Стивен Кинг - Столкновение миров

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Гарднер обнажил зубы в диком оскале.

— Дети мои, — сказал он, — душа этого мальчика просто нуждается с солнечном свете, которым мы собираемся очистить ее. Привяжите снова его левую руку и освободите правую.

Гарднер достал снова свою зажигалку, нервно щелкнул по колесику и подождал, пока они выполнят его приказание.

Джордис Ирвинсон и Донни Киган все еще были на кухне.

— Здесь кто-то есть, — нервно вскрикнул Джордис.

Донни ничего не ответил. Он уже почистил картошку и теперь грелся около печки. Он не знал, что делать дальше. Сейчас как раз было время исповеди, которая проходила внизу в зале. Он знал об этом, именно там он сейчас хотел бы очутиться. Исповедь была спасением, а здесь, на кухне, он очень нервничал, но Рудольф не отпустил еще их. Лучше всего остаться здесь.

— Я слышу, что здесь кто-то есть, — снова сказал Джордис.

Донни нервно засмеялся.

— Хи-хи-хи!

— Господи, этот твой идиотский смех просто выбивает меня из колеи, — сказал Джордис. — У меня под матрацем припрятана книга о новых приключениях Капитана Фракасса. Если ты пойдешь разведать, что там происходит, то я дам ее тебе почитать.

Донни отрицательно покачал головой и снова залился своим «призвезденным» смехом.

Джордис взглянул на дверь. Странные звуки. Царапанье. Вот на что походили эти звуки. Царапанье собаки. Так скребется собака, когда хочет, чтобы ее впустили. Потерявшийся, бездомный щенок. Но интересно, что это за бездомный, заблудившийся щенок, который скребся почти у самой притолоки двери, которая была семь футов в высоту?

Джордис подошел к окну и выглянул во двор. Он почти ничего не мог различить в тумане. Карцер был всего лишь темным пятном на сером фоне.

Он направился к двери.

Джек заорал с такой силой, что, несомненно, его голосовые связки могли лопнуть. Теперь и Кейси присоединился к ним, теперь им — Кейси, Варвику и Сонни Певцу — совсем было легко справиться с ним и держать его руку прямо перед огнем.

Теперь, когда Гарднер наконец-то убрал зажигалку, осталось кровоточащее обугленное пятно с четверть ладони Джека.

Гарднер встал, взял со стула конверт с надписью «ДЖЕК ПАРКЕР» и снова сел. Он достал оттуда медиатор.

— Что это?

— Медиатор, — простонал Джек. Руки его нестерпимо болели.

— Чем это является в Территориях?

— Я не понимаю, что вы подразумеваете?

— Что это?

— Мрамор. Вы что, слепой?

— Чем становится эта безделушка в Территориях?

— Я не…

— Это зеркало?

— …знаю…

— При его помощи можно становиться невидимым?

— …о чем вы…

— ЗНАЕШЬ! ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ, ВОНЮЧИЙ ВЫРОДОК!

— …говорите.

Гарднер протянул руку к лицу Джека. Он держал серебряный доллар.

— Что это?

— Это медальон, подаренный мне тетушкой Хэлен.

— Что это в Территориях?

— Коробка воздушной кукурузы.

Гарднер достал зажигалку.

— Это твой последний шанс, парень.

— Он превращается в плейер и играет «Сумасшедшие ритмы».

— Вытяните снова его правую руку, — сказал Гарднер.

Джек сопротивлялся, но они все равно завладели рукой.

Кусочки индюшатины начали пригорать на огне.

Джордж Ирвинсон почти пять минут простоял у двери, сдерживая нервную дрожь и все еще не решаясь открыть ее. Скребущийся звук больше не повторялся.

— Ну, что ж, я покажу тебе, что здесь нет ничего страшного, — с дрожью в голосе произнес Джордж. — Если человек верит в Господа, то ему нечего бояться!

Произнеся это великое утверждение, он распахнул дверь. Огромное, лохматое чудовище стояло на пороге, глубокие глазницы сверкали красным огнем. Джордж успел разглядеть огромную лапу, когда она поднялась в ветреной темноте осени, и отшатнулся. Шестидюймовые когти мелькнули в свете кухни. Они прошлись по голове Ирвинсона, и его голова оторвалась от тела и полетела по комнате, разбрызгивая кровь, которая закапала башмаки дико смеющегося Донни Кигана.

Вулф ворвался на кухню, обнюхал все углы. Он прошмыгнул мимо застывшего на месте Донни Кигана, даже не взглянув на него, и выбежал в коридор.

«Вулф! Вулф! Здесь и сейчас!»

В голове Джека зазвучал голос Вулфа, но сейчас он был насыщеннее, богаче и более требовательным, чем когда-либо ранее. Он пронзался через его приступы боли, как острый шведский нож.

Джек подумал: «Вулф следует за луной».

Эта мысль доставила ему смешанное чувство триумфа и печали.

Солнечный Гарднер прислушался, глаза его сузились. В этот момент он сам напоминал зверя, почуявшего опасность.

— Преподобный? — спросил Сонни.

Сонни медленно вздыхал, зрачки его глаз расширились.

«Он доволен собой, — подумал Джек. — Если я заговорю, Сонни будет разочарован».

— Мне что-то послышалось, — ответил Гарднер. — Иди и проверь кухню и общую комнату.

— Хорошо.

Сонни вышел.

Гарднер снова взглянул на Джека.

— Скоро я собираюсь отправиться в Мунси, — сказал он, — а когда я встречусь с мистером Морганом, то хотел бы ответить на кое-какие его вопросы. Избавь себя от лишней головной боли.

Джек взглянул на него в надежде, что бешеное биение его сердца не отразится на лице, и что они не заметят, как пульсирует вена на его шее.

Если Вулф все-таки выбрался из карцера…

В одной поднятой руке Гарднер держал медиатор, а в другой — серебряную монету, которую ему дал капитан Фаррен.

— Что это такое?

— При Перемещении они превращаются в черепаховые яички, — ответил Джек и дико, истерически расхохотался.

От ярости лицо Гарднера налилось кровью.

— Развяжите ему руки, — приказал он Сонни и Энди. — Развяжите ему руки, а потом снимите штаны с этого ублюдка. Посмотрим, что случиться, когда мы поджарим его яички.

Геку Басту до смерти надоели исповеди мальчишек. Все это он уже слышал миллионы раз.

«Я украл деньги из кошелька моей матери, я курил марихуану в школьном дворе, мне налили клей в бумажный пакетик, и я нюхал его, я делал это, я делал то».

Детские проделки. Ничего особенного. Ничего, что могло бы отвлечь внимание от ноющей боли в руке. Гек хотел быть внизу, «работая» с малышом Сойером. А затем они с удовольствием приступили бы к тому недоумку, который сломал его правую руку. Да, работа с ним — вот настоящее удовольствие. Предпочтительнее работать при помощи кастета.

Мальчик по имени Вернон Скарда тихонечко бубнил:

— … я и он, мы увидели, что ключи в ней, понимаете, о чем я говорю? Итак, он продолжал: «Давай, поработай со шлюхой!» Но я знал, что это плохо, и сказал ему об этом, но он настаивал: «Да ты просто трус, цыпленок». А я ответил: «Я не цыпленок». Но он все равно настаивал: «Докажи это, докажи это». Я отказывался, но он очень настаивал.