Джим Батчер - История призрака

Фитц кивнул.

— Они также... — Он нахмурился. Я видел, как он перебирает мысли. — Они также говорят, что ты помогаешь людям.

— Ну и что?

— Что ну и что?

— У тебя только половина ответа, Фитц, — сказал я. — Ты знаешь, что этот разговор пустой. Есть только один способ узнать.

Фитц склонил голову набок и кивнул.

— Да. Итак. Куда мы идём?

— Навестить старого друга.

Мы направились на улицу у северной оконечности Саут-Сайд. Бедный — было нечестным описанием этого места, потому что бедой может быть гроза, ураган или какая-нибудь катастрофа. Некоторые районы Чикаго — дивная ярмарка, некоторые выглядят как после катастрофы. Этот квартал выглядел так, будто пережил апокалипсис, хмыкнул и сказал: «Плевать». Во всем квартале не было стёкол в окнах — только цельные доски, большинство из которых были укреплены железными прутьями, и зияющие дырами.

У зданий имелись защитные ограждения за пределами подъездов, буквально увешанные колючей проволокой. Вам понадобится паяльная лампа, чтобы пройти через них. По крайней мере, один из заборов передо мной был вскрыт паяльной лампой. Уличные фонари тоже были затянуты проволочной сеткой — но все они всё равно были разбиты. Тяжеловато из дешёвого металла сделать сетку, которая остановит пулю.

Любое доступное плоское пространство было покрыто граффити, которое теперь называют уличным искусством . Хотя искусство предполагает создание красоты. Эти надписи были территориальными метками, такими же, как моча на дереве. Я видел некоторые «незаконные» искусства, но это не из их числа. Глухие басы до абсурда мощного сабвуфера разносили грохочущий ритм вверх и вниз по кварталу, громкие настолько, что заставляли свежевыпавший снег подрагивать и слегка утрамбовываться.

В поле зрения не было никого. Никого. Конечно, было уже поздно, но это всё же странно для Чикаго.

Я наблюдал, как Фитц осмотрелся и пришёл к такому же выводу, как и я в первый раз — очевидная нищета, отсутствие безопасности, громкая, нарушающая порядок музыка, без единой попытки её прекратить.

— Это чужая территория, — сказал он, резко останавливаясь. — Я один, я безоружен, и я туда идти не собираюсь.

— Территория Вице-Лордов, — сказал я. — Вернее, они здесь обосновались несколько лет назад. Это долгоживущая банда, так что, полагаю, они всё ещё здесь.

— По-прежнему не собираюсь туда соваться, — сказал Фитц.

— Ну, давай же, Фитц, сказал я. — Они не так уж плохи. Для банды. Они почти всегда имеют хороший повод убить тех, кого убивают. И потом, они поддерживают мир на этих улицах, если вы, конечно, не слишком запоздали со своими платежами.

— Да. Они звучат круто.

Я пожал плечами, хотя он не мог видеть этого.

— Полиция едет сюда на вызов так долго, словно это дорога в ад, и приезжает как раз после того, как всё уже закончилось. Люди, находящиеся здесь, если попадут в беду, с большей вероятностью получат помощь от члена банды, чем от копа.

— Ты прикалываешься?

— Нет, — сказал я. — Так не должно быть. Банды криминально опасны. Они правят, опираясь на силу и страх. Но, по крайней мере, они не претендуют на что-либо другое.

Фитц скривился и опустил глаза, уставившись на мгновение на открытые ладони. Потом он сказал:

— Полагаю, я не в том месте, где я могу бросать камни.

— Ты не смог бы разбить что-либо, даже если бы сделал это, — сказал я. — Мёртвым ты мне не нужен, парень. Мы не собираемся увязнуть здесь. Первый дом справа. Если ты не пройдёшь мимо, ты не пересечешь никакую черту.

Фитц нахмурился.

— Дом с металлическими ставнями?

— Да. Ты помнишь, что я велел тебе сказать?

— Да, да, я помню сценарий, — сказал Фитц, хмурясь. — Можем мы, наконец, покончить с этим?

— Я не тот, кто может постучаться в дверь.

Он нахмурился ещё больше и пошёл вперёд.

Здание, к которому он направился, было частью ещё большего сооружения, в котором когда-то располагались четыре небольших фирмы. Одна была клиникой, другая — адвокатской конторой, а ещё одна — небольшой продуктовой лавкой. Сейчас они были разрушены и пустовали. Осталась единственная, четвёртая. Металлические ставни поверх дверного проема содержали только одну вещь, которая выглядела как элемент современного искусства: портрет почти в натуральную величину довольно унылого ангела, подол его платья был грязным и потертым, его растрепанные волосы не прилагали никакого усилия, чтобы скрыть наступающее облысение. В одной руке он держал пончик, а в другой обрез, направленный прямо на смотрящего.

— Эх, — сказал я. — Что-то новенькое.

Фитц рассматривал картину с опаской.

— Ещё раз напомни, что это за место?

— Детективное агенство, — сказал я. — Оборванный Ангел.

— Выглядит, как будто закрыто, — сказал Фитц.

— Ник не может позволить себе квартиру, — сказал я. — Он спит здесь. Пьёт иногда. Возможно, тебе придется вести себя погромче.

Фитц посмотрел на замок, а затем на дверь.

— Да. Отлично. — Он постучал в металлическую ставню. Ничего не произошло. Он повторил это, выстукивая громче и дольше. По-прежнему, ничего.

— Тик-так, парень.

Он сердито посмотрел в мою сторону. Затем принялся выбивать на ставне тяжёлый, устойчивый ритм.

— Меня зовут Фитц, — сказал парнишка. Он изменил тон своего голоса на более высокий, чем обычно. Это заставило его звучать чертовски намного моложе. — Гарри Дрезден сказал, что если я когда-нибудь попаду в беду, я могу прийти к вам.

Наступила долгая тишина. Затем голос Ника сказал тяжело:

— Дрезден — это история.

— Поэтому я сюда и пришёл, — сказал Фитц. — Больше мне некуда идти.

В голосе Ника прозвучало раздражение.

— Чёрт. Это он велел тебе сказать так, верно?

Фитц выглядел слегка ошарашенным.

— Ну. Да, в самом деле, так.

— Я слишком стар для этого дерьма, — проворчал он. Затем было несколько громких щелчков и короткий, протяжный скрип металла, и засов был открыт.

Ник Кристиан не сильно изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Он был низким, не в форме, хорошо за пятьдесят, а его острые, быстрые тёмные глаза, казалось, замечали всё вокруг. Его лысина стала больше. Впрочем, как и его живот. Он был одет в белую майку и боксерские трусы и держал в правой руке старую деревянную бейсбольную биту. Он впился взглядом в Фитца и дрожал.

— Хорошо, парень. Заходи, не стой на холоде. И держи свои руки на виду, или я тебе мозги вышибу.

Фитц поднял руки вверх, чтобы их легко можно было увидеть, и вошёл внутрь. Я зашел следом. В дверном проеме был порог, но он был как чёрт знает что, похож больше на упаковочную плёнку, чем на стену. Вероятно, тому виной было ведение дел и проживание в одном и том же месте. Я протиснулся сквозь него, следуя за Фитцем.