Джейсон Дарк - Пять минут ужаса

— Дом велик, — промолвила Клара.

— Сама знаю.

— Где же могла отловить его Жоржетта? — промямлила Эрика и подперла рукой подбородок. — Не забывайте, что мы все разошлись в разные стороны. Каждая пошла в своем направлении. Мы сняли плащи и встретились здесь. Кто-нибудь из нас заходил в его комнату?

— Нет.

— Тогда надо заглянуть туда.

Флора сказала с холодной и ехидной улыбкой:

— Угадайте-ка, что я сделала по дороге сюда? Я прошла мимо его номера и заглянула туда — он был пуст.

— Никаких следов?

— Никаких.

— Что же теперь делать? — спросила Клара.

Ее голос потерял твердость и звучал почти жалобно.

Две пары глаз уставились на старшую из женщин.

Флора понимала, какая лежит на ней ответственность. Решения она сейчас, наверное, не придумает, но попытаться что-то сделать должна. Нельзя допустить, чтобы они часами сидели в холле и ждали, пока все уладится само собой.

— Вполне может быть, что Жоржетте повезло, и она не промахнулась.

— Куда же она его дела?

— Вот именно, — заметила Клара. — Разве ты слышала выстрел, Флора? Или ты, Эрика?

— Нет.

— Представьте себе, — тихо сказала Клара, — что ему удалось справиться с Жоржеттой. Что ему делать потом?

Остальные растерянно молчали.

Наконец Эрика сказала:

— Я не могу поставить себя на его место.

— Правильно, я тоже не могу. Но подумать надо. Он знает, что в этом доме есть тайна. Иначе зачем бы ему сюда приезжать? Он хочет раскрыть эту тайну. Он наверняка сумеет вытянуть из любого то, что ему нужно.

— Ты хочешь сказать, что Жоржетта нас предала! — воскликнула Флора.

— Под его нажимом она могла это сделать. Она могла и отвести его куда надо. В покои дьявола — к песочным часам. Может быть, он еще смог увидеть, как гибнет его подружка. Может быть, он попытался ее спасти.

— Это ему вряд ли удастся, — возразила Эрика, при этом она улыбнулась снисходительной улыбкой.

— Конечно.

— Пойдем посмотрим, — предложила Клара.

— Хорошо, — сказала Флора, — каким путем пойдем?

— Через подвал.

Предложение было принято. Женщины внезапно обрели надежду. Теперь им оставалось только выполнять свои обязанности, и каждая могла показать, на что она была способна. Хотя идею высказала Клара, руководить операцией взялась Флора. Правила старшинства все-таки следует соблюдать. Энергичными шагами они пересекли холл и двинулись к цели. Они вновь почуяли запах крови и предвкушали победу. Теперь ее у них уже никто не отнимет.

У входа в подвал Клара остановилась.

— Открой дверь.

Клара повиновалась. Она осторожно открыла дверь. Перед ними был. неосвещенный дверной проем. Клара заглянула в темноту и сразу же вернулась обратно. Она отрицательно покачала головой.

— Надо сходить за свечами, — сказала Эрика.

— Ерунда, мы и так хорошо ориентируемся.

Флора отодвинула подругу в сторону и пошла посмотреть сама. Она тоже увидела не больше, чем Клара.

— Мы дорогу знаем, прошептала она, — и мы найдем ее в темноте. Но прошу вас, потише.

Никто не возражал. Хотя Клара и Эрика имели право делать предложения, решения принимала Флора.

Флора спускалась первой. Для постороннего двигаться по лестнице в потемках опасно. Но женщины были у себя дома и шли так уверенно, будто лестница ярко освещена.

Из подвала веяло сырой прохладой. Женщины не обращали на это внимания, они просто шли к своей цели. Спустившись с лестницы, Флора остановилась. Шедшая за ней Эрика рассмеялась:

— Я вижу свет.

— Да, он падает сверху.

— Ловушка, — медленно прохихикала Эрика.

— Похоже на то.

Свет падал на пол слева от них. Он равномерно распределялся по полу и поблескивал на мельчайших пылинках, лежавших на дне подвала.

Флора пошла первая. Она сжала правую руку в кулак, как будто хотела этим жестом подбодрить себя.

— Часы справятся, — прохрипела она. — Я знаю, что они разделаются с этим проклятым полицейским. Дьявол не оставит нас в беде, он отдал нам часы, он…

— И он забирает себе души жертв, — прошептала позади нее Клара.

— Да, это так.

Они вели себя осторожно, чтобы не создавать лишнего шума.

Они высоко поднимали ноги и осторожно ставили их на пол. Постепенно они выбрались с островка темноты и подошли к месту, освещенному красновато-желтым светом. Флора еще раз повернула голову. Ее подруги казались ей тенями, ведьмами на тропе войны.

— Ну, как дела?

— Хорошо, дорогая, превосходно. Я, например, чувствую себя великолепно, просто великолепно!

— Я тоже, — согласилась Клара.

Флора воздержалась от замечаний. Или ей надо было что-то сказать? Внезапно она прибавила шагу, потому что хотела быстрее подойти к месту, откуда было видно происходящее. И вот Флора у цели.

Она остановилась в луче света, падавшего из часов. От увиденного она схватилась за голову с такой силой, что пучок волос распался сам собой, и длинные пряди, как дрожащие угри, извиваясь, упали ей на плечи.

— Не может быть, — простонала Эрика, когда увидела, что происходит над ее головой.

— Они оба внутри, — не удержалась от замечания Клара.

— Но один еще жив, — прошипела Флора. — Проклятый полицейский!

Она была права — я был еще в живых.

Это одно из чудес, тех явлений, которые невозможно объяснить рационально. Но, если здесь замешан дьявол, чувство реальности все равно теряется. Итак, я погрузился в стекло. Описать то, что я чувствовал, совершенно невозможно. Это было одновременно ожидание успеха и прощание с жизнью.

Ход событий я ускорить никак не мог. Мне пришлось полагаться на силы, управлявшие часами, которые втягивали в них свою жертву с определенной скоростью.

Итак, я погружался. Сначала лодыжки, потом бедра, затем грудь, и, наконец, стекла коснулся мой подбородок.

Крест я держал в руке. Я в него верил. Он ведь уже остановил проклятую массу, неподвластную никакому другому средству. Что получится теперь?

Прежде чем меня проглотила трубка часов, я заглянул в глубину.

Рита Уилсон уже наполовину состояла из массы, подобной дегтю. Ее тело переменилось. Жидкость стекала в нижнюю половину часов и покрывала все ее дно. Зрелище столь безумное, что для меня это просто непостижимо.

Девушка была еще жива. Она могла двигать головой. Мне удалось заглянуть ей в лицо, которое нельзя было назвать человеческим, скорее это какое-то подобие маски.

Глаза широко раскрыты, рот тоже. Испытывала ли она мучение, чувствовала ли боль?

Я не имел понятия, потому что сам я не ощущал ничего. Еще один глубокий вдох, потом стекло часов сомкнулось над моей головой. Одновременно я почувствовал, как мои ноги коротким рывком что-то потянуло вниз.

Это был знак — последнее или, может быть, первое предупреждение о тем, что магический процесс растворения начался.