Игорь Каплонский - Ангелы Монмартра

Анж присел на ближайшую скамейку и вгляделся во тьму. Да, фонтан находится немного к северо-востоку. Художник подсветил спичкой циферблат часов: половина одиннадцатого.

Достал портсигар и с удовольствием закурил.

…Невдалеке промелькнула туманная тень, за ней еще одна. Это его не встревожило. Рядом, на край скамейки опустился крупный светлячок и замерцал в темноте, словно кусочек лимонной дольки. Затем светлячки появились отовсюду. Они застелили траву неровным сияющим ковром, без опаски садились на колени, рукава, полы сюртука. Двое уже светились в портсигаре. Прогонять их не хотелось.

Кто-то большой приглушенно вздохнул за кустами и, обогнув скамейку с Дежаном, побрел вглубь сада в сторону статуи святой Женевьевы. Анж не испугался: здесь, в местах, где прежде стоял про́клятый замок Вавен, вот уже восемь веков истинными хозяевами были призраки королей, королев, картезианцев, позже – плененных врагов Конвента и их палачей. Этот некто, бредущий во тьме, более уместен здесь, чем художник на скамье. Анжу словно дают понять: всего через час ты станешь в саду своим. Тебе будет дано вечно бродить среди оживающих по ночам статуй и привидений, которые придут сюда вспомнить былое и приветствовать нового товарища. Здесь всё казалось правильным и логичным; удивления не вызвала даже обнаженная женщина, которая плавно отделилась от ствола одного из деревьев и с любопытством уставилась на художника. За нею возникли вторая, третья, их волосы – ветви ивы…

На светлячковый ковер вступили крохотные сатиры с серьезными лицами и завертелись в танце вокруг скамейки. Лунный свет заиграл искорками на их шерстке и загнутых рожках.

Подыгрывая сатирам, где-то вдалеке приглушенно запела свирель.

Один из танцоров взобрался на скамью и с детской непосредственностью потянул цепочку часов, которая свешивалась из кармана Анжа. Художник отмахнулся от малыша – тот мгновенно отскочил и слился со стайкой собратьев…

И тут обитатели сада застыли.

Дежан услышал громкий голос:

– Дьявол побери, как этому олуху пришло в голову стреляться возле Сената?!

Его прервал другой голос, потише, который что-то быстро и настойчиво доказывал.

Дежан мгновенно пришел в себя. Вытащил наполовину вывалившиеся из кармана часы: без трех минут одиннадцать! Он вскочил и, хромая, бросился на звук голосов.

Жителей сада как не бывало.

По обе стороны вытянутого бассейна фонтана сквозь кроны деревьев пробивались лунные лучи. Художник различил с правой стороны водоема пять мужских фигур и осторожно обошел фонтан со стороны решетки. Выглянул из-за грота и с облегчением вздохнул: у ближайших цветочных вазонов, составлявших часть ограды, стояли Модильяни, Аполлинер, Зборовский и Жакоб. Пятого мужчину, высокого, подтянутого, с высоким лбом и аккуратной бородой, Анж не знал. Незнакомец держал тяжелый черный саквояж.

Художник вышел к ним.

– Мсье Дежан, вы нас напугали! – присел от неожиданности Зборовский.

– А вот и зачинщик! – зло заговорил Модильяни. – Вы были не в себе, когда назначили встречу именно здесь. Какой здравомыслящий человек станет палить из пистолета в месте, где через полминуты соберется целый жандармский корпус?! Кто вас надоумил?

– Все жандармы покинули сад – я их встретил по дороге. Быть может, в здании осталось лишь несколько сторожей. К тому же, в случае необходимости, мы легко скроемся среди деревьев.

– Черт возьми, такое впечатление, что мы пришли обрывать клумбы! – всё больше заводился Амедео. – А если среди нас окажется раненый или, хуже того…

– Если «хуже того» – прошу за меня не беспокоиться, – отрезал Анж. – Оставите здесь: мало ли кто убил пьяного… метека, которого занесло ночью в безлюдное место. В городе что-то произошло. Полиции не до нас.

– Кажется, убили какого-то политика, – уточнил незнакомец.

– Кстати! – вспомнил Модильяни. – Это мой друг, доктор Поль Александр. Он сможет оказать необходимую хирургическую помощь… И вообще, мсье Дежан, это слишком. Дуэль назначена вами, а я должен обо всем беспокоиться сам? Держу пари, вы даже не озаботились экипажем на случай ранения.

– Я об этом не подумал, – пожал плечами Анж.

– Пресвятая дева! – Амедео закатил глаза. – Что ж, у меня есть извозчик, который умеет держать язык за зубами. Он ждет на рю Де Вожирар. Сразу договоримся: если будет раненый, он подтвердит, что на него напали грабители, а остальные случайно здесь прогуливались и спасли его… Версия не слишком убедительна, однако, если не окажется свидетелей и полиция не застанет нас на месте преступления – да, именно преступления! – можно будет рассчитывать на некоторый успех.

Все были согласны.

– Ваше нетерпение хлестало через край, – продолжил Модильяни, – иначе у нас нашлось бы время обсудить условия дуэли. Поэтому нам пришлось договариваться по дороге сюда. Извините, мсье Дежан, без вашего участия. Ведь вы были чрезвычайно заняты потасовкой с пьяными мастеровыми.

«Проклятье, какая неблагодарность, – подумал Анж, – я же дал вам возможность безопасно уехать». Злость вернулась. Игры закончились.

– Хочу напомнить, мсье Модильяни, что вы просто сбежали, когда требовалась ваша помощь, – заметил художник, несмотря на несправедливость своих слов: все-таки Моди увез девушку из опасного места.

Даже при луне стало заметно, как побледнел Амедео.

– Теперь я вижу, – процедил он, – о примирении не может быть и речи. Что ж, тем лучше. Ваш секундант мсье Аполлинер. Мой – мсье Зборовский. Они объяснят правила. Макс Жакоб составит протокол дуэли. Бон шанс!

Модильяни нервным шагом отошел подальше.

– Стреляться будете с тридцати шагов, по сигналу, – казенным голосом начал Зборовский. – Дуэль завершается после обоюдного обмена выстрелами, без права продолжения. Если кто-либо из поединщиков не будет считать себя удовлетворенным, вы вправе назначить новую дуэль в другом месте и с другими секундантами. Каждый присутствующий под залогом чести обязуется держать дуэль в тайне. Оружие должно быть заряжено секундантами обеих сторон, после чего состоится проверка боевой готовности пистолетов и обмен ими. Если один из пистолетов не выстрелит или даст осечку, будет произведен повторный осмотр; выстрел остается за тем, кого подвело оружие.

Анж с изумлением взглянул в сторону Амедео.

– Я против обмена оружием! – перебил Дежан Зборовского. – У него ведь армейский револьвер, а у меня старая развалина без прицела! Требую, чтобы каждый стрелял из собственного оружия.

– Ваше требование благородно, однако во внимание не принимается, – тем же холодным тоном продолжил Леопольд. – Таково неоспоримое условие стороны ответчика.