Олег Бондарев - Однажды в Хорс-тауне

— Это все жуть как интересно, доктор Харвис… Но меня сейчас интересует не лекция о жизни Других. Убит младенец, и мне нужно найти… Непохожего, который это сделал.

— Вы схватываете все лету, Винс. Впрочем, не стану вас томить, говорите, что там за история с убийством?

Новал кивнул и поведал Курту историю о зеленом ребенке. Доктор внимательно выслушал детектива, после чего надолго задумался.

— Что скажете, Доктор Харвис? — нетерпеливо спросил Винс.

— Скажу, что хотел бы посмотреть на те снимки, что вам дал господин Кребол. Причем меня интересуют оба — не только тот, что сделали вы, но и тот, что сделал он сам — перед тем, как идти в вашу контору.

— Почему оба?

— Хочу оценить развитие за трое суток.

— Развитие? За трое суток? Это что еще за акселерация?

— А чему вы удивляетесь, дорогой мой Винс? У Других могут быть совершенно иные биоритмы, совершенно иная продолжительность жизни и, как следствие, гораздо более интенсивный рост. Вам известно, сколько живет бабочка, после того как кокон лопается?

— Сутки?

— Не совсем, но довольно близко. В естественных условиях срок очень короток. При правильном уходе в неволе — гораздо дольше… Но речь не об этом. Главное, что все живые существа живут и развиваются по-разному. Так что — да, я хочу оценить развитие нашего зеленого малыша за трое суток.

— Смотрите. Вам видней, нужно это или нет, — детектив протянул Курту оба снимка.

Доктор вынул из кармана очки, нацепил их на кончик носа и несколько минут занимался изучением фотографий. Взгляд его плавно перемещался от одной распечатки к другой. Наконец Харвис спрятал очки в карман и вернул снимки сыщику. После чего, сложив руки за спиной, специалист по Другим продолжил неспешную прогулку вдоль книжных полок.

— И что вы скажете? — снова нетерпеливо спросил Винс.

— Скажу, что вам не хватает выдержки.

— То есть?

— Вы торопите пожилого человека, который занимается не ерундой, а раздумьями на тему «Чем я могу помочь мистеру Новалу в этой ситуации».

— Вы должны понять — младенец был убит во вторник, и родители жаждут, чтобы я поскорее нашел виновного.

— В любом случае торопить меня не стоит, — заметил Доктор, а Винс подумал, что Курт, как и он сам, обожает оставлять последнее слово за собой — пусть даже в такой безобидной ситуации, как эта.

— Я понял, — не удержался от соблазна сыщик.

Доктор остановился, повернулся и наградил его долгим пронзительным взглядом. Винсу стало немного не по себе, но он не поддался — напротив, гордо задрал подбородок. Курт усмехнулся и снова зашагал вглубь библиотеки.

— Вы любопытный человек, Винс, — заметил он.

— Почему вы так решили?

— Вы думаете, что весь мир против вас, а, значит, вы должны быть против мира. Вы привыкли противопоставлять себя всему, с чем сталкиваетесь. В этом ваша уникальность — и горе.

— Горе? Разве я говорил, что о чем-то горюю?

— Нет, потому что вы и сами не знаете этого. Но чувствуете — что-то не так; что-то гложет вас. Но вы не понимаете, что. Вы интроверт, каких поискать. А если учесть, что при этом еще и преисполнены скрытой ненависти к миру, то, выходит, вы глубоко несчастны. Интересно, откуда столько злобы?

— У меня такое ощущение, что я пришел на прием к психотерапевту, — покачал головой Новал.

— Вы зря иронизируете, мой дорогой Винс. За свою долгую жизнь я научился разбираться в людях, читать их. Мои рассуждения по поводу вашей персоны основаны на многолетнем опыте, так что я вряд ли ошибаюсь. Однако не подумайте, ради Бога, что я хочу обидеть вас, унизить или чему-то научить. Вовсе нет. Я просто говорю, что вижу, а вы уж сами решайте, стоит ли к моим словам прислушиваться или нет.

— Спасибо за заботу, конечно, — криво улыбнулся Винс, — но мне сейчас совершенно не хочется что-то менять. Мне хочется найти младенца, вернуть его родителям, получить свой треклятый гонорар и нажраться в ближайшем баре — чтобы хоть как-то отвлечься от всяких там Непохожих и прочих. Отвлечься от магии, от невероятного.

— Чем вам не нравится магия? — поднял бровь Курт. — Многие люди мечтают жить в мире волшебства, а вы так просто от него отказываетесь?

— Послушайте, доктор Харвис, я — обычный человек. Такой же, как и семь миллиардов, живущих на этой долбаной планете. Я вырос в Детройте, закончил Мичиганский университет, два года проработал в полиции, ушел оттуда, после чего открыл собственную контору частного сыска. Единственное, о чем я мечтаю — это раскрывать обычные дела, вроде «найти человека, который убил человека» или «найти человека, который ограбил человека». Понимаете? Мне нужны обычные дела, чтобы я мог использовать старый добрый дедуктивный метод. Потому что это чертовски утомляет — путаться в глупых догадках. Я совершенно не смыслю в этих ваших Других!

— Воспользуйтесь иной методой, — хмыкнул Доктор.

— Это какой же?

— Подумайте.

— Послушайте, доктор Харвис. Мне плевать на Других, честно. Мне нужно найти убийцу младенца. Все. Если его нельзя судить обычными законами, то я просто откручу башку этому чудищу, и, поверьте, никаких угрызений совести при этом не почувствую.

— Даже если существо, или «чудище», как вы изволили выразиться, будет последним представителем своего рода?

— Я не ученый, доктор Харвис. Я сыщик. Если я найду убийцу, я его пристрелю. Зачем мне размышлять «А не последний ли это паренек из рода пареньков?». Хотя, если задуматься, можно тут же вспомнить о «запасном представителе». — Винс помахал мятыми фотографиями зеленокожего ублюдка.

— Вы очень наблюдательны, — улыбнулся Курт. — Однако вопрос свой я не относил конкретно к этой ситуации. Он более общий.

— Как я и сказал раньше: не задумываясь, застрелил бы тварь.

— Радикально.

— А как иначе? Для людей придумали тюрьмы. Людей можно ловить, а потом сажать. А что делать с вашими Другими? Ловить их? Во-первых, это слишком сложно. Во-вторых, что с ним делать дальше? Сдать в ближайший зоопарк? Или продать бродячему цирку? Пуля в висок выглядит милосердием в сравнении с этим.

— Можно оставить существу жизнь.

— Чтобы оно снова убивало младенцев? Нет, доктор Харвис, так уж повелось — лис, которые таскают куриц, убивают. На миг представьте себя отцом ребенка. Что бы вы сделали с тем, кто отнял его у вас?

— Мне сложно ответить на этот вопрос, — вздохнул Курт. — Я ведь специализируюсь на изучении Других, а работа, знаете ли, накладывает отпечаток. Но, скорее всего, вы правы — на месте отца я бы желал негодяю смерти.

— Это я и ожидал услышать, — кивнул Винс. — Но давайте вернемся к тому, зачем я пришел к вам, доктор Харвис. Что за существо могло сотворить подобное? Мне кажется, снимки детеныша помогли вам определиться?