Алексей Маврин - Псоглавцы

— Больше нормы нельзя, — Гугер содрал крышку и пластмассовой ложечкой поднял кудрявую прядь лапши. — А норму мы сделали.

Он сунул лапшу в рот и с хлюпаньем всосал. Лапша не кончалась, а тянулась и тянулась из миски.

— Китайскую лапшу надо есть не ножом и вилкой, а ложкой и ножницами, — сказал Кирилл.

Гугер фыркнул, лапша полезла у него изо рта. Валерий от этого зрелища скривился, как от непристойности.

— А где ты к Сети подцепился, Кирилл? — спросил он.

— У соседей. Которые с той стороны.

— Сколько заплатил?

— Обещал двести в день.

Валерий нагнулся было над курицей, но распрямился:

— Кирилл, ты чего, разорить нас решил? У меня в Москве в месяц на человека триста выходит за электричество! Понимаешь — за месяц!

Кирилл так и знал, что Валерий будет недоволен перерасходом. Он и без того соврал про цену, однако всё равно не угодил. Было в Валерии что-то такое, отчего хотелось врать, лишь бы не слушать нотаций о прописных истинах.

— Валера, давай провод к тебе в Москву протянем, — неприязненно предложил Кирилл.

Гугер справился с первой порцией лапши и теперь раззявил рот и махал в него ладонями, остужая жар специй.

— Да по фиг, — выдохнул Гугер. — Двести и двести.

— Я не понимаю, когда вот так вот деньгами разбрасываются, — осуждающе и обиженно заявил Валерий. — Пускай даже казёнными деньгами. Это о многом говорит в человеке.

— И что это обо мне говорит, Валера? — встопорщился Кирилл, словно услышан угрозу.

— Вэл, кончай жмотиться, а Кир — не лезь в бочку, — быстро осадил обоих Гугер.

— И тем не менее… — пробормотал Кирилл и дёрнул плечом, будто отгонял подозрения.

— Без проблем обошлось, надеюсь? — утомлённо спросил Валерий. Это «надеюсь» означало, что у Кирилла всё всегда — с проблемами.

— С проблемами, — вызывающе подтвердил Кирилл.

— То есть?

Валерий смотрел на Кирилла с наигранным изумлением. Кириллу хотелось ответить как-то дерзко, но не хватило уверенности в собственной правоте.

— Там, в том доме, где подцеплялся… Ну, короче, та девчонка живёт, которую мы подвезли, она почти немая…

Валерий продолжал сверлить Кирилла взглядом. Кусок курицы, который он держал в руке, выглядел укором: вот, из-за тебя даже поужинать спокойно не могу.

— Мы же бабу какую-то подвезли, — простецки встрял Гугер.

— Нет, ей лет двадцать, выглядит только старше.

— Деревня, блин, в двадцать как в сорок.

Кириллу стало обидно за Лизу. Ему-то уже казалось, что Лиза не похожа на бабу и вполне себе красивая.

— Если её одеть и откосметить по-нормальному, она и будет на двадцать выглядеть, — ревниво поправил Кирилл.

Валерий требовательно постучал курицей по обёрточной фольге, расстеленной на столешнице:

— Кирилл, давай к делу. Девушек потом обсудите.

— Короче… — Кирилл решился сказать всё начистоту, а чего ему врать, в чём он виноват? — К ней ломился пьяный парень, который нам деревню показывал и у тебя, Гугер, очки украл. Я ему в спину саданул.

— Из пистолета? — не поверил Валерий.

— Ну не из пальца же!

Гугер изумлённо задрал брови и принялся шумно всасывать новую порцию лапши. Валерий отложил свою курицу, вытащил из пачки салфетку и тщательно промокнул губы, будто готовил их для речи.

— Слушай, Кирилл, в первый же день — пальба, конфликт?

— Выхода не было, — мрачно сказал Кирилл, не глядя на Валерия.

— Может, ты вестернов насмотрелся? — вкрадчиво предположил Валерий. — Так я поясню, если тебе угодно, что оружием проблемы не решаются, а только создаются.

Кириллу не было угодно, чтобы Валерий ему что бы то ни было пояснял. За себя он и сам знал, как надо поступать.

— Слушай, Валер, ты чего меня учишь? — Кирилл уже не сдерживал раздражения. — Ходи по деревне сам и со всеми договаривайся! Легко тут с курицей в зубах рассуждать!

— Давай не будем переходить на личности, — вежливо попросил Валерий. В этой вежливости была скорбь по утраченному уважению.

— Не будем, — согласился Кирилл и перевёл дух. Хорошо, что удалось не разораться.

— Кир, Кир, — заволновался Гугер, — а чего этот парень? Ну, как он? В обморок упал, или что там случается от травматики?

— Да ничего не случается. Полежал, поохал, встал и ушёл.

— Ты герой, значит, — завистливо сказал Гугер. — Девушку защитил. Презервативы-то взял с собой?

— Иди ты…

Но Валерий, как всякий зануда, уклонение от спора посчитал поражением противника, которое надо усугублять.

— Как я понимаю, Кирилл, — менторским тоном продолжил он, — у тебя в этой деревне уже какие-то чувства обозначились?

— Валера, ты меня достаёшь, — предупредил Кирилл.

— Кирилл, извини, но это ты всех достаёшь.

— Чем? — сквозь зубы спросил Кирилл.

— Тем, что в первый же день завёл роман и устроил конфликт. Ты поневоле и нас с Гугером втягиваешь в эти разборки.

В тоне Валерия зазвучал пафос человека, которого предали.

Н-да, Лурия говорил, что их подбирали в группу вовсе не по личной совместимости. Похоже, у Кирилла с Валерием обнаружилась взаимная идиосинкразия. Чем, интересно знать, он, Кирилл, неприятен Валерию? Филфак МГУ, менеджер в книжном магазине, типа как интеллектуал… Где толерантность?

— Я не втягиваю вас в свои разборки, — отчеканил Кирилл.

— Гугер, а ты что скажешь?

Гугер задумчиво перемешивал в плошке кружева лапши.

— Ну, втягиваешь, конечно, Кир, — с сожалением признал он. — Кто там из местных нас сортировать будет, этот виноват, этот нет… Всех скопом покрошат.

Кирилл понял, что Гугер ему не союзник. Валерий — зануда, а Гугер… Гугеру лишь бы его не трогали. У него своя поляна. Видимо, Валерий тоже понял, что Гугер не полезет в спор. Тогда в этом споре победит зануда — то есть он, Валерий. А если ясно, что он победит в итоге, то можно и сразу вести себя как победитель.

— Я думаю, всем нам надо определиться по поводу отношений с местными, — Валерий заговорил как идеолог и руководитель. — Хотя определяться, в общем, очень просто. Мы — отдельно, они — отдельно. Мы в их дела не вмешиваемся, и они к нам не полезут. Все согласны?

— Я согласен, тема нормальная, — сразу кивнул Гугер и с облегчением принялся за лапшу.

— Я тоже согласен… — с трудом сказал Кирилл и задумался. Что толку соглашаться или спорить. Всё равно всё будет не по плану. — Но так не получится. Ну не могу я смотреть на эти вещи! Скотство же!

Валерий тяжело и печально вздохнул:

— И что ты предлагаешь, Кирилл? Перевоспитывать?

Кирилл смотрел в угол класса. Дурацкий вопрос, не имеющий ответа. Что он предлагает? Ничего не предлагает. Просто не хочет этого терпеть. Почему он вообще должен что-то предлагать, а если не предлагает, то и молчи в тряпочку? Он здесь вообще на пять дней…