Елена Гайворонская - Тринадцатый пророк

– Оставь меня в покое. У меня болит голова.

– Тогда иди к врачу! – Её голос сорвался на крик и угас в полузадушенном всхлипе. – Дело не в головной боли, и ты прекрасно это знаешь! Ты стал другим. Будто постарел лет на двадцать. Почти не улыбаешься, не шутишь. Иногда говоришь так, что я тебя не понимаю… У тебя даже взгляд стал другой… Напряжённый. Ищущий… Словно ты постоянно о чём-то думаешь.

Мы почти не разговариваем, даже не занимаемся любовью…

– Детка, я сильно устаю. – Сказал я как можно мягче. – Тяжело втягиваться в работу после отпуска, да ещё такого…

– Я всё понимаю. И я изо всех сил хочу тебе помочь, но ты меня не подпускаешь… Я вижу, что тебя что-то гнетёт, но ты словно отгородился от меня невидимой стеной, через которую ни достучаться, ни докричаться… Мы ведём себя не как влюблённая пара. Скорее, как плохие актёры, изо всех сил пытающиеся сыграть эту роль… Ты больше не хочешь, чтобы мы жили вместе? Признайся честно. Лучше сразу, чем потом. Не надо лжи, пожалуйста.

– Глупости! – Я упрямо замотал головой. – Я люблю тебя, и ты это знаешь.

– Нет, не знаю. – Магда прикусила дрогнувшую губу. – Возможно, ты любил меня раньше. До того, как я рассказала тебе… Всё дело в этом, правильно? Тебе просто стало противно…

Слезы выкатилась из её глаз, пробежали по бледным щекам. Магда быстро вытёрла их ладонями.

– Нет. – Глухо выговорил я, глядя в тарелку с размазанной гречкой, – дело не в тебе. Во мне. В том проклятом взрыве. Точнее в том, что было после. Со мной кое-что произошло, пока я лежал там… Мне снились странные сны… В них я прожил иную жизнь, совсем не похожую на эту… И когда я пришёл в себя, то обнаружил нечто феноменальное, чего не могу объяснить. Это меня пугает.

– Что же? – тоскливо спросила Магда.

Она сидела за столом, подперев ладонью щёку, и в её глазах читались тоскливое недоверие и упрёк. Она была уверена в моём трусливом малодушии, заставлявшем меня вместо достойного объяснения выдумывать фантастические истории. Этот взгляд подействовал на меня сильнее брани, сцен и истерик. Я принялся рассказывать о неожиданных способностях в постижении иностранных языков, угаданном счёте, о зубной боли секретарши Марины, Васиных лёгких, ссадине маленького мальчика, исправленной машине, починенном кране… О десятке других штришков, которые вместе вырисовывались в какую-то очень странную, загадочную, импрессионистскую и не вполне объяснимую с точки зрения логики и здравого смысла картину.

Магда слушала, не перебивая, но меня не покидало ощущение того, что она не верит мне, что все мои путаные объяснения кажутся ей не слишком удачной выдумкой.

А сам бы я поверил?

Я осёкся, споткнувшись об эту неожиданную мысль.

– Сейчас я тебе докажу…

Я схватил её за руку, подтащил к телевизору, защёлкал пультом. Долго рыскал по каналам в поисках непереведённых новостей. Наконец, обнаружил не то ЭнБиСи, не то СиЭнЭн, без разницы. Бойкая неродная речь. Большеротая брюнетка тараторила о пожаре в здании супермаркета на одной из центральных улиц Рима. Я добросовестно синхронно воспроизводил её слова.

– Перестань! – истерично вскрикнула Магда. – К чему этот цирк? Ты знаешь, что я ни хрена не понимаю!

– Каких… – распаляясь этим упёртым недоверием, заорал и я, – каких ты хочешь доказательств?!

Мой лихорадочный взгляд зацепился за тускло мерцавшее в вечернем свете лезвие кухонного ножа. Конечно! Вот то, что надо! Сейчас я докажу ей, я покажу, как умею затягивать раны…

Я схватил нож, занёс над своим обнажённым с выпуклой сеткой вен запястьем. Магда дико взвизгнула:

– Нет! Что ты делаешь?!

– Так-так… А ведь сказано: не искушай без нужды Господа своего! – донёсся со стороны окна язвительно-насмешливый голос.

Я отпрянул. В окно заглядывал господин в стильном костюме, при галстуке и постукивал по стеклу чёрным с кровавым отблеском камнем массивного перстня, обнимавшего согнутый крючком средний палец.

Нож выскользнул из моих ослабших пальцев и с глухим стуком заплясал на полу.

– Уходи! – крикнул я, замахнувшись на незваного гостя. – Убирайся отсюда!

Он ухмыльнулся, постучал указательным пальцем себя по лбу и, помахав мне на прощание, шагнул в темноту. Я подскочил к окну, глянул вниз. Долю секунды я ожидал увидеть распластанное на асфальте тело … Но заляпанный неровными бликами света, просочившегося сквозь занавески первых этажей, асфальт был торжественно-безлюден и бестелесен.

– С кем ты разговариваешь?

Я резко обернулся и увидел белое лицо Магды с распахнутыми полными ужаса глазами. Она медленно пятилась к двери, готовая в любую секунду сорваться и броситься вон из кухни, из квартиры, прямо в ночь, не разбирая пути…

Её перепуганный, отчаянный взгляд вернул меня к реальности. Я провёл ладонью по лбу и обнаружил противную холодную влагу наподобие росы. Через силу улыбнулся. Мне совсем не хотелось выглядеть сумасшедшим. Но выбор был не богат: чокнутый или подлец. Третьим могло бы стать доверие. Но не получилось.

– Это шутка, – сказал я. – Ха-ха! Извини. Глупо получилось. Чёрный юмор. Просто хотел разрядить обстановку. Давай съездим куда-нибудь, потанцуем, развеемся… О кей?

Краска захлестнула Магдины щёки. Губы возмущённо искривились.

– Глупая шутка! – выпалила она. – Отвратительная! Ты мог бы просто сказать, что всё кончено, а не ломать идиотскую комедию, не разыгрывать городского сумасшедшего! Если думаешь, что у меня нет гордости, то ошибаешься! Я больше не девка, и никому не позволю издеваться над собой, даже тебе! Особенно тебе! Понятно?! Хватит, с меня довольно!

И она опрометью бросилась в комнату. Я слышал жалобный скрип стареньких полок платяного шкафа, стук каблуков по паркету. Я понял, что, если сейчас её не удержу, она уйдёт. В ночь, в никуда, насовсем… Что, быть может, я больше никогда её не увижу… Но я стоял, как закаменелый, не трогаясь с места, не издавая ни звука.

Хлопнула входная дверь. Этот звук подействовал, как выстрел стартового пистолета, вернув мне способность к движению. Я кинулся следом. Магда стояла, низко наклонив голову, так что длинная чёлка скрывала пол-лица. На полу возле её ног ожидала лифта наспех набитая дорожная сумка. Яростно горела красная кнопка вызова.

– Магда, послушай!

Я встряхнул её за плечи и увидел вблизи её глаза, мрачно горящие на бескровном лице: золотисто-зелёные, брызжущие искрами яростной боли.

– Оставь меня в покое! Ты такое же дерьмо, как все мужики! А я, дура, тебе поверила! Я вернусь за остальными вещами днём, когда ты будешь на работе.

Из её глаз брызнули гневные слёзы.

– Постой! – Я преградил ей путь, – подожди! Я всё объясню…

– Не надо ничего объяснять! Мне всё понятно! Зачем тебе бывшая шлюха? Ты найдёшь себе другую, порядочную… Или, может, уже нашёл?