Сет Грэм-Смит - Авраам Линкольн Охотник на вампиров

Тем летом Эйбу Линкольну исполнилось шестнадцать, а его резолюция «убить всех вампиров в Америке» после столь многообещающего начала, больше не претворялась. Страхи отца оказались напрасны. Никто из вампиров не пришел расквитаться за Джека Бартса. Вообще, за прошедшие после околования Бартса четыре года Эйб, как ни старался, так и не встретил ни одного вампира. Он провел бесчисленные ночи, прислушиваясь к каждому звуку в вое ветра, а также наблюдая за свежими могилами, куда, в соответствии с народным поверьем, должны собираться вампиры, чтобы заняться телом. Информацию он мог получить только из старинных книг и мифов, отец не помогал ему, и Эйб провел четыре года в состоянии некой растерянности. В отсутствии подходящего дела ему оставалось лишь поддерживать себя в хорошей форме. Он достиг роста в шесть футов, четыре дюйма, и состоял теперь из одних мускулов. Он мог посостязаться в борьбе и в беге с большинством парней, возрастом вдвое старше его. Он мог с тридцати ярдов до обуха вонзить топор в дерево. На пашне он мог тянуть плуг быстрее, чем ломовая лошадь, а также поднять над головой 250-фунтовый чурбак.

Чему он не смог научиться, так это портняжному ремеслу. После того, как потратил несколько недель на пошив длиннополого «плаща охотника», а тот сразу разошелся по швам, он смирился и предпочел заказать его у портнихи (не решился просить мачеху, опасаясь неудобных, хотя и закономерных вопросов, вроде: зачем простому человеку такой плащ). Длиннополый черный плащ со вставками из плотной ткани на груди и животе, с внутренними карманами для хранения всяческого рода ножей, зубьев чеснока и колбы со святой водой, которую сам же благословил. За спиной — колчан с кольями, а не шее твердый кожаный ошейник, который он выписал из Элизабеттауна.

Когда молва о скорченных телах достигла Литтл Пайджен Крик, Эйб сразу отправился к реке.

Я сказал отцу, что нашел работу на флэтботе в Новом Орлеане, и что вернусь с двадцатью долларами через шесть недель. Хотя никакого предложения не получил и понятия не имел, где взять такие деньги. Но я не мог придумать другой причины, чтобы отец позволил мне уйти из дома на столь долгий срок.

Несмотря на имидж «честного малого», Эйб никогда не пренебрегал ложью, если она могла послужить достижению цели. А здесь был шанс, которого он ждал четыре года. Возможность испытать свое мастерство. Свои инструменты. Возможность испытать ни с чем не сравнимое возбуждение, когда вампир испускает дух у твоих ног. Увидеть ужас в его глазах.

Существовали следопыты куда лучше, чем Авраам Линкольн. Были те, кто лучше знал Огайо. Но ни в Кентукки, ни в Индиане не существовало человека с более обширными познаниями по нераскрытым убийствам и таинственным исчезновениям.

Когда я услышал описание тел в Джефферсонвилле, то сразу понял, с вампиром какого типа имею дело, и где его искать. Вспомнил, как читал в «Истории Миссисипи» о подобном деле, случившемся в Дугре — пятьдесят лет назад оно едва не лишило разума тамошних поселенцев. В маленьких городках, расположенных вдоль реки, от Натчез до Дональдсонвилля, дети пропадали ночью, из кроватей. С севера на юг. Тела находили по несколько враз, группами, на берегах реки, в необычной степени разложения. Еще странность — тела были невредимы, за исключением крошечных порезов. Как и тот вампир, этот также держал курс на юг, по течению. Кроме того, я был готов поспорить на что угодно, что этот тоже идет на лодке. А если он идет на лодке, то рано или поздно он окажется в Эвансвилле.

Вот почему 30 июня 1825-го года Эйб прятался в кустах, которыми так обильно покрыты берега Огайо.

На мое счастье, луна была полной, и я отчетливо видел все, что творилось в ночи… противотуманный фонарь над поверхностью реки, росу на листьях, что укрывали меня, силуэты спящих птиц и флэтбот, привязанный в тридцати ярдах от моего укрытия. С первого взгляда, он не отличался от множества других, что идут вверх и вниз по реке: сорок на двенадцать футов; палуба обшита деревянной вагонкой; навес чуть ли не на треть палубы — но после нескольких часов самого пристального наблюдения, я пришел к выводу — вампир там.

Эйб много дней следил за случайными флэтботами, заходившими к Эвансвиллю. Он тщательно наблюдал за каждым человеком, сходящим на берег, отыскивая косвенные признаки, о которых читал: бледная кожа, боязнь открытых солнечных лучей, страх перед крестами. Он даже проследил за несколькими «подозрительными» лодочниками, приехавшим по делам в город. Все напрасно. Наконец, он заприметил флэтбот, который хоть и прошел мимо, не останавливаясь, но успел привлечь подозрения.

Я уже собирался на ночлег. Солнца почти не было, все суда стояли у берега, давно привязанные. И тут я увидел его. Мимо прошел едва заметный контур, плохо различимый из тьмы. Было странно, что флэтбот проходит мимо одного из самых оживленных городов в этой части реки. Странно, что не останавливается на ночлег.

Эйб долго бежал вдоль реки, полный решимости не упускать из виду странную лодку (которой, кстати сказать, похоже, никто не управлял), пока не устал.

Проливной дождь усилил течение, и мне было трудно успевать. Флэтбот ускользал от меня и, когда он скрылся за поворотом, я испугался, что потерял его навсегда.

Через полчаса стремительного бега, Эйб все же догнал его. Он нашел его привязанным к тому берегу, на котором в нескольких милях выше по течению и находился город, узкая доска вела с палубы на землю. Эйб укрылся достаточно далеко и приготовился к ночному наблюдению. Голодный, изнуренный часами преследования, он упорно держал дозор.

Я боялся, что мои усталые ноги после продолжительного отдыха могут меня подвести. Но я не смел нанести удар, пока не увижу его. Пока не увижу его, выходящим из под спального навеса. Я посмотрел вниз, на топор в руках, так как не был уверен, что все еще держу его. Я дрожал от нетерпения увидеть его входящим в грудь твари. От ожидания страха, который появится на лице твари, когда она поймет, что покидает этот мир.

Послышался слабый шорох листьев и потрескивание веток с северной стороны. Кто-то приближался, продираясь через лес к берегу. Эйб задержал дыхание. Он чувствовал рукоять топора в правой руке. Представил, с каким звуком он пройдет через кожу, через кости, в легкие.

Я много часов ждал, что вампир сойдет на берег. Но мне и в голову не пришло, что он уже на берегу. Это все меняло. Я приготовил топор и стал ждать, когда он появится.

«Он» оказался невысокой женщиной в черном платье и капоте в тон платью. Ее очертания наводили на мысль, что она была пожилой особой, однако шла с легкостью, несвойственной для своих лет.