Уильям Ходжсон - Пираты-призраки

— Значит, ты видел… — он заколебался, пристально глядя на меня, и я понял, что он и хочет, и боится высказать то, что было у него на душе.

— Ну же!.. — подбодрил я его. — Говори!..

Но Уильямс продолжал колебаться. Почти минуту он молчал, потом выражение его лица, в котором читались сомнение и какое-то другое, менее определенное чувство, сменилось гримасой угрюмой решимости.

— Будь я проклят, — проговорил Уильямс, — если не получу сполна все жалованье, которое мне причитается. И плевать на тени!..

Я изумленно уставился на него:

— Но какое отношение все это имеет к твоему жалованью?

Уильямс решительно кивнул головой:

— Самое прямое. Не понимаешь?

Я терпеливо ждал объяснений.

— Все ребята взяли расчет. — С этими словами он махнул рукой с зажатой в ней трубкой, показывая куда-то в сторону кормы.

— Во Фриско? — уточнил я.

— Да, — подтвердил он. — Никто из них не получил ни гроша. Из всей команды на борту я остался один…

Внезапно я понял.

— Ты думаешь, они тоже видели… — Я немного поколебался и закончил: —…видели тени?

Уильямс молча кивнул.

— И поэтому предпочли сбежать?

Он снова кивнул и принялся выколачивать трубку о край койки.

— А как же офицеры и капитан? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Они тоже, — мрачно кивнул Уильямс. — На «Мортзестусе» полностью новый экипаж. Из прежней команды не осталось никого, кроме меня.

И он тяжело поднялся — били восемь склянок, и ему пора было заступать на вахту.

Таинственного незнакомца мы ловили в ночь с четверга на пятницу. На протяжении последующих пяти дней матросы в кубрике говорили почти исключительно об этом странном происшествии, но, насколько я заметил, кроме меня, Тэмми и Уильямса, никто не отнесся к нему достаточно серьезно. Следует, впрочем, упомянуть о Куойне, который продолжал при каждом удобном случае твердить, что у нас на борту незаконный пассажир. Что касалось второго помощника, то теперь я почти не сомневался: он начал понемногу догадываться, что на борту происходит нечто весьма серьезное, что не только понять, но и представить трудно. К сожалению, ему приходилось держать свои догадки и полуоформившиеся предположения при себе, поскольку капитан и старший помощник немилосердно высмеяли его за внезапно открывшиеся способности, как они выразились, «духовидца». Об этом я узнал от Тэмми, который случайно слышал, как на следующий день во время «собачьей вахты» [74] Вахта, длящаяся с 16 до 20 часов. оба грубовато посмеивались над вторым помощником. Тот же Тэмми сообщил мне еще одну вещь, из которой я понял, что наш второй помощник глубоко обеспокоен, ибо не может понять, откуда взялся и куда исчез таинственный незнакомец, которого он заметил поднимающимся на грот-мачту. Он даже заставил Тэмми во всех подробностях описать фигуру, которую мы видели у вьюшки лага. Но самым главным было то, что второй помощник не пытался отнестись к сообщенным ему сведениям как к чему-то несерьезному или достойному осмеяния; напротив, он слушал очень внимательно и задал юнге множество вопросов. Мне, во всяком случае, было очевидно, что он движется к единственному верному выводу, однако — Бог свидетель! — вывод этот показался бы любому здравомыслящему человеку невероятным и невозможным.

А во вторник вечером, то есть спустя пять дней после происшествия с человеком на мачте, каковое, как я уже говорил, живо обсуждалось командой на протяжении всего этого времени, случилось еще одно необъяснимое и странное событие, которое давало нам — тем, кто знал или хотя бы только догадывался об истинной природе происходящих на судне вещей, — еще больше оснований для страха. Отлично понимаю, что на тот момент те из нас, кто не был свидетелем происшедшего, вряд ли могли всерьез испугаться того, о чем я собираюсь рассказать. С другой стороны, они тоже были растеряны и недоумевали, возможно даже потрясены, и не удивительно: в происшедшем было слишком много необъяснимого, и вместе с тем — заурядного и естественного. В самом деле, что особенного может быть в том, что сам собой распустился один из закрепленных парусов? Обычное дело на первый взгляд, однако случилось это при весьма странных обстоятельствах — странных для того, кто знал столько, сколько знали я, Тэмми и второй помощник.

Первая вахта подходила к концу; пробили семь склянок, и нашу смену подняли, чтобы идти на палубу менять людей старпома. Большинство матросов уже встали с коек и сидели на рундуках, натягивая рабочую одежду. Внезапно в дверь кубрика заглянул юнга из старпомовой вахты.

— Старший помощник велел спросить, — сказал он, кто из вас крепил фор-бом-брамсель в прошлую вахту.

— А зачем ему? — поинтересовался кто-то из наших.

— Подветренный край брамселя распустился и болтается, — объяснил юнга. — Старпом говорит, тот, кто его крепил, должен подняться наверх и закрепить парус как следует.

— Ах вот оно что! Впрочем, мне-то что за дело, это не я крепил брамсель. Спроси лучше остальных, сынок.

— Спросить о чем?.. — сонно поинтересовался Пламмер, выбираясь из койки.

Юнга повторил свой вопрос. Пламмер зевнул и потянулся.

— Сейчас сообразим… — пробормотал он и почесал в затылке, пытаясь одновременно натянуть штаны свободной рукой. — Кто же из наших крепил фор-бом-брамсель?.. — Он надел штаны и встал. — Ах да, Том, кто же еще!

— Это все, что я хотел узнать, — сказал юнга и удалился.

— Эй, Том!.. — окликнул матроса Стаббинс. — Ну-ка, просыпайся, лентяй ты эдакий! Мистер старший помощник только что присылал за тобой. Его очень интересует, кто в прошлый раз крепил фор-бом-брамсель. Он болтается, и старпом хочет, чтобы ты закрепил его снова, как только начнется наша вахта.

Том соскочил с койки и начал быстро одеваться.

— Болтается, говоришь? — переспросил он. — Вот странно, вчера ведь и ветра-то никакого не было. Я отлично помню, что обнес парус сезнями [75] Плетеный конец с клевантом и очком, служащий для крепления парусов. Обносные сезни часто делаются ткаными и красятся. и завел под леер.

— Быть может, сезень гнилой попался, вот он и лопнул, — предположил Стаббинс. — В общем, тебе лучше поторопиться — вот-вот пробьют восемь склянок.

Действительно, через минуту мы услышали четыре сдвоенных удара в рынду и поспешили на перекличку. Как только она закончилась, старпом наклонился к второму помощнику и что-то шепнул ему на ухо.

— Том! — крикнул второй помощник.

— Здесь, сэр! — откликнулся Том.

— Это ты крепил фор-бом-брамсель в прошлую вахту?

— Сдается мне, что я, сэр.

— Тогда почему он болтается?

— Не могу знать, сэр.

— В общем, давай наверх, нужно заново закрепить парус. И постарайся на этот раз сделать все как следует.