Составитель Сергей Чекмаев - Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову

Максим Юрьевич заболел первого октября. Заменивший его доцент Борисыч топить котел ночью запретил и выдал каждому по дополнительному одеялу. Проку от них, впрочем, было мало, так что все, кроме каратиста Ивана, быстро приучились спать в одежде.

– Ну чего там? – спросил Димка Юреев. Он единственный не вылез из койки. Остальные собрались у черного, будто кусок угля, окошка и пытались разглядеть хоть что–то за холодным стеклом, но видели только свои призрачные отражения, отражающуюся свечку да лампу электрического фонарика, похожую на глядящий из тьмы светящийся глаз.

– Девчонки… – начал было Иван, отворачиваясь от окна, как вдруг на стекло со стороны улицы легла грязная исцарапанная ладонь. Вовка взвизгнул и выронил тут же погасший фонарик. Миха Приемышев отшатнулся и в голос выругался.

– Чего там? – встревожился Димка Юреев.

Иван хмыкнул, глянув на приятелей, поднял кружку со свечой повыше, прислонился щекой к потеющему стеклу.

– Это Серж.

– Один? – спросил Димка.

Иван, ладонью заслонив глаза от неудобного света, смотрел вниз; вглядывался напряженно в черноту, в которой скрывались заросли крапивы, конского щавеля, репейника и Бог его знает, чего еще.

– Колюня тоже там.

Иван смутно различал два мутных бледных пятна.

– Ну наконец–то, – выдохнул Димка.

Он был староста группы, примерный комсомолец с безукоризненным личным делом и четким пониманием этапов своей будущей карьеры. Лишние проблемы ему были не нужны.

* * *

Отпирать веранду пошли все скопом, только свечку погасили и спрятали на обычное место под кровать. Вовкин фонарик после падения барахлил; он то начинал моргать, то вовсе выключался, – видимо, удар нарушил какой–то контакт. Бережливый Вовка, понятное дело, только этим и был обеспокоен. Он сердито бубнил что–то себе под нос и встряхивал фонарь, и хлопал его по боку узкой, будто девчачьей ладошкой – словно за строптивость наказывал.

– А вдруг там не они? – неожиданно приостановившись, предположил Миха, когда Иван уже тянулся к кованой щеколде на двери.

Все замерли.

– Что значит «не они»? – медленно проговорил Димка.

Вовка постучал замигавшим фонариком об колено и направил луч в темное стекло веранды, поймав в конус электрического света две сутулые фигуры, мнущиеся у крыльца в ожидании момента, когда их пустят в дом.

– Они, – неуверенно сказал Вовка.

– Они, – подтвердил Иван и снял с шеи тяжелые нунчаки, сделанные из черенка лопаты и бельевой веревки.

– Они, – шепнул Димка и тревожно оглянулся на обитую клеенкой дверь, за которой сейчас спал бородатый доцент Борисыч. – Давайте уже скорей!

Откинутая щеколда клацнула; дверь открылась сама – ее будто теплым воздухом выдавило наружу. Фонарик погас в ту самую секунду, когда Серж и Колюня – если это действительно были они – неловко и неуверенно, будто на негнущихся ногах, стали подниматься по ступенькам. Вовка неумело ругнулся, Миха насмешливо фыркнул, Димка торопливо загремел спичками, а Иван бесшумно отступил вправо и взял нунчаки в боевую позицию – но этого никто не увидел.

Две фигуры, покачиваясь, встали на крыльце перед дверью. От них ощутимо несло падалью.

– Серега? – осторожно позвал Димка. – Николай? – Он ухватил щепотью сразу три спички, чиркнул ими о коробок. Короткая вспышка осветила вставшие на пороге фигуры, очертила их грязные исцарапанные лица; желтый огонь отразился в тусклых глазах. Одна из фигур вытянула руку вперед и, открыв черный рот, захрипела что–то.

«Мозги», – послышалось Димке. Он попятился, не понимая, что случилось с ушедшими на танцы приятелями, почему они так переменились, не зная, как нужно реагировать, что делать. Спички ожгли ему пальцы, он ойкнул, дернул рукой – и опять стало темно, опять стало тихо, лишь слышалось вокруг прерывистое дыхание.

– Мужики… – хрип повторился чуть отчетливей. – Мужики!..

Иван отбросил нунчаки, быстро шагнул к двери, подхватил и Серегу, и Колюню, поддержал их, пособил им перебраться через порог. Вовка наконец–то растряс фонарик, осветил возвратившихся приятелей и обмер, онемел.

– Что случилось? – прошептал Миха.

Вопрос, в общем–то, был лишний. Всем и так было примерно ясно, что произошло.

* * *

– Деревенских сначала пришло немного, – докладывал упившийся холодного сладкого чая, ополоснувшийся и немного обсохший Серж. – Топтались перед сценой, на нас даже не смотрели. Потом девчонки появились. Две там ничего так мочалки были – Оля и Наташа. – Он поцокал языком.

– Доярки? – нервно хохотнул Миха Приемышев.

– Сам ты доярка! – скривился Серж. – Оля школьница еще, в этом году только закончит. Но девочка в соку! А Наташа в педе на втором курсе учится, а на картошку не поехала, потому что в родном совхозе на это время устроилась работать.

– Быстро ты выведал, – уважительно сказал Иван, подкладывая капельки застывшего воска под фитиль догорающей свечи.

– Учись, салага, пока я жив!

– Не учи ученого, – улыбнувшись, ответил Иван.

– Не надо было к ним лезть, – буркнул из угла Коля Карнаухов. Он, скорчившись, сидел на кровати и смотрел в пол.

– А когда я с Наташей стал танцевать, – не обращая внимания на слова приятеля, продолжил Серега, – в клуб ввалились человек двадцать местных. У одного цепь велосипедная была – ему потом Колюня нос сломал.

– А прицепились–то почему? – спросил Димка.

– Потому что хотелось им, – ответил Серж. – Они ж все пьяные были. Явно, не танцевать пришли, а за приключениями.

– Дураки вы, – сказал Вовка, выкладывая на одеяле части разобранного фонарика.

– Может, и дураки, но с Наташей я уже договорился, – хмыкнул Серж.

– Да ладно тебе врать! – отмахнулся Миха.

– Не веришь, не надо.

– А о чем договорился? – спросил, хмурясь, Димка.

– О чем надо.

– Ты про драку давай, – сказал Иван, почесывая набитые костяшки. – Сколько их всего–то было?

– Да весь клуб практически. Самого главного, того, что с цепью, Колюня с первого удара положил. Молоток, парень!

– Я пьяный был, – буркнул Коля.

– Ну и я троим неплохо так засветил, пока мы к выходу пробирались. Рванули в ночь со всех ног, думали, успеем уйти. А у них, оказывается, трактор был. С телегой. Мы уж думали, что оторвались. А они нашли, догнали… Да, погоня была, как в кино.

– Убились они, – мрачно сказал вдруг Коля.

– Да ладно тебе, – отмахнулся от него Серж. – Такие не убиваются!

– Убились, я видел.

В комнате стало тихо.

– Вы это о чем? – приподнявшись, прохрипел Димка севшим голосом. – Вы про что это? А?!

– Да трактор у них перевернулся. Вместе с телегой, – неохотно сказал Серж. – Мы в кусты бросились, в березки, а деревенские на тракторе за нами. А там землю кто–то перепахал, пласты прямо такие поднялись, чуть ли не в мой рост. Вот они на этих пластах и кувыркнулись.