Шарлин Харрис - Волкогуб и омела

— Линнфорд сегодня про тебя спрашивал.

Девонт застыл, как мышь под метлой.

Стелла не понимала, к чему он клонит, но решила помочь.

— Полиция мне сообщила, что Линнфорд решил не выдвигать обвинения. Тебя скоро переведут в палату с окном. Я соберу завтра совещание, где решим, что с тобой делать, когда ты отсюда выйдешь.

Девонт открыл было рот — но тут же решительно его закрыл.

Отец понюхал мешок с одеждой и спросил негромко:

— Сынок, отчего твои шмотки пахнут вампиром?

Девонт дернулся — белки виднелись на выпученных глазах кругами вокруг радужек. Рот открылся — и Стелла подумала, что он, паче чаяния, и в самом деле не может говорить. Несколько она и сама была ошеломлена словом «вампир». Но она и в вервольфов бы вряд ли верила, не будь ее отец одним из них.

— Я вас не представила, — сказала она вкрадчиво. — Девонт, это мой отец, я ему позвонила, когда увидела фотографии с места события. Он вервольф.

Если у мальчика проблемы, связанные с вампиром, может быть, вервольф придется как раз к месту.

Обтрепанное серо-синее кресло с обивкой искусственной кожи, точно такое же, как то, в котором сидела Стелла, вдруг просвистело мимо нее и ударилось прямо в отца — который успел его поймать и посмотреть на мальчика с любопытством.

— Ручаюсь, что это было для твари неожиданно. Правда? Колдуны нечасто встречаются.

— Колдуны? — пискнула Стелла довольно жалобно.

Улыбка отца стала чуть шире. Так он улыбался в ее детстве, когда ей или кому-нибудь из ее братьев удавалось сделать или сказать что-то по-настоящему умное. Сейчас эта улыбка была адресована Девонту.

Он осторожно повернул кресло между ладонями.

— Ведьмы властны над телом и умом, кровью и плотью. Колдуны властны над физической…

В стену с открытым шкафом врезалась свободная кровать, погнув дверцу шкафа и оставив на штукатурке трещину от пола до потолка. Отец стоял перед кроватью — Стелла поняла с запозданием, что он через нее перепрыгнул. В руках у него было все то же кресло, и улыбался он теперь от уха до уха.

— Отлично, мальчик мой. Но я тебе не враг. — Он посмотрел на стену, где висели часы, и покачал головой. — Кто-то должен был проследить за этой штукой. Ты знаешь, который сейчас час?

Мебель больше не шевелилась. Отец демонстративно вытащил сотовый и посмотрел на экранчик.

— Восемнадцать тридцать. На улице уже темно. Хорошо ты ему врезал тем стулом, который я видел на фотографии?

Девонт тяжело дышал, но Стелла подавила в себе порыв подойти к нему. Наверняка отец знает, что делает. Но она поежилась, несмотря на любимый шерстяной костюм и вполне натопленное помещение. Интересно, сколько из того, что она слышала о вампирах, правда?

Девонт выдохнул.

— Мало. Надо бы сильнее.

И сразу вслед его ответу отец спросил:

— А кто тебя научил вообще ничего не говорить, когда у тебя есть тайна?

— Моя бабка. Ее мать пережила Дахау, потому что американцы успели ее освободить. И еще потому, что умела держать язык за зубами, когда нацисты ее спрашивали.

Лицо отца смягчилось:

— Сильная женщина. Она была цыганкой? Почти у всех колдунов есть цыганская кровь.

Девонт пожал плечами, сильно потер лицо ладонями. Она этот жест видела у многих детей: старается удержаться от слез.

— Стелла сказала, что вы — вервольф?

Отец наклонил голову набок, будто взвешивая что-то.

— Стелла не лжет. — И вдруг он пронзил Стеллу взглядом своих темных глаз. — Не знаю, ждать ли нам сегодня визита вампира. Зависит от того, насколько сильно Девонт его контузил.

— Ее, — поправил Девонт. — Это была она.

Отец, не отводя взгляда от Стеллы, поправился:

— Ее. Очевидно, ей хорошо досталось, раз она до сих пор не пришла. А это значит, быть может, что нам повезло и она одна. Были бы другие, пришли бы вчера или позавчера — не стали бы сидеть сложа руки, раз Девонт о них знает. Не потому они так долго существуют, что оставляют свидетелей.

— Мне бы никто не поверил, — сказал Девонт. — Заперли бы навсегда.

Тут отец отвел глаза от Стеллы и обратил внимание на мальчика. Девонт даже выпрямился — Стелла знала, что он сейчас чувствует.

— Это тебе и сказал Линнфорд, когда на шум прибежали соседи? — спросил сочувственно отец. — Жильцы дорогих квартир не склонны игнорировать громкие звуки. Ты потому так и расшвырялся мебелью? Это было разумно, сынок.

Девонт кивнул головой — и еще сильнее выпрямился в ответ на похвалу.

— Следующий раз, когда нападет вампир и ты не сможешь его убить, ори об этом на весь мир. Вполне возможно, что всю оставшуюся жизнь тебе придется общаться с психиатрами, но вампиры будут держаться от тебя как можно дальше. Если она не явится сегодня, расскажешь свою историю репортерам.

Отец посмотрел на Стеллу — та кивнула.

— Я парочку репортеров знаю. «Ребенок утверждает, что на него напали вампиры» — такой заголовок будет хорошо продаваться.

— Ладно. — Отец снова обратил взгляд на нее. — Надо найти что-нибудь деревянное. Стул, стол, — что-то, из чего можно колья сделать.

— Святая вода? — предложил Девонт. — Тут может быть часовня.

— Разумно, — согласился отец. — Но если судить по тому, что я слышал, повреждения от нее настолько незначительны, что бегать за ней не имеет смысла. Стелла, давай — и будь осторожна.

Она чуть не отсалютовала, но недостаточно его знала, чтобы так подшучивать. Он это увидел, едва не улыбнулся и обернулся опять к Девонту.

— А ты мне расскажешь пока что все, что об этой вампирше знаешь.

Стелла заглянула в соседнюю палату, но и там тоже все была искусственная кожа и металл, ничего деревянного. Другие она проверять не стала, направилась прямо к бронированной двери — и прочитала налепленную на нее записку.

— Нет, сэр. Она с ними жила, мне сказали, что она сестра Линнфорда…

Девонт замолчал, когда вошла Стелла.

— Хорхе отозвали, он вернется через пару минут.

Отец задумался на секунду:

— Я так понимаю, что представление началось. Деревянных стульев нет?

— Все палаты в этом крыле такие же.

— Не имея действенного оружия, я больше шансов против нее буду иметь в образе волка, а не человека. Это означает, что я не смогу с тобой говорить — и обратное превращение займет пару часов. — Он отвернулся — взрослая версия детской мимики Девонта, потер лицо ладонями. — Я теперь держу волка под контролем. И давно уже.

Он о ней беспокоился.

— Все в порядке, — ответила она.

Он посмотрел на нее тем же острым взглядом, что ранее на Девонта, и ей стало интересно, что же он прочел на ее лице. Может быть, понял, насколько она боится?

Лицо его смягчилось:

— Ты молодец, звездочка.

Она забыла, что он так ее называл когда-то, и разозлилась на себя за то, что сейчас от этого прозвища перехватило горло.