогу. Там он увеличил скорость и двинулся к видневшемуся вдалеке фермерскому дому, подняв огромное облако пыли. На полу в гостиной они обнаружили высохшие трупы большой семьи. Они улыбались посиневшими губами и обнимали друг друга, а вокруг валялись пустые пузырьки из-под таблеток. Выжившие вынесли тела и сожгли их на заднем дворе, откашливая сажу из легких и наслаждаясь зеленью и ленивым пением птиц. Энн хотела уйти от Питтсбурга подальше, но Сержант сказал, что они останутся на ночь здесь. Пол рассматривал свежие могилы, потом семейные фотографии на стенах, с которых на него смотрели поколения людей, владевших этой землей до Инфекции, и понимал, что мир медленно становится призрачным. А может, призраки это мы, и даже не знаем, что умерли. В конечном счете, выживание стало своего рода чистилищем между миром живых и миром мертвых. Энн вернула Этану его очки, которые она захватила в госпитале, а потом про них забыла, и чистую футболку. Она ничего ему не сказала, но Этан, испытывающий приятное онемение от обезболивающего, понял, что снова принят в команду. Пока Энн разбирала вещи в «Брэдли», он безрезультатно искал свой рюкзак с фотографиями жены и дочери, понимая, что без этих вещей ничего не будет напоминать ему об их существовании. Как и другие, он не имел ни дома, ни даже напоминаний о своей прошлой жизни. Тодд, почувствовавший себя в безопасности, с улыбкой на лице наблюдал за перемещениями других выживших и коротал время, отпуская остроумные шутки. Уэнди почистила свой «Глок», обменялась долгим взглядом с Сержантом, потом поднялась наверх, так как подошла ее очередь мыться в антикварной ванне. Солдаты укрепили дом и, вздыхая, сели в кресла в гостиной. Другие же установили печь, сварили кофе, а потом медленно пили его в тишине, чувствуя себя в безопасности впервые с того времени, как они покинули госпиталь.

Пробили часы в гостиной.

Энн рассказала про лагерь беженцев.

Солдаты, которых она видела на шоссе, были приписаны к Федеральному агентству по чрезвычайным ситуациям. Они пришли из лагеря. Она поговорила с офицером из лагеря по рации в «Хаммере». Лагерь всего в нескольких часах езды отсюда, в Огайо, в местечке Кэштаун.

Убежище. Место, где они, наконец, обретут покой. По настоящему безопасное место.

Выжившие удивленно уставились на нее, не зная, как реагировать на эту новость. После всего случившегося, они были просто счастливы, что живы, вымыты и накормлены в этом доме. Они не могли переварить идею, что их путешествие может скоро закончиться.

После нескольких мгновений напряженного молчания Пол сказал, — Что ж, аминь.

Другие выжившие рассмеялись и эхом повторили, — Аминь.

Ночь прошла без кошмаров.

На следующее утро Энн исчезла.

— Это возмутительно, — сказала она в телефонную трубку, зажатую между щекой и плечом, раскатывая кусок теста скалкой. — Ты звонила в полицию?

Энн добилась, чтобы в парке поставили новое оборудование для детской площадки. Но дело не только в этом, а еще и в том, что такое оборудование стоило не дешево. Пятьсот долларов все-таки деньги не маленькие, но она настойчиво вела переговоры — людям было трудно отказать Энн Лири — и получила самое лучшее оборудование. Она чувствовала себя чуть ли не его хозяйкой. А теперь вот Шана звонит и говорит ей, что на детской площадке ошиваются два подозрительных типа.

— Копы не отвечают на звонок, — сказала Шана.

— Вот так работают наши налоги, — сказала Энн, быстро вырезав из теста десятидюймовый квадрат, а затем, мастерски орудуя ножом, нарезала из квадрата полоски в полдюйма толщиной.

— Все телефонные линии перегружены из-за того, что случилось в центре. Люди убивают друг друга на улицах. Как будто снова началась эпидемия. Я до тебя дозвонилась только с восьмой попытки.

Энн начала аккуратно раскладывать половину полосок поверх начинки пирога, поджимая кончики под края коржа. Потом поверх них, крест на крест, она разложит вторую половину, запечет, и получит идеальный черничный пирог.

— Не понимаю, что за суета вокруг, — сказала она. По радио говорят, это происходит везде, но если это правда, то такое должно происходить и здесь. Но я не вижу, что что-то происходит.

— Не знаю, Энн. Тут, похоже, очень опасно.

— Ты же знаешь, как работают СМИ. Они из всего раздувают сенсацию. Все пройдет, вот увидишь. Через эпидемию мы прошли. И с кучкой людей, пытающихся в своих интересах разжечь конфликт, тоже справимся. Просто не нужно раскисать, пока копы с этим не разберутся. А если копы не справятся, этим займемся мы. Если психи придут сюда, мы покажем им, где раки зимуют.

— Наверно, ты права.

Энн задрала голову к потолку, будто обращаясь к небесам, и чуть не рассмеялась. — Ну, конечно же, права!

После начала эпидемии город заполнили психи. Люди сходили с ума от увиденного, и бродили вокруг в шоке и ярости. Другие уверяли, что наступает конец света, и в панике кидались с кулаками на соседей. Преступники искали, чем бы поживиться. Они были всюду. Некоторые из них неизбежно появлялись в районе у Энн. Люди были напуганы, сидели по домам, но Энн придала им силы. Она сплотила их, и все вместе они прогнали психов.

— И это тоже пройдет, — подумала она. Страх это реальный враг. Просто нужно быть сильным.

— Ну, и что мы будем делать?

Все в районе знали, кто такая Энн Лири, и хотели, чтобы в кризис она взяла руководство на себя. Люди не звонили ей просто, чтобы поболтать. Они ждали от нее действий. Она была казначеем местного родительского комитета и издавала ежемесячный информационный бюллетень для местной ассоциации домовладельцев. После начала эпидемии, она не только организовала кампанию против психов, но и завербовала других домовладельцев в свое сообщество, которое доставляло заболевших соседей в клиники, заботилось об их детях, присматривало за их участками, и все остальное. Это была тяжелая работа, но жившие здесь люди были более чем рады оказывать хоть какую-то помощь. Энн верила, что при большом кризисе люди могут проявить свои лучшие качества, стоит их лишь попросить.

В кухню забежал пес и стал метаться перед стеклянной раздвижной дверью, выходящей на задний двор. Он скулил, лаял и царапал стекло.

— Вешай трубку, — сказала Энн. — А то я тебя еле слышу. Тут у меня пес сошел с ума.

Она открыла дверь, и Эйсер стрелой метнулся и исчез в дыре в заборе, которую ее муж постоянно забывал заделать.

— Это опять я, — сказала она, засовывая пирог в печь. — Мы не можем допустить, чтобы психи бегали по нашему парку. Там играют наши дети, Шана. Если копы слишком заняты, чтобы помочь, этим придется заняться нам самим. Как и в прошлый раз.