Сергей Дубянский - Госпожа Клио. Заходящее солнце

Падение в тягостную бездну пессимизма могло продолжаться долго, но выйдя на кухню, Даша увидела книгу, оставшуюся на столе, и поток сознания свернул в сторону от накатанной утренней дорожки. Взяв телефон, Даша набрала Женин номер, но трубку никто так и не взял.

…А если все-таки мой муж не сумасшедший, а гений? Если они вдвоем реально махнули в какое-то другое время?.. Да водку они махнули жрать!.. – Даша невесело усмехнулась, – сейчас похмелятся и явятся – оба! – последнее предположение выглядело таким мерзким, что его не хотелось развивать дальше, – у кого б узнать про «машину времени»?..

В кастрюльке булькали сосиски; рядом, над медной туркой, поднималась ароматная кофейная пена. Дашины руки при этом выполняли заученные движения, приводя лицо в надлежащий вид, а свободное от контроля за всеми этими процессами сознание устремилось в фантастическое путешествие по всемирной истории – это здорово поднимало настроение, допуская возможность другой, более счастливой жизни.

Идея оказалась настолько перспективной, что Даша специально заглянула в кабинет и коснулась пальчиком странного прибора, ощутив сладостный трепет, впитавший в себя страх и надежду одновременно. Но раскрутить стрелку смелости не хватило. Вместо этого Даша вздохнула и пошла одеваться. Как же она ненавидела придуманную Людмилой униформу, в которой не предусматривались, ни короткие юбки, ни блузки с декольте! …Она, точно, боится, как бы мы с Ленкой не затмили всех ее покупательниц!.. Или хочет сделать из нас таких же старух, как сама?.. Тема являлась вечной, а потому ее осмысление не имело практического смысла.

Вместо сканвордов, Даша сунула в сумку Женину книгу – так, на всякий случай, потому что при Люде заниматься чем-либо, кроме товара, запрещалось категорически.

В маршрутке, по мере удаления от дома, Дашины мысли делались все смелее, и ей уже казалось, что вместо работы, можно было б крутануть колесо!.. …И что?.. Эх, узнать бы у кого-нибудь!.. – она принялась перебирать самые безумные варианты, пока вдруг не вспомнила последний разговор с Женей, – а если позвонить в это издательство? Просто поговорить. Не съедят же меня… ну, посмеются, в худшем случае, а я положу трубку, и все, – она достала книгу, – вот, точно – «Век истории», и телефон есть. Я ж не буду выпытывать их секреты, я только спрошу – возможно такое в принципе или нет… Только звонить надо днем – кого я там застану в восемь вечера? На работе межгород заблокирован, а с мобильного – дорого получится…

Даша механически выскочила из маршрутки; механически перебежала улицу, поднялась на этаж, открыла магазин, выключив едва успевшую пискнуть сигнализацию… Она так увлеклась новой темой, что появившаяся в девять Лена, взглянула на нее подозрительно.

– Ты чего такая счастливая? Мужик хороший попался?

– Мужик?.. Да, мужик, – возвращаясь из своих грез, Даша улыбнулась, – от меня муж ушел, а любовник пропал куда-то…

– Ты даешь! – Лена покачала головой, не понимая, чему можно радоваться в такой ситуации.

– …Девчонки, доброе утро! – Людмила возникла, как всегда, неожиданно. (Даша однажды ляпнула «…как черт из табакерки…», так потом полчаса пришлось объяснять Лене смысл этого выражения – с тех пор на работе она предпочитала, в основном, либо молчать, либо отделываться понятными всем, дежурными фразами), – девчонки, – по виду хозяйки и бодрому голосу трудно было даже предположить, что вчера она чувствовала себя плохо, – хотите, я вас обрадую?

– Хотим, конечно… – сказала Лена с опаской, потому что обычно их «радовали» новым поступлением товара, который требовалось не только принять, но и весь отгладить после варварской транспортировки, написать ценники, занести в журнал – короче, дня три приходилось работать нон-стоп и даже обедать на ходу, ибо другой работы Людмила не признавала.

– Сегодня у нас сокращенный день.

– Это в честь чего? – удивилась Даша.

– В честь того, что во всем здании будут проверять проводку, и все обесточат. Меня саму сейчас обрадовали.

– И можно будет идти домой? – не поверила Лена.

– А чего сидеть без электричества? Лучше потом, когда надо будет, задержитесь, так ведь?.. А пока, девчонки, – Людмила оглядела зал так, словно искала, к чему бы придраться, но «девчонки» знали, что просто взгляд у нее такой – хозяйский, – давайте-ка поменяем местами вот эти стойки – блузки переставим сюда, а юбки вглубь. Так же лучше будет, правда?

– Лучше, – Даша подошла к длиннющей веренице вешалок. Ей было все равно, как оно будет, и, вообще, чем заниматься, лишь бы побыстрее попасть домой. …Ведь неспроста, – подумала она, – кто-то дает мне возможность спокойно позвонить в этот «Век истории»… или у меня, как у Виталия, начинает ехать крыша?..

Через неделю корабли вошли в залив. Все, кроме лошадей, целыми днями толпились на палубе, чтоб увидеть первый в своей жизни город новой земли.

По рассказам Манко, Тумбес [8]был достаточно большим, с множеством каменных построек, мощеными улицами, выходящими на площадь, и дворцом курака, [9]который, конечно, уступал дворцу Великого Инки в Куско, но тоже отличался удивительным богатством и роскошью. Самому Манко не доводилось бывать в нем, но по тому, каким важным представал курака во время праздника Солнца, он догадывался, сколько красивых вещей могло находиться во дворце.

Хотя красоту и богатство каждый понимал по-своему. Например, Манко давно заметил, как начинали блестеть глаза белых людей при упоминании о желтом металле, и не понимал, что их так привлекало, ведь цветные раковины гораздо ценнее. Металла же у Великого Инки столько, что он покрыл им стены дворцов!.. А белые люди после одних только разговоров о нем долго ходили с блаженными улыбками на лицах; они не ругались и не ссорились, как обычно, а укладывались на палубу, мечтательно глядя в небо…

Но однажды идиллия, невольно созданная Манко и искусно поддерживаемая капитаном Писарро, рухнула. Появившийся из тумана город вряд ли соответствовал картинам, которые рисовало разыгравшееся воображение. Эрнандо с возгласом «Ты обманул нас, грязная свинья!..» даже кинулся на Манко, но на помощь пришел капитан, успевший направить в грудь брата острие шпаги.

Город действительно оказался не меньше, чем Трухильо-де-Эстремадура, в котором братья Писарро родились, выросли и где набрали свою команду, но ничто не говорило о его богатстве. Какое золото? Только серые стены, над которыми не возвышалось ни одно строение; зияющий проем ворот, узких, как двухстворчатая дверь, и несколько маленьких безгорбых верблюдов, неприкаянно бродивших чуть поодаль. Город казался вымершим. Это ощущение дополняли разбросанные по берегу бревна, предназначенные для строительства плотов.