Сергей Дубянский - Фантом

Подписав договора, он сразу поехал домой, так как обещал Ире вернуться побыстрее. Вошел в сад. К этому времени солнце разогнало утренние тучи; трава подсохла и приятно шуршала под ногами. Дима радостно думал, что его заповедный мир неподвластен внешним проблемам, и вдруг удивленно замер – солнечный луч, падавший в кухонное окно, не отражался в нем…

Ира лежала с закрытыми глазами до тех пор, пока за Димой не закрылась дверь. После этого встала и зайдя в ванную, увидела свою одежду, сваленную мокрой, грязной кучей.

…Блин, и что же надеть? Пограбить немножко его жену?.. Неудобно как-то. Но не голяком же ходить? Тем более… – она повернулась к зеркалу, – выгляжу я не слишком сексуально с такой задницей. Ох, отделал муженек гребаный!..

Синяки, за ночь сделавшиеся желто-фиолетовыми, болели и лучше всего было б, конечно, лечь, но сначала Ира решила привести в порядок одежду, поэтому вернулась в постель только простирнув ее порошком, который нашла в шкафчике, и развесив в ванной; сразу повернулась на бок, глядя в окно. Впечатления последних суток цеплялись друг за друга, создавая в голове сплошную мешанину, но итоговой мыслью было то, что, в конце концов, все закончилось. С этим она снова закрыла глаза.

Ей снился странный сон. Будто ее обнимает черное и обволакивающее Нечто, проникающее в нее через каждую клеточку. Это не казалось неприятным, скорее, наоборот – Нечто касалось тела, неся тепло и умиротворение; хотелось расслабиться, подчиниться его движениям. Ира повернулась, словно помогая незримому Нечто засасывать ее внутрь себя. На мгновение стало тяжело дышать, а во рту будто возникло какое-то инородное тело, но это быстро прошло. Она снова вздохнула полной грудью, и даже, наверное, застонала от удовольствия. Такой это был хороший, такой успокаивающий сон…

Разбудил ее нервный, состоящий из коротких трелей звонок. Спросонья она просто испугалась постороннего звука, а когда проснулась окончательно, то испугалась еще больше. Одно радовало, что дверь была заперта, и если это чужой, то он уйдет. А если вопреки ожиданиям, вернулась та мегера, у которой есть ключ? Ира не знала, что будет делать в этом случае. …А что б сделала я сама, оставшись наедине со «Светиком»?..

Звонок повторялся еще более настойчиво.

– Уходи, уходи… – шептала Ира, и неожиданно звонок смолк. Она облегченно вздохнула, но в это время на кухне послышался звон разбитого стекла. Ира вцепилась в одеяло, которое являлось ее единственной защитой. …Друзья не заходят, разбивая окна… Она слышала, как что-то упало, потом кто-то спрыгнул на пол, и шаги… Ире казалось, что между каждым шагом проходит вечность. Не мигая, она смотрела на дверь и ждала, но даже не представляя, кто в нее может войти, знала – это конец. Ее тяжкий путь, начатый вчера, закончится уже сегодня в не менее страшных мучениях. А ей вовсе не хотелось умирать!.. Не поворачивая головы, она обвела взглядом комнату, но ничего подходящего для обороны, не обнаружила.

Когда дверь стала медленно открываться, Ира подумала, что никаких мук не будет – умрет она от страха и разрыва сердца. Но, как ни странно, не умерла – зато увидела просунувшуюся в дверь голову Олега.

– А вот и наша птичка, – он ухмыльнулся, входя уже без всякой опаски, – а где наш герой-любовник с пистолетом? Нету?.. Как жаль, а я так хотел с ним пообщаться, – Олег приближался к дивану. На нем была та же рубашка и те же джинсы – Ире даже показалось, что ее побег – это только сон, а на самом деле, все еще продолжается кошмарный вчерашний день. Олег дернул за край одеяла, и Ира не смогла удержать его, – у-ти, какие мы голенькие! Уже прямо готовые к употреблению! – он засмеялся и подойдя совсем близко, почесал подбородок, – да уж… не думал, что моя жена такая шалава…

Чувствовал он себя уверенно, будто находился дома, и это только усиливало ощущение вчерашнего дня. Отшвырнул одеяло в угол. Краем оно зацепило синюю вазочку, чудом удержавшуюся на столе. Ира перевела на нее взгляд.

– Смотри на меня, сучка! Я тебе скажу, что будет дальше!..

Но Ира не могла повернуть голову даже не потому, что ей было противно смотреть на мужа – она не могла выйти из оцепенения. Вазочка притягивала ее, внося в душу, если не успокоение, то, по крайней мере, безразличие к предстоящему. Это была чужая вещь, и ощущения она вызывала чужие.

Схватив Иру за подбородок, Олег резко повернул ее голову, при этом случайно зацепил стол, и вазочка, упав на пол, брызнула в разные стороны синими осколками. Шум будто пробудил Иру – внезапно вернулась способность мыслить, двигаться. Она вырвалась и спрыгнув с постели, бросилась бежать. Плохо зная дом, она просто бежала, захлопывая за собой двери, а Олег шел следом, тяжело и уверенно, как киношный маньяк. Он знал, что голая из дома она все равно никуда не денется, поэтому не надо суетиться – в конце концов, она сама загонит себя в ловушку.

Собственно, расчет был правильным – очень скоро Ира оказалась в комнате, заваленной старыми вещами, и очередной двери в ней не было, только глухая стена и окно. Используя последний шанс, Ира сунула в дверную ручку ножку от сломанного стула. Если б она не успела отдернуть руку, последовавший тут же рывок, наверное, вывихнул ее.

Ира отбежала к окну, надеясь выскочить на улицу – когда стоит вопрос о жизни и смерти (а она была уверена, что он стоит, именно, так), уже не важно в каком виде ты окажешься на свободе, и что о тебе подумают окружающие. Но потому что комната была нежилой, раму приколотили огромными ржавыми гвоздями, а разбивать стекло голыми руками?.. Лучше надеяться на прочность двери. Ира забилась в самый дальний угол и ждала, как мышь в мышеловке.

Рывки следовали один за другим; казалось, дом сотрясается, как соломенный шалаш Ниф-Нифа, и произошло то, что в конечном итоге должно было произойти – ручка согнулась и импровизированный запор выпал. Дверь распахнулась, но Ира уже ничего не боялась. Страх прошел, когда она поняла, что изменить ничего не удастся, а с неизбежным бороться бессмысленно. Она увидела безумные глаза… вряд ли Олег понимал, что творит, но от этого не становилось легче.

Он вошел в комнату, готовый уничтожить все, стоящее на пути, но увидев, что жена уже загнана в угол и деваться ей некуда, улыбнулся. Ира не призывала Бога. Воспитанная на «троглодитах» и прочих духах пещер, она, скорее, ощущала себя язычницей, нежели христианкой, поэтому глядя в потолок, мысленно повторяла, не обращаясь ни к кому конкретному.

– Помоги мне… помоги мне…

В тишине ей почудился какой-то посторонний звук.

– Пусть все произойдет в этой помойке, если тебе так нравится. Впрочем, помойка – это как раз твое место, – Олег остановился посреди комнаты, чтоб лучше видеть жену всю, беспомощную и беззащитную, – значит, так. Как бы ты не злила меня своими побегами, сначала я тебя все равно трахну, а уж потом убью, – он вытащил из кармана перчатки, – убью кухонным ножом с отпечатками твоего любовничка…