С. Сомтоу - Суета сует. Бегство из Вампирского Узла

Они вернулись, ползком, глядя под ноги, как подобает слугам в присутствии кого-нибудь из хозяев.

– Простите нас, khunying, – пробормотали они.

– Сюда нельзя заходить никому. Вы что, не боитесь призрака принца? Вы разве не знаете, что после смерти он приходит сюда, чтобы бороться с чудовищами?

Их глаза широко распахнулись от страха, а леди Хит улыбнулась.

– Идите на кухню. Скажите, чтобы нам приготовили чай со льдом. И не забудьте надеть свою форму, когда будете возвращаться, вы оба практически... чем вы тут занимались, играли в докторов?

Мальчики поняли, что их никто не накажет, и, хихикая, удалились.

В глубине павильона располагалась hong phra, комната для медитаций и молитв, вся уставленная изображениями Будды. Это была хорошая комната; похоже, здесь не было ауры темного ужаса, что пронизывает большую часть древних зданий.

– Я чувствую чье-то присутствие, – произнес ajarn Сонтайя по-тайски, не обращая внимания на американских гостей. – Здесь живут призраки, но нам не надо бояться. Мы под защитой. Леди Хит, может быть, вы воскурите ладан? Здешняя обстановка не очень подходит для нашей церемонии – чтобы обратиться к вселенной Будды, надо держаться подальше от всех этих призрачных демонов. Хотя думается, что Великий Будда не будет против. В конце концов, он же знает, что никого из нас не существует – так же, как этих вещей, которые вы видите здесь, а я – нет. Такова моя прекрасная карма: родиться слепым. Я не вижу, я не могу даже представить себе, как это – видеть. То есть я менее подвержен искушениям Майи, творящей иллюзии. Мы – ничто, и все наши чувства и мысли, стремительно проносящиеся в сознании, не более материальны, чем эхо распавшегося нейтрино.

– Как-то ты изъясняешься... слишком уж по-научному, ajarn, – заметил Пит.

– Как-то меня пригласили на один практический семинар по физике. Меня приняли там за настоящего гуру, хотя приглашали исключительно для того, чтобы поразвлечь вею эту богатую публику.

– Ajarn Сонтайя, – спросила Хит, – вы правда думаете о нас так плохо?

Ajarn только хихикнул и отпил чая, который уже принесли, пока он говорил. Слуги, принесшие чай, тут же исчезли. Теперь он перешел на английский.

– Мистер МакКендлз, – тихо проговорил он, – пожалуйста, прилягте. Это очень опасно. Но если вы ляжете, никакого вреда не будет. – Лоран лег на одну из кушеток, расположенную прямо перед местом, предназначенным для алтаря. Хит в это время подожгла три благовонные палочки и поставила их в специальную жаровню с ладаном. Потом принялась зажигать белые свечи. Когда их свечение наполнило комнату, разогнав сумрак, она села на пол в позе phab phieb, как учила ее мать: колени вместе, ступни обращены в ту сторону, куда смотрят изваяния Будды, стоящие на многоярусном алтаре. Там были огромные Будды и совсем маленькие – из нефрита, слоновой кости и бронзы; была там и прекрасная фигурка лежащего Будды, сделанная из чистого золота. Эту фигурку сто лет назад украл из храма в Бурмесе двоюродный дед леди Хит. Аромат ладана, маслянистый запах полированного тика, благоухание цветущего ночью жасмина, едва уловимые запахи выхлопных газов и гниения соединились вместе в причудливую смесь ароматов – запах подлинного Бангкока.

– Что вы хотите с ним сделать? – прошептал Пит.

– Вызвать душу из тела, – ответил шаман. – Потом мы последуем за ней... посмотрим, где она была. А теперь помогите мне выбраться из этого кресла. Мне надо принять позу лотоса.

Пит и Хит помогли старику выбраться из инвалидного кресла и принять необходимую позу. Шаман снял темные очки, тщательно перебрал содержимое своего пакета и вставил себе сапфировые глаза. Потом он сказал:

– Вот что я собираюсь сделать. Я скажу ему несколько слов – это очень сильная мантра, которая погрузит его в сон, в глубокий сон без сновидений. Его душа освободится от тела. Как только это произойдет, его положение станет опасным: если что-нибудь потревожит его сон, а душа в этот момент будет слишком далеко, чтобы успеть сразу воссоединиться с плотью, он навеки останется заперт в пустоте между явью и сном, между жизнью и смертью. Так что вы с Питом следите, чтобы его ничто не потревожило.

– Вы его загипнотизируете? – спросила Хит. – Да?

Ajarn улыбнулся.

– Не важно, как это назвать: магией или наукой. Все зависит лишь от твоей собственной точки зрения.

Пит достал ручку и блокнот, приготовившись записывать все, что услышит.

– Ты пойдешь вместе с ним? – спросила Хит. – Вместе с его душой?

– И все вам расскажу. Все, что увижу. Или кто знает: может быть, вы все увидите сами, если сумеете настроиться на его внутреннюю волну. И он будет говорить. Как будто кто-то другой будет двигать его губами. Не он сам, а некое иное существо. А теперь приступим...

– Посмотрите, – прошептал Пит, – он уже... Ушел.

Да, действительно. Лоран МакКендлз уже заснул. Он лежал неестественно неподвижно. Казалось даже, что он не дышит.

– Так я и думал, – сказал ajarn Сонтайя. – В нем есть что-то, что отчаянно хочет с нами поговорить. – Он прошептал еще несколько слов на языке, которого Хит не знала: кажется, на санскрите. А потом произнес очень тихо: – Лоран, Лоран, Лоран.

Лоран застонал. Это было похоже на всхлип ребенка или на звук тихой флейты. Ajarn продолжал неразборчиво бормотать, изредка делая странные жесты руками. Сапфиры в его глазах сверкали в пламени свечей. Складки морщин у него на лице становились все глубже – леди Хит казалось, что он стареет буквально на глазах.

А потом Лоран МакКендлз заговорил... то есть Хит явственно слышала голос художника, хотя его губы оставались неподвижными:

– Это ангел. Он снова пришел за мной. Он стоит на корме моего плавучего дома, простирая руки над грязной водой. Его кожа кажется бледно-голубой, может быть, из-за света луны, может быть, из-за отблеска неоновых огней, но впечатление такое, что в нем нет живой крови и все за то, что он мертв...

Хит взглянула на лицо Лорана. Да, его губы не двигались. Но губы ajarn дрожали будто от резкого ледяного ветра. Только теперь она поняла, что эти слова произносил не Лоран... но и не шаман тоже.

– Лоран, – сказал он тихо-тихо, – что еще ты видишь?

– Ангел ведет меня через реку... он идет по воде... наверное, потому, что он ангел. Или, может быть, просто река так запружена всяким хламом, что совсем обмелела. Потом эта девушка... стоит на углу, у третьего дома на Патпонг.

И он продолжал свой рассказ о прогулке по темной аллее: как они поднимались по лестнице, как вошли в комнату, где кровать, как кровь хлестала фонтаном, – и все это время в его рассказе был ангел, который пил кровь, льющуюся из разодранной плоти, высасывал ее из ран, облизывал намокшие ладони... Хит взглянула на Лорана; он по-прежнему лежал неподвижно; потом – на губы ajarn. Они чуть подрагивали, словно ими дышала чужая душа. Пит, который до этого старательно записывал все, сейчас судорожно чиркал в блокноте только отдельные слова. Интересно, подумала Хит, он что, собирается приобщить эти записи к делу?