Александр Кудрявцев - Винчестер

- Пошли поприкалываемся! – потянул за рукав Кельта Буба. – Сейчас типа «стенка на стенку» будет!

Майское солнце припекало. Некоторые парни стянули футболки. С их тел на Кельта глянули орлы и жирные свастики.

- По команде «Коловрат» бойцы сходятся, - предупредил невысокий угрюмый парень и махнул подобием алебарды в своей руке. – Коловрат!

С веселым ревом молодняк бросился на сшибку. Кельт тут же получил от кого-то по носу.

- А что, весело! – крикнул он Бубе и со смехом повис на каком-то двухметровом увальне.

- РА-СИ-Я! РА-СИ-Я!! – кричали Ерш, Буба, Кельт и камрады, гуляя по перекрытому в честь Дня Победы Невскому.

Под ногами звенели пустые пивные бутылки. Ветер носил по асфальту мятые пластиковые стаканчики. Группа подростков в балахонах с группой «Кино» горланила песни своего кумира. Мимо пронеслась стайка студентов на роликах.

- Молодой человек! – Кельта кто-то взял под руку. Ромка оглянулся на старика и задержался взглядом на вспыхнувшем золоте его наград.

- Молодой человек! – прошамкал старик. – Вот я – до Берлина дошел…А мне сегодня – за весь день ни один человек. Ни один человек здесь – ни слова не сказал. Ладно уж цветы… Просто - музыка. Парад. Речи. Но ни один…

- Проходи, старый, проходи, - подтолкнул Ерш дедушку, - не надо нам на уши садиться.

Старик молча ускорил шаг.

- Позаливают глаза под вечер… - хмуро сказал Ерш и цыкнул слюной под ноги.

- Он прав, - сказал Кельт.

- Короче, идейный ты наш, - Ерш вытащил из кармана новую банку пива, - на дело сегодня пойдешь? Как договаривались. Мочканем китаезу в честь Дня Победы, а? Ну, возле того ихнего ресторана, помнишь, я рассказывал?

- А чего именно китаезу?

- Чтоб знал, - сказал Ерш.

Камрады засмеялись.

- Вот он, падаль, - прошептал Ерш, - один.

Худая фигурка торопилась. Ей было не по себе в темном аппендиксе переулка.

- Ату его! – крикнул Ерш и первым рванул из-за угла. Бойцы двинули за ним.

Китаец остановился. Вместо бегства он вытянул руки по швам и, не отрываясь смотрел на бегущую стаю. Расстояние между маленьким человеком и грохочущей «гриндерами» пятеркой стремительно таяло. Китаец не шевелился.

- На! – рявкнул Ерш, с налету ткнув кулаком в растерянное лицо.

Китаец охнул и опрокинулся на спину. Блестящие ботинки замолотили по скрюченному телу.

- Пацаны, дайте я вмочу, пацаны, - суетился Буба у сосредоточенных спин товарищей. Ему было не подступиться к жертве.

- Харэ! – скомандовал Ерш и растолкал от китайца камрадов. – Все, я сказал!

Парни нехотя повиновались. Ерш склонился над лежащим человеком.

- Очнись, узкоглазый.

Человек взвизгнул и что-то залопотал сквозь слезы, судорожно прикрывая лицо окровавленными грязными пальцами.

Ерш схватил его за воротник и рывком поднял на ноги. Колени китайца подломились.

- Встать, когда с тобой говорит русский рабочий! – Ерш встряхнул дрожащее тело. – Убери руки от своей хари! Смотри мне в глаза! Смотри в глаза, с-сука!

Китаец подчинился. Свет дальнего фонаря упал на его отекшее лицо, и Рыжий похолодел.

- Теперь ты понял? Ты понял, кто мы? И кто ты? – говорил Ерш. – Понял?

Тот быстро закивал.

- Атпу…атпустите…

- Думаешь, тебе просто так дадут отсюда уйти? А? – Ерш рассмеялся и посмотрел на комрадов. – Мы дадим ему отсюда уйти?

- Пускай меня сначала в жопу поцелует, - процедил Деловой.

- Слышь! – Ерш еще раз встряхнул жертву. – Ты по-русски шаришь, нет? Короче – кисс хис эсс. И можешь валить. Гоу, короче. Кисс эсс – энд фридом!

Китаец замотал головой. Его широкое лицо сморщилось. Он протянул руки к Деловому и упал на колени.

- Он умоляет удостоиться этой великой чести! – заржал Буба и заглянул в глаза Ершу.

Китаец по очереди посмотрел на каждого из пятерки. Его взгляд задержался на лице Кельта. И тут же уткнулся в асфальт.

- Пацаны! – Рыжий сделал шаг вперед. – Пусть он это самое…валит.

- Чего?

- Не китаец он. Японец. Рю. Я его по общаге еще знаю. Буба, помнишь его – это же кореш Давэя, сокурсника нашего. Помнишь, бухали с ним. Он еще нам японский хэви-метал ставил, угорали все с него…

- Вы чо, с желтыми корешитесь? – Ерша передернуло.

- Да мне насрать, кто он! – крикнул Буба и оглянулся на стаю товарищей.

- Ты дурак, что ли? Рю нормальный чел! Помнишь, как он…

- Заткни хлебало!

- Сам заткни! – Кельт выпихнул Рю из хватки Ерша. – Пусть валит. Он мой товарищ.

- Канай отсюда, Рю. Канай, я сказал! – прикрикнул Ромка, и японец попятился, а потом повернулся к камрадам спиной и побежал, нелепо размахивая руками.

Ерш проводил его глазами. Повернулся к парням.

- Сваливать надо. По старой схеме. Этот мудила щас ментам стуканет.

- Не стуканет… - подал голос Кельт.

- Завтра поговорим, - сказал Ерш, - все, валим. Встречаемся завтра на хате в четыре.

Кельту все стало ясно, как только он открыл дверь. Лица товарищей были хмурыми.

- Чаю поставь, - буркнул Ерш, снимая ботинки.

- Да я сам, в общем-то, сваливать отсюда хотел, - сказал Кельт.

- Не будь слабаком, братан! – ткнул его в бок кулаком Буба.

- Да пошел ты…

- Чо ты ерепенишься? Ну ладно, дал слабину разок. С кем не бывает…

- Я ухожу, - Кельт набросил куртку и подхватил заранее собранную сумку, - я просто вас ждал, чтобы ключи от хаты отдать.

- И куда ты пойдешь, зайчик?

- Тебя не спросил… - Ромка подошел к двери, но Буба преградил ему путь, - отойди.

- Пацаны, а вы знаете, кто наш камрад по национальности?

- В смысле? – заинтересовался Ерш.

- Заткнись, - быстро глянул Кельт на товарища.

- Мама-то у него русская, а вот папа…

Буба наслаждался вниманием окружающих.

- Заткнись, мудила!

- Хачик у него папа. Самый настоящий хач.

- У, братишка..., - камрады обступили Кельта.

- А вы тут все истинные арийцы, что ли собрались? – крикнул он. – Да какие вы на хрен арийцы, когда в нас кого только не наме…

- Вражий лазутчик, значит? – перебил Ерш, не отрывая взгляда от Кельта. – Что, скоро нам твоих носатых родственников ждать? Заложил, падла, признавайся!!!

Кельта скрутили и бросили на пол.

- Маркер принеси! – рявкнул Ерш Бубе. Тот метнулся к полкам и вернулся с синим фломастером.

- Держите ему руки! И голову! Голову держите!

Кельт молча отбивался, но борьба была недолгой.

Когда Ерш закончил свое творчество, комрады заржали. На лбу Ромки были выведены крупные буквы – ХАЧ.

- Выкидывайте его отсюда. Пусть валит к своей родне. Сдаст – не сдаст, неважно. Мы отсюда сваливаем. Пшел вон, пес!

Кельта спустили с лестницы. Вслед полетела сумка. Когда хлопнула дверь квартиры, он шмыгнул разбитым носом, покопался в сумке. Нашел бейсболку и натянул козырек по самые брови. Вышел на улицу. И побрел неспешной походкой бездомного.