Уильям Ходжсон - Пираты-призраки

— Заткнись, Джессоп! — перебил меня помощник. — Я хочу, чтобы парень сам рассказал обо всем. С этими словами он повернулся к Тому: — Ты поднялся на фор-бом-брамсель. Помнишь?

— Нет, сэр, не совсем… То есть совсем не помню, — покачал головой Том. Похоже, он не совсем понимал, что говорит ему начальник.

— Но ведь ты залез наверх! — раздраженно воскликнул второй помощник, начиная терять терпение. — Парус развязался, и я послал тебя наверх, чтобы ты снова его закрепил.

— Развязался, сэр? — тупо переспросил Том.

— Ну да! Развязался, распустился, как угодно!.. Тебе понятно?

Недоумение, написанное на лице Тома, исчезло, уступив место выражению сосредоточенного внимания.

— Да, сэр. Теперь я вспоминаю, — проговорил Том, к которому, по-видимому, вернулась память. — Парус болтался. Я наклонился, чтобы подтянуть его к рею, но парус внезапно наполнился ветром и хлестнул меня по лицу…

Он ненадолго замолчал.

— Мне кажется… — начал Том немного погодя и снова не договорил.

— Ну что тебе кажется?! — вскричал второй помощник. — Давай выкладывай!..

— Даже не знаю, сэр. Я не понимаю… — Том снова заколебался. — Это все, что я знаю, — промолвил он наконец и прижал ладонь к шишке на лбу жестом человека, который тщетно пытается что-то вспомнить.

В кубрике на несколько секунд воцарилась полная тишина, в которой отчетливо прозвучал шепот Стаббинса:

— Но ведь ветра никакого не было!.. — пробормотал он озадаченно.

Остальные отозвались согласным ропотом. Второй помощник ничего не сказал, и я исподтишка бросил на него быстрый, испытующий взгляд. Неужели, подумалось мне, он начинает понимать, сколь бесполезно пытаться отыскать сколь-нибудь разумное, рациональное объяснение происшедшему? Неужели уловил связь между сегодняшним случаем и появлением на гроте таинственной фигуры, которая впоследствии бесследно исчезла?

Сейчас мне кажется, что это было действительно так, потому что второй помощник еще несколько секунд с сомнением глядел на Тома, а потом покинул кубрик, сказав, что утром проведет полное расследование инцидента. Но наступило утро, а никакого расследования не было и в помине. Сомневаюсь я и в том, что второй помощник доложил о случившемся капитану. Даже если в своем рапорте он и упомянул о ночном происшествии, то как о чем-то весьма незначительном, не стоящем внимания, ибо ни капитан, ни старший помощник ни о чем нас не спрашивали, хотя между собой мы, разумеется, говорили об этом случае много и подробно.

Что касается второго помощника, то я даже сейчас не совсем понимаю его реакцию. Порой мне казалось — он продолжает подозревать нас в том, что мы попытались сыграть с ним какую-то шутку; возможно, даже думал, что один из нас имеет какое-то отношение к обоим происшествиям. А может, просто продолжал бороться с растущим убеждением, что на борту нашего старого корыта происходит что-то необъяснимое и опасное. Все это, однако, лишь мои предположения.

И все же вскоре события получили дальнейшее развитие.

Как я уже говорил, в кубрике много спорили о странном происшествии с Томом. Стаббинс считал, что он лез на ванты в полусне и сам сорвался с перта. Том, разумеется, решительно это отрицал, однако у него не было свидетелей, способных подтвердить его слова, так как тогда ни он и никто другой не знал, что я и Уильямс видели, как парус перехлестнулся через рей и сбросил матроса вниз. Стаббинс же утверждал, что Тома просто не могло ударить раздувшимся парусом, ибо никакого ветра в ту ночь не было. Остальные матросы были с ним полностью согласны.

— Ну вот что, парни, — сказал я наконец. — Не знаю, как там все было, но мне почему-то кажется, что Том говорит чистую правду.

— Да как же это могло быть? — удивился Стаббинс. — Ведь ветра-то не было!

— Ну а шишка у него на лбу? — спросил я в свою очередь. — Она ведь откуда-то взялась, правда?

— Наверное, треснулся лбом о рей, когда оступился, — предположил Стаббинс.

— Скорее всего, так оно и было, — согласился старик Джаскетт, который сидел рядом на рундуке и курил.

— Вы оба ошибаетесь! — с горячностью возразил Том. — Я не спал и не оступался. Меня сбросило парусом!

— Хватит нести чушь, парень, — осадил его Джаскетт.

— Есть еще одно обстоятельство, Стаббинс, — снова заговорил я. — Сезень, который спас Тома, свисал с рея со стороны кормы. Как ты считаешь, могло его перекинуть ветром? А раз могло перекинуть сезень, значит, и парус могло!

— Так сезень висел под реем или был переброшен через верх? — уточнил Стаббинс.

— В том-то и дело, что через верх. Больше того, распустившийся край паруса тоже был перекинут через рей и свисал с его задней стороны!

Стаббинс был, по-видимому, очень удивлен моим заявлением и не нашелся, что возразить. Пока он обдумывал свои следующие слова, в разговор вмешался Пламмер.

— А кто это видел? — спросил он.

— Я видел, — ответил я довольно резко. — И Уильямс. Второй помощник тоже поднимался наверх, так что можете спросить у него…

Пламмер замолчал, занявшись своей трубкой, и в разговор снова вступил Стаббинс.

— Наверное, Том держался за сезень и за нижнюю шкаторину паруса, когда сорвался, — проговорил он не слишком уверенно. — Вот он и перетянул их на заднюю сторону.

— Нет, — тут же возразил Том. — Сезень был под парусом, я его даже не видел. Кроме того, у меня просто не было времени, чтобы взяться за шкаторину — парус раздуло так внезапно, что я не успел увернуться.

— Как же ты тогда схватился за сезень, когда падал? — поинтересовался Пламмер.

— А он и не хватался, — ответил я за Тома. — Сезень случайно обвился вокруг его запястья, и он на нем повис. Так мы его и нашли.

— Ты хочешь сказать, что Том вовсе не держался за сезень? — спросил Куойн, раскуривая трубку.

— В том-то и дело, — кивнул я. — Да и как он мог схватиться за трос, если от удара потерял сознание?

— Это верно, — подтвердил Джок. — Тут ты прав, Джессоп.

Куойн раскурил наконец свою трубку.

— Ну, не знаю… — проговорил он.

Но я пропустил его слова мимо ушей и продолжал:

— Что бы вы ни утверждали, а когда мы с Уильямсом поднялись наверх, Том висел на сезне, который дважды обернулся вокруг его запястья. Кроме того, как я уже говорил, нижняя шкаторина паруса болталась с задней стороны рея — там ее удерживал вес Тома, висящего на сезне.

— Все это чертовски странно, — озадаченно проговорил Стаббинс. — И я думаю, что теперь мы вряд ли сумеем объяснить, как это все получилось.

Тут я бросил быстрый взгляд на Уильямса, как бы спрашивая его, не рассказать ли остальным обо всем, что мы видели, но он покачал головой, а немного погодя я и сам решил, что этим мы ничего не достигнем. Во-первых, мы и сами не имели четкого представления о том, что происходит, а известные нам полуфакты и невероятные догадки способны были лишь выставить сложившуюся ситуацию в еще более странном свете. Единственное, что нам оставалось, — это ждать и наблюдать. Если бы в подтверждение наших слов мы могли привести настоящие, вещественные доказательства, тогда можно было надеяться, что наша повесть не вызовет у остальных ни недоверия, ни насмешек, но пока ничего такого у нас не было.