Юрий Моренис - Охота на вампиров

Только Алексея не было…

— Он все еще без сознания, — объяснила Ольга, когда они с Малышом натискали друг друга до умопомрачения, и отправились к Алексею.

Номер его был достаточным, чтобы вместить всех. Кто в креслах, кто на стульях — мебели хватало. Малыш крутился около Ала, а Ольга сидела на постели рядом с Лешей и гладила его по руке. Он никак не реагировал. Удивительно! В ней столько жизненной энергии, от одного ее касания Ал порой готов хоть с того света вернуться…

Вкратце Алу с Федей было поведано обо всем. И о склонившемся вампире, и о ее вопле, и о бегстве в зеркало, и о чудесном появлении Малыша, и о великой драке, завершившейся «водружением знамени над рейхстагом». Точнее, выкидыванием резко обветшавшего платья в мусорное ведро.

— Вот только Леша никак не придет в себя, — завершила общий рассказ Ольга. — Что мы только ни делали, кресты прикладывали, святой водой смачивали. Она шипит на ранках, пузырится, а он дергается и стонет. Видать, очень больно ему. Тебя ждем, как Бога. «Скорую помощь», сам понимаешь, вызывать бесполезно.

Ал стоял, думал и вспоминал, что им рассказывал Батюшков.

— А пить вы ему давали?

— Он же не просит.

— В смысле, святую воду?

— Нет.

— Федя, у нас ее много?

Он приподнял канистру и посмотрел на свет.

— Литра полтора…

— Шесть стаканов, — посчитал Ал. — Начнем с первого. Посуда после битвы сохранилась?

— Пожалуйста, — ему протянули хрустальный бокал.

Ал подставил бокал под канистру, Федор наполнил его до краев.

— Ну, мужики, сажайте нашего богатыря.

Ваня и шурин бережно усадили Алексея. Ал запрокинул ему голову, оттянул нижнюю челюсть и начал вливать воду в открытый рот. Тот захрипел, закашлял, стал биться в руках мужчин. Но они его держали крепко, да и Ал был упрям — не успокоился, пока не опорожнил весь стакан.

— Кладите!

Через секунду его начало рвать. Алексея быстро положили набок, чтобы он не подавился, а Ольга сбегала за ведром. Полоскало Алексея на совесть.

— Повторим процедуру, — объявил Ал.

Снова парни усадили больного, снова Ал, не давая ему пощады, влил полный стакан, но результат был тот же — рвало его, как Везувий в последний день Помпеи.

— Не помогает, — со страхом произнесла Ольга.

Ал вновь стал вспоминать слова Гаврилы Степановича и одна идея показалась очень интересной. Внимание Ала привлекла разбитая настольная лампа. Он достал нож, благо всякого инструмента в экипировке хватало, выдернул из розетки шнур, обрезал его и зачистил концы. Вставил назад вилку и осторожно, чтобы не вызвать короткое замыкание, поднес оголенные провода к Алексею.

Все молчали, затаив дыхание. Никто, пожалуй кроме Федора, не понимал, что Ал творит. Двести двадцать вольт не смертельны для человека. Но и Ал не собирался просто так тыкать Алексея, а очень медленно направил провода к двум запекшимся ранкам на шее. Странное дело, он еще не коснулся двух аккуратных отверстий, а они вдруг изменили цвет, стали пунцовыми, набухли, готовые вот-вот брызнуть кровью. Пришлось остановиться и подождать. Ничего… Ранки пульсировали, но не лопались. Но когда Ал рискнул провода чуть приблизить, между ними и шеей проскочили искры: чик! Все ахнули. Даже Ал вздрогнул, и снова — чик! Чем ближе медные концы, тем быстрее разряды: чик, чик, чик. Алексей забеспокоился, попытался двинуться, и тогда Ал, долго не раздумывая, сунул провода в следы дьявольского укуса. Беднягу заколотило и вдруг он закричал. Моментально убрав шнур, Ал поспешил выдернуть его из розетки, чтобы самому ненароком не присесть на электричество.

— Быстро сажайте его!

Алексей, скорее по инерции, еще дергался, а Ал уже насильно вливал в него очередную порцию святой воды. Постойте, вроде бы, не насильно?! Хотя половина жидкости лилась мимо рта на грудь, показалось, он сам сделал несколько глотков.

— Не кладите его! Подождем…

Жертва всеобщих репрессий сидела, запрокинув голову, но никаких судорог не наблюдалось, а самое главное — его не тошнило.

— Ну-ка, Федя, плесни еще. Поднимите ему голову.

Этот стакан их друг выпил самостоятельно! Пусть глотал, не приходя в сознание. В данный момент организм отлично справлялся без него. Опустошив стакан святой водицы, Алексей склонил голову на грудь и затих. Осторожно, как пушинку, уложили его обратно в постель.

— Спит? — спросила Ольга.

— Спит. Дождемся рассвета. Воистину, утро вечера мудренее…

Генералы приехали далеко за полночь. Гостиница успокаивалась, последние гуляки покидали ресторан, ничего особенного не предвиделось, поэтому явление высшего командного состава ввергло милейшего Максима Борисовича в ступор.

Но по порядку… Когда Охотники убедились, что Алексей на самом деле крепко спит, Ал понял, надо докладывать о завершении боевых действий. В конце концов, обратный путь предстоял неблизкий. Он позвонил Михаилу Моисеевичу, который, как представитель из Москвы, курировал операцию.

Пока они добирались, все приняли душ и привели себя в порядок. Сергей Сергеевич позвонил из машины и сказал, что уже подъезжают. Ольга пошла их встречать.

Когда она спускалась по лестнице, Максим Борисович расцвел в хищной улыбке, вот они приближаются, обещанные баксы! Но тут распахнулась парадная дверь, и, блистая золотом погон, появился генерал Зотов. За ним, возвышаясь, вышагивал Михаил Моисеевич. Он хоть и был в партикулярном платье, но генералитетом от него несло за сто верст. Поскольку Ал их выдернул с какого-то важного совещания, в настроении они пребывали довольно приподнятом.

— Ольга Константиновна, — распахнул объятия от входа Сергей Сергеевич, — вы, как всегда, королева!

Ольга надела парадно-деловой костюм. Глубокий вырез строгого пиджака делал его достаточно фривольным, а короткая черная юбка открывала изящные ножки.

Оба генерала были допущены к ручке.

— А где Василий Владимирович?

— Увы, занемог, — ответствовали генералы.

— Перенервничал, да по возрасту уже не юноша…

— Эти господа к нам — обратилась Ольга Константиновна к привратнику — Надеюсь, им документы предъявлять не надо?

— Что-о?! — басом спросил Михаил Моисеевич. — Какие документы?

— Нет, нет, все в порядке, — тонким пионерским голосом отозвался грозный портье.

Ольга сладко улыбнулась. Казалось бы, пустяк, но сатисфакция за прежние унижения была получена…

— А где воскресший Малыш?

— Воскресают из мертвых, а наш коллега просто шлялся по Зазеркалью. Ныне отпущен на охоту… Набегался, отощал, оголодал.

— А не потеряется? — улыбаясь, спросил Михаил Моисеевич. — Места незнакомые, люди кругом.

— Он там не заблудился, а здесь, в нормальном мире, тем более.