Анна Клименко - Морф

Сказано это было таким замогильным тоном, что у меня мурашки по коже побежали.

— Что… решено? — просипела я.

— Судьбы решены, — мягко отозвался Шерхем, — я пришел так быстро, как только смог. Пришлось пообщаться с собачками, и только после этого я смог войти в замок… Вылезай, если согрелась, поешь. Мне надо было еще раньше тебе все рассказать, наверное, но исповедоваться и каяться мне не хотелось, а тебе это знание не принесло бы никакой пользы.

— Зато незнание принесло вред, — буркнула я, — как это тебе удалось уговорить Арниса, чтобы он снял заклятье?

Шерхем поднялся со стула, сложил полотенца на край лохани и деликатно отвернулся. Я с сожалением выбралась из горячей воды, быстро вытерлась и уже начала озираться в поисках одежды, когда лекарь спокойно сказал:

— Ты — единственный человек здесь, с которым можно оставить Гверфина, когда мы уйдем. К тому же, тебя чрезвычайно сложно убить…

Я подавилась собственным дыханием. Трясущимися руками завернулась в холстинное полотнище, обошла Шерхема и остановилась перед ним.

— Что? Куда это… вы уйдете?

Он вдруг улыбнулся, жалко и скорбно, как умирающий.

— Исправлять свои ошибки, малыш. Мы пытались все это время, но не очень-то получалось. И мы искренне надеялись, что сможем сделать это втроем, я, Арнис и Улли, отправляя за пределы этого мира сразу двух тварей. Не по одному, а двух сразу. Так надо.

Мне захотелось его ударить. Или обнять, повиснуть на шее и никуда не отпускать, потому что люди, уходящие с таким выражением в глазах, обычно не возвращаются. Но вместо этого я протянула руку и прикоснулась к его груди под застегнутым на все пуговицы воротом.

— Ты… Носишь его?

— Конечно, ношу, — Шерхем пожал плечами, — я же не могу ослушаться мастера-вышивальщика?

— Не снимай. Никогда не снимай! — последнее я почти выкрикнула, — куда вы собрались, Шер?

Он покачал головой и почти неслышно прошептал:

— Ирбис, нам придется отправиться в логово тех тварей и сделать все, чтобы они покинули наш мир.

— Они?

— Ну да, — снова скорбная улыбка умирающего, — их двое, ты меня плохо слушаешь. Оденься, пожалуйста, нам надо поговорить.

… Когда-то, поговорив ночью во взятом в кольцо Снулле, Шерхем Виаро, Арнис Штойц и Улли Валески пришли к некоторому соглашению. Потом Улли остался в крепости, а Шерхем и Арнис, вооружившись талисманами для отвода глаз, ухитрились проникнуть в лагерь орков — и не только проникнуть, но еще и убить шамана, снять с него одну прелюбопытнейшую вещицу и вернуться обратно в осажденный город. Потом лекарь явился к коменданту и попросил кое-какие нужные ингредиенты для сложного заклинания, Арнис Штойц несколько коротких осенних дней штудировал орочий талисман по части некромантии, а Улли Валески на кухне занимался изготовлением талисманов вспомогательных, но от этого не менее важных. Орков стало чуть меньше, их ряды поредели — но не настолько, чтобы они развернулись и ушли. Снулле продержался еще несколько дней, ровно до тех пор, пока три мага не подготовили врагу особенный подарочек. Да, такое бывает: втроем они ухитрились сделать то, о чем по сию пору спорили магистры, соединили несоединимое — магию целительства, некромантию и волшбу рукотворных талисманов. А в результате получилась болезнь, выкосившая армию Орикарта под корень. Жалкие остатки удирали, побросав мертвых, но ушли недалеко. Странная болезнь достала всех, кто пришел на землю Веранту, волной докатилась почти до столицы Орикарта и сама по себе угасла. И это при том, что орки вообще редко когда и чем болели. Вот так и получилось, что три мага впустили под небесный купол смерть; отдача от заклинания оказалась столь великой, что мировая сфера дрогнула, навалилась на соседнюю и… продавила ее. Ненадолго, всего лишь на пару мгновений — но их оказалось довольно, чтобы на месте разрыва к нам просочилось два иномирца.

Люди знающие называют их морфами, потому что под нашим небом они не имеют своей формы, а принимают форму тех, кого касались.

Кроме того, люди знающие предпочитают держаться от любых морфов подальше, потому что ставший морфом мстителен, нелогичен с нашей, людской, точки зрения, и мечтает отомстить тем, по чьей вине он оказался вне своего мира.

Позже комендант Снулле вспомнил, кто приходил к нему за ингредиентами для заклинаний, и имена Штойца и Валески так и остались неназванными. Магический конклав признал Шерхема Айлана Виаро виновным в «творении заклятий уровня, опасного для нашей сферы» и лишил лекарской лицензии. Его величество решил довести дело, начатое магами, до некоторого логического завершения, и подписал приказ казнить мага, снискавшего ненужную популярность в народе.

Но два морфа-то знали, что в их путешествии виновен не только лекарь Виаро. И с тех пор все существование двух противоборствующих сторон свелось к чрезвычайно простому принципу «если не ты, то тебя». Маги ловили морфов, морфы — магов. Потом удалось одного морфа заточить в замке Штойца, второй был вне досягаемости, и следовало бы изловить и его — но, увы, не получалось. Морфы — они такие, непонятные для нас существа. Мыслят по-другому, и потому нет смысла разгадывать, чем они руководствуются в своих действиях. Вот, к примеру, почему принявший форму старушки морф не напал на лекаря Виаро в том поезде, и почему предпочел под видом девчонки-вышивальщицы явиться в Талью и прикончить Улли Валески?.. Нам никогда этого не понять, но, видимо, у морфа тоже был свой особенный план.

Что до орочьего талисмана, то судьба его была незавидна: Шерхем, Улли и Штойц разделили его на троих. Куда дел свою долю Улли, до сих пор так и осталось тайной. Штойц при помощи темной магии камня наловчился изготавливать самых лучших зомби во всем Веранту. Шерхем Виаро свою часть зашил в грудь девчонке, преждевременно отправившейся к Хайо.

— Ну, вот так оно и было, — Шерхем остановился у окна и сделал вид, что разглядывает двор замка.

Я вскочила и принялась мерить шагами комнату. Лучи заходящего солнца снопами падали на мраморный пол, вились редкие золотистые пылинки, с портрета в массивной раме на нас равнодушно взирал кто-то из предков Штойца.

— Охр! — я остановилась, — и что теперь?

Шерхем устало прикрыл глаза, провел худыми пальцами по волосам. Он отмыл с себя въевшуюся за время пребывания в лесу грязь, переоделся, и теперь, наконец, походил на нормального, только изможденного человека.

— Морфы свили гнездо неподалеку отсюда, — сказал он, — нам с Арнисом ничего не остается, как прогуляться туда и попробовать выдавить их из нашего мира. Для этого нужно всего лишь очень сильное заклинание, достаточное для того, чтобы сферы опять соприкоснулись, и тогда морфы уберутся отсюда…