Алексей Маврин - Псоглавцы

Валерий аккуратно поедал куриный окорочок, время от времени вытирая рот салфеткой, и запивал колой. Гугер курил и дул «Туборг» из банки, ещё две банки стояли рядом.

Гугер первым стал называть школу базой. Вернувшись из церкви на базу, они обнаружили, что жить там невозможно. Электричества не было. Свет не горит, фумигатор не включить, ужин без микроволновки не приготовить, даже чаю не выпить. Пришлось ужинать как попало.

— Хоть костёр разводи, — в сердцах сказал Гугер.

— Котелка-то всё равно нет, — вздохнул Валерий.

— Пивом не наешься, — заметил Гугеру Кирилл.

— Банка пива по калорийности равна котлете.

— Я «Шеш-Беш» люблю, — грустно вспомнил Валерий. — Бозартма вне конкуренции. Это такие кусочки курицы тушёные.

— А мне пофиг, — сказал Гугер. — Я рано утром жру, у меня рядом с домом фастфуд круглосуточный.

— Почему так странно? — удивился Валерий.

— Ночью я в Сети. С часу до шести трафик самый дешёвый. В шесть жру и спать.

— Гугер — твоё сетевое имя? — догадался Кирилл.

— Гугер — великий воин, маг третьего круга, кавалер ордена Семи Мечей, бессмертный из рода Бьёфурда. А это, — Гугер ткнул себя в грудь, — всего лишь его аватар в реале.

— И где этот аватар работает? — скептически спросил Кирилл.

— A-а… — Гугер отмахнулся сигаретой. — Нигде. Так, Интернетом приторговываю, хватает.

— Это как это Интернетом торгуешь? — не отставал Кирилл.

— Отпиливаю маленькими кусочками и продаю на Басманном.

Гугер не хотел говорить про свои доходы.

— Понимаешь, сервис, мелкий софт, рассылка, вебдизайн, — с видом знатока сообщил Валерий. — Пол-Москвы этим живёт.

— А ты, Валер, где работаешь?

— Я менеджер. Ну, старший менеджер, точнее.

— Где?

— В Доме книги на Ладожской.

— Где-то учился?

— Филфак МГУ.

— Не хило, — уважительно сказал Кирилл.

Валерий изобразил недоумение, подняв брови. Типа «ну а где ещё я мог учиться? В урюпинском техникуме на механизатора?».

— Гугер, а ты где-то учился? — допытывался Кирилл.

— Кир, ты чего, у военкома на подхвате? — разозлился Гугер.

— Ладно-ладно, — быстро отступил Кирилл. — А где живёшь? Или про это тоже нельзя спрашивать?

— В Кунцеве, — отчеканил Гугер. — С родителями. Не женат. Не привлекался. Восемьдесят пятого. Дальше Вэла доставай.

— А ты, Валер? — Кирилл внял совету Гугера.

— Я на Лосиноостровке живу, даже метро нет, — вздохнул Валерий.

— Чего в такой заднице? — удивился Гугер.

— Можно подумать, Кунцево намного ближе к центру, — обиделся Валерий. — Живу, просто где у жены квартира.

Кирилл откусывал бургер и запивал из бутылки. Кто такой Кирилл, где он учился и где он живёт, Гугера и Валерия, видимо, не интересовало.

— Надо решать, как нам очеловечить эту пещеру, — сказал Гугер.

— Электричество необходимо, — важно изрёк Валерий. — У меня телефон разряжается.

— У меня тоже ноутбук не от педалей работает. Где электричество возьмём? ДнепроГЭС на речке построим?

— Ну… Провод протянем… — неуверенно предложил Валерий.

Они помолчали. Кирилл не знал, откуда взять электричество. Гугер всё более раздражался.

— Так, значит, — решительно начал он. — У меня есть две бобины кабеля на двести двадцать, с пилотом. Кир, ты ведь ответственный за сказки? Когда пойдёшь по домам опрашивать, договорись воткнуться в розетку. Лучше в ближайшем доме. За счётчик хозяевам заплатим.

Кириллу не понравилась идея связываться с местными.

— У нас же Валера — организатор всего, — напомнил он.

— Вэл мне завтра будет нужен.

— А если от генератора? — пробовал альтернативы Кирилл.

— Может, ты тогда сюда бензовоз пригонишь?

— Слушайте, здесь какая-то дикая деревня, — заволновался Кирилл. — Как мне одному тут ходить? Мне тоже нужен помощник.

— Неужели такой простой вещи не сумеешь сделать сам? — укорил Кирилла Валерий, который явно обрадовался, что не ему надо будет стучать в двери калитинским алкашам и уголовникам.

— Ну, ладно, пацаны, — согласился Кирилл, разозлившись. Валерий и Гугер были ему случайными знакомыми, они не станут по-дружески входить в его положение и помогать. — Тогда я спать иду. Мне для завтрашних переговоров нужен здоровый цвет лица.

Он встал, поднял свой коврик и ушёл в коридор.

— Обиделся, — услышал он за спиной негромкое и снисходительное пояснение Валерия.

— Не маленький, — буркнул Гугер.

Кирилл завернул в класс, куда он бросил свои вещи, и закрыл за собой дверь. Класс был довольно просторным. В обоих окнах уцелели стёкла. У стен стояли старые деревянные парты, каждая с наклонной столешницей, с дыркой под чернильницу и с двумя откидывающимися крышками. Такие парты Кирилл видел только в советском кино.

Посреди помещения Кирилл ногами разгрёб с пола мусор и куски штукатурки, положил коврик, достал из чехла и расстелил спальник, под голову пристроил рюкзак и приплющил его ударами кулака. В классе пахло извёсткой, затхлостью, древесной гнилью досок, но всё перекрывала горечь гари с торфяных болот. Было достаточно светло, хотя как-то блёкло, подслеповато. Кирилл прислушался, но так и не уловил зуденья комаров. Видимо, их выжгло жарой и дымом.

Залезать в спальный мешок Кирилл не стал, испечёшься, а просто разделся до трусов и лёг на спальник сверху. Он представил, как завтра пойдёт по домам, и тут же придумал ещё один аргумент для спора с Валерием и Гугером. Ведь организовать быт их команды было обязанностью Валерия, за это Валерий и деньги получал. Цепляться к розетке — это быт. Значит, Валерий станет держать Гугеру стремянку, а он, Кирилл, будет выполнять работу за Валерия?..

Кирилл вообразил Гугера с болгаркой в руках лицом к лицу с Псоглавцем, потом вспомнил Саню Омского, его рассказ, как зэки бежали с зоны, а начальник посылал Псоглавца в погоню… Кирилл представил, что он — зэк, что он бежит из лагеря, бежит по осеннему лесу… Он выставил вперёд руки, чтобы ветки не выкололи глаза. Ветки хлещут по ладоням. Октябрь, быть может, начало ноября… Ещё не вся листва опала, вокруг — круговерть жёлто-бурых пятен, деревья, деревья. Рукава телогрейки мокрые, руки и лоб исцарапаны, шапку с него сорвало сучком. Ноги в грубых сапогах бьют в землю, покрытую жухлой травой, и он знает, что в лесу за ним тянется цепочка чёрных следов, тихо наполняющихся водой.

Он знает, что за ним погоня, но кто гонится? Вохровцы с собаками или вправду это чудище, что нарисовано в церкви? Лая не слышно. Хрипя от удушья, он забирается на какой-то бугорок и оглядывается, утирая лицо. По другую сторону бугра он видит просторную лысину давней вырубки, густо заросшую мелкими ёлочками. Тусклое небо, осиновые заросли, заброшенный лесоповал…

По ёлочкам к нему приближается полоса дрожи. Так дрожит вода, когда близко к поверхности проплывает большая рыбина. Кто там, в ёлочках? Собака? Он вытаскивает из-за голенища самодельный нож. Если человек — плохо, вохра не ходит в одиночку, у вохры — винтари и разрешение на отстрел. А у собаки только зубы, и он насадит собаку на перо, когда та прыгнет ему на грудь… Собака — это хорошо.