Стивен Кинг - Крауч-Энд (сборник)

Поначалу дела оборачиваются для Бангора неплохо: команда ведет к концу третьего иннинга 7:3, и тут все идет насмарку. В четвертом иннинге Хэмпден записывает на свой счет шесть очков, почти все честно заработанные. Бангор-Вест не прогибается, как было в Хэмпдене после травмы Мэтта Кинни. Ребята не вешают носа, как сказал Нейл Уотермен. Но когда они выходят отбивать во второй половине шестого иннинга, противник опережает их на два очка: 14:12. Вылет из первенства кажется близким и реальным. Имп на своем обычном месте, но Бангор-Вест все еще в трех аутах от конца сезона.

Среди ребят, которым после поражения 9:2 в Хэмпдене не приходилось напоминать держать голову выше, Райан Иарробино. Он в этой игре сделал три бола при двух страйках, сыграл хорошо, и ушел с поля, зная, что хорошо сыграл. Парень он высокий, спокойный, широкоплечий, с копной темно-каштановых волос. Один из двух прирожденных спортсменов команды Бангор-Вест, а второй — Мэтт Кинни. Они физически почти противоположны — Кинни тощий и подчеркнуто низкорослый, а Иарробино высокий и мускулистый, но у них есть общее качество, в этом возрасте редкое: каждый из них доверяет своему телу. Остальные игроки, как угодно одаренные, относятся к своим ногам и рукам как к шпионам и потенциальным предателям.

Иарробино — из тех ребят, которые кажутся как-то более уместны, когда одеты для состязания. Он один из немногих игроков обеих команд, которые, когда натянут шлем бэттера, не напоминают увальней, напяливших мамину кастрюлю. Когда Мэтт Кинни стоит на горке и бросает мяч, он смотрится точно на своем месте. А когда Райан Иарробино входит в правый квадрат бэттера и на миг вытягивает конец биты в сторону питчера перед тем, как принять стойку с битой у правого плеча, он тоже кажется таким, каким и должен быть. Вид у него правильный еще до того, как он соберется для первой подачи: можно провести точную прямую через его плечо, бедро и лодыжку. Мэтт Кинни создан, чтобы бросать бейсбольный мяч. Райан Иарробино создан, чтобы его отбивать.

Последний звонок Бангор-Весту. Джефф Карсон, чей хоумран в четвертом иннинге переломил игру и который раньше заменил Майка Уэнтворта на горке, теперь заменен Майком Тардифом. Первым против него выходит Оуэн Кинг. Кинг делает три бола и получает два страйка (промахнувшись к ограде на подаче в землю), потом делает еще один бол, зарабатывая проход. Роджер Фишер идет за ним к плите, заменяя постоянно компанейского Фреда Мура. Роджер — небольшого роста мальчик с индейскими темными глазами и волосами. Кажется, его ничего не стоит выбить в аут, но впечатление обманчиво: Роджер играет хорошо. Однако сегодня его противник сильнее. Его выбивают тремя страйками.

В поле игроки Хэмпдена зашевелились и стали переглядываться. Они близки к цели, и они это знают. Автостоянка слишком далеко, чтобы могли сказаться Клаксоны Хэмпдена, болельщикам приходится ограничиваться простыми криками ободрения. Две женщины в сиреневых бейсболках Хэмпдена стоят за дагаутом и радостно обнимаются. Еще несколько фэнов похожи на бегунов, ждущих выстрела стартового пистолета — ясно, что они собираются броситься на поле в тот момент, когда их мальчики выбьют Бангор-Вест ко всем чертям.

Джо Уилкокс, который кэтчером быть не хотел, но все же на эту работу попал, однобазовый сингль к середине и в поле левого центра. Кинг останавливается на второй. Выходит Артур Дорр, правый филдер Бангора, одетый в саму старую в мире пару кедов, который за весь день хита не сделал. На этот раз у него получается, но точно на шорт-стопа Хэмпдена, которому едва пришлось шевельнуться. Шорт-стоп резко кидает мяч на вторую, надеясь поймать Кинга вне мешка, но удача кончилась. Все же два аута есть.

Фэны Хэмпдена продолжают подбадривать игроков. Женщины за дагаутом подпрыгивают от радости. Где-то еще трубят Клаксоны Хэмпдена, но чуть рановато, и это ясно любому, кто посмотрит на лицо Майка Тардифа, утирающего со лба пот и заправляющего мяч в перчатку.

В правый квадрат бэттера входит Райан Иарробино. У него быстрый и почти от природы совершенный свинг, и даже Рон Сент-Пьер ему мало за него выговаривает.

Первую подачу Тардифа Райан отбивает этим свингом, самым сильным за день — и с винтовочным треском мяч влетает в перчатку Кайла Кинга. Тардиф нарочно дает подачу мимо. Кинг возвращает мяч, Тардиф задумчиво сосредоточивается и подает низко быстрый. Райан провожает мяч взглядом, и судья объявляет второй страйк. Мяч задел внешний угол? Может, и нет, но судья сказал, что так и было, а значит, вопрос закрыт.

Теперь болельщики обеих сторон затихли, да и тренеры тоже. Их просто нет. Остались только Тардиф и Иарробино, балансирующие на краю последнего страйка последнего аута последней игры двух команд. Сорок шесть футов между этими лицами. Только Иарробино смотрит не на лицо Тардифа. Он видит только его перчатку, и я будто слышу, как Сент-Пьер говорит Фреду: «Тебе надо только смотреть, как я подам — сбоку, в три четверти или сверху».

Иарробино ждет — он должен увидеть, как подаст Тардиф. Тот становится в позицию, и становится слышен далекий топоток теннисных туфель где-то на корте, но здесь — только тишина и резкие черные тени игроков на земле, как силуэты, вырезанные из черного картона, и Иарробино смотрит, как подаст Тардиф.

Тардиф подает сверху. И вдруг Иарробино весь в движении, колени и левое плечо идут чуть вниз, полосой мелькает в лучах солнца алюминий биты. Удар воловьей шкуры по алюминию — дзинь! — как ложкой по жестяной кружке, только сейчас этот звук другой. Совсем другой. Не «дзинь», а «хрусть», и мяч высоко в небе, уходит к левому полю — дальний отбив, уже явно уходящий высоко, широко и красиво в воздух летнего дня. Мяч потом найдут на стоянке под машиной футах в двухстах семидесяти пяти от плиты дома.

На лице двенадцатилетнего Майка Тардифа — оглушенное, громом пораженное неверие. Он заглядывает в перчатку, будто надеясь увидеть там мяч, надеясь, что выстрел Иарробино из трагического положения — два страйка при двух аутах — это просто приснившийся кошмар. Женщины за бэкстопом переглядываются в полном недоумении. И полная тишина перед тем мигом, когда орут уже все, когда игроки Бангор-Веста выбегают из дагаута к дому, поджидая бегущего Райана Иарробино, и наваливаются на него с объятиями толпой, когда он прибегает, и только двое сейчас знают, что это действительно случилось. Один из них — сам Райан. И когда он проходит первую, вскидывает руки к плечам в коротком, но выразительном жесте торжества. И когда Оуэн Кинг пересекает плиту в первом из трех ранов, заканчивающих для Хэмпдена этот сезон, понимает и Майк Тардиф. И в последний раз в Малой Лиге стоя на позиции питчера, он разражается рыданиями.