Сергей Дубянский - Фантом

Ира вновь услышала тот же звук, только он стал чуть громче, и доносился откуда-то сверху, но Олег в своем упоении не замечал ничего.

– …и пусть потом разбираются, кто кого зарезал, потому что меня-то тут не было, – он довольно усмехнулся, – как я придумал? Здорово, да?.. Но ты еще поживешь чуть-чуть, пока я буду воплощать свои желания. Первое желание… быстро в позу прачки! Ну, нравится мне так!..

Но Иру уже не волновали его желания. Она смотрела в потолок, по которому ползла крохотная трещинка, становясь все шире, и, в конце концов, достигла противоположной стены.

– Ну! – скомандовал Олег, – ты что, оглохла?!.. Если я сам тебя поставлю, будет хуже!..

…Он не должен двигаться с места, – мелькнула мысль, – не должен!.. Ира покорно повернулась лицом к окну и наклонилась, опершись локтями о подоконник.

– Молодец… – Олег остался на месте, – а какая у нас красивая попка! Прям, живописное полотно под названием «А с кем это ты трахалась прошлой ночью?» Ну, не обессудь – шлюх всегда пороли и будут пороть…

…Пусть я шлюха, только не двигайся!.. – молила Ира, – только стой на месте!..

– …и твой дружок начал бы тебя пороть, не через неделю, так через месяц, потому что ты, шлюха. Ты согласна?

– С тем, что я шлюха? Согласна.

– Ну, наконец-то дошло! А теперь раздвинь ножки.

Ира медленно повиновалась. Стоя с низко опущенной головой, она не видела, что происходит за спиной в данный момент, но была уверена, что что-то происходит – слишком уж стремительно начинала расти трещина; в любой пещере это означало бы катастрофу. Она услышала, как брякнула пряжка – видимо, Олег расстегивал джинсы, а в следующий миг раздался грохот, и всю ее, с ног до головы обдало волной сухой пыли и извести. Ира задохнулась, потому что пыль тут же набилась в нос, в рот, в глаза, покрыв тело ровным серым налетом. Облако, ударившись о пол, вновь поднялось вверх, заполняя пространство комнаты. Ни смотреть, ни дышать стало невозможно. Ира бросилась вон; вбежала на кухню, чтоб через разбитое окно глотнуть чистого воздуха.

…Что это было?!.. Но я жива!.. Боже!.. А где Олег?.. Вместо респиратора она схватила кухонное полотенце и осторожно двинулась обратно.

Пыль стала оседать, но ее частички все еще густо кружились в солнечных лучах. Потолка в правой части комнаты не было. Вместо него виднелись стропила и серые доски обрешетки, снаружи покрытые шифером, лишь старинная люстра висела, как ни в чем не бывало, в обрамлении посеревшей лепнины. Вдоль правой стены горой возвышались обломки досок с набитой на них дранкой, куски штукатурки, шлак, служивший утеплителем, и из всего этого торчали ноги в кроссовках. Ноги не шевелились. Ира постояла пару минут, решая, не затеяли ли с ней какую-то новую коварную игру, но убедившись, что ноги, действительно, неподвижны, вернулась в коридор. Остановилась перед зеркалом; стерев ладонью пыль, она увидела свое лицо и ужаснулась – серый налет, покрывавший тело, превратил ее, то ли в инопланетянку, то ли в персонаж комедии масок. На бледном лице остались лишь живые глаза, широко раскрытые и беспрестанно моргающие.

В двери повернулся ключ.

– Боже, что тут случилось?! – Дима закашлялся от пыли.

– Потолок рухнул… там… – Ира вытянула руку.

– А ты как туда попала?

Рухнувший потолок, тем более, в нежилой комнате – это не самое страшное. Внутренне Дима был давно готов, что где-то что-то когда-нибудь должно рухнуть.

– Олег… он разбил окно… я спряталась, но он нашел…

– Ну, говори же!

– Потолок рухнул и его завалило. Он там, под досками… – голос ее был настолько ровным, что Дима понял – она до сих пор пребывает в шоке, и сам быстро пошел в комнату; остановился на пороге и тоже увидел торчащие из завала ноги.

Вернувшись к Ире, которая продолжала стоять перед зеркалом, тупо разглядывая свое отражение, он скомандовал:

– Быстро в душ! – он сразу решил немного скорректировать ситуацию – Олег приходил не за женой, а с целью ограбления. Так милиции будет понятней, – иди, мойся, я сказал!

– Иду.

Ласковые струи возвратили ее к жизни – она вдруг поняла, что раз и навсегда освободилась от пожизненного кошмара. Теперь ей нечего бояться, и она вольна сама выбирать дальнейшую жизнь. …Надо только, чтоб побыстрее закончился сегодняшний день, и исчезли эти ноги в кроссовках… Неожиданно Ира почувствовала, что у нее грубо забирают душ, зато губка задвигалась по коже, быстро возвращая телу естественный цвет.

– Я сама, – Ира заморгала, чувствуя, что в глазах больше нет рези, – лучше принеси, во что мне одеться.

Когда Дима вернулся, она уже босиком стояла на полу, вся чистая, розовая, с гладкими влажными волосами.

– Это ее? – Ира кивнула на ворох одежды.

– А чье ж еще? Если не нравится…

– Нет-нет, все нормально…

– Значит, так, – начал Дима, когда она оделась, – сейчас ты едешь домой, а я вызываю милицию. Тебя тут не было, а он самый обычный грабитель…

– А потом что? – Иру не интересовали эти технические моменты, – ну, когда все закончится.

– Потом?.. – Дима еще не думал об этом. Он думал, что обвинить его в чем-либо трудно, но дураков везде хватает, например, таких, как врачиха из поликлиники. Посмотрел на Иру; вспомнил ее вопрос, – потом я тебе позвоню.

– Когда?

– Господи, ну, сегодня вечером! Все, иди, – завершая процедуру прощания, он небрежно чмокнул ее в щеку.

Свежий воздух, похоже, окончательно вернул Иру к жизни – Дима видел, как она быстро и не оглядываясь, прошла по дорожке и скрылась за калиткой. …Точно, Валентина, – решил он, провожая взглядом знакомые футболку с юбкой, – ладно, фигня все это – с бабами потом разберусь. Тут проблемы покруче – надо избавиться от этого урода…

Милиция приехала быстро. То ли старший лейтенант оказался смышленее врачихи, то ли просто на нем висела куча реальных преступлений, но увидев рухнувший потолок, он сразу пришел к логичному выводу, что подстроить такое убийство нельзя. Тут, как он сказал, даже в смерти по неосторожности не обвинишь никого, кроме самого покойного; а уж когда услышал, что все утро единственный проживающий в доме, провел в областной администрации, и вовсе махнул рукой. Весь визит продлился минут пятнадцать; потом приехала труповозка, и осталось только на следующий день явиться в отдел для подписания протокола.

Сразу после отъезда опергруппы Дима вытащил из рамы гвозди и раскрыл окно – пыль потянулась на улицу и дышать стало легче. Он подозрительно изучил уцелевшую часть потолка, казавшуюся девственно чистой, если не считать микроскопических трещинок, которым, наверное, исполнилось уже лет двадцать. Так и не выяснив причин обрушения, Дима принялся выбрасывать мусор прямо в окно.