Мария Барышева - Дарители

Не доходя до трамвайной остановки, Схимник на мгновение остановился, прижав руку к груди, и под ладонью резко рванулось сердце, дернувшись в болезненной судороге, — немного коньяка все же попало ему в рот. Он несколько раз глубоко вздохнул, придерживаясь за стену какого-то дома и раздраженно отворачиваясь от любопытно-встревоженных взглядов прохожих, потом быстро пошел дальше. С грохотом и металлическим свистом его обогнал пыльный трамвай, и Схимник ускорил шаг и успел заскочить в вагон. Трамвай был битком набит, но он все же протолкался на такое место, откуда кое-как мог смотреть в заднее стекло. Потрепанный синий «москвич» он заметил уже давно и теперь с легкой усмешкой наблюдал за его маневрами.

Схимник вышел на предпоследней остановке и сразу же нырнул во дворы. «Москвич» медленно покатил следом, но вскоре остановился — дальше проехать незамеченным не было никакой возможности. Водитель вытащил телефон, собираясь потребовать дальнейших инструкций, но, увидев, что Схимник уже скрылся за углом длинной пятиэтажки, выругался, выскочил из машины и торопливо пошел следом. Дойдя до угла, он осторожно выглянул, потом растерянно обшарил взглядом двор, выскочил, не скрываясь, снова огляделся и побежал туда, где к пятиэтажке почти вплотную примыкала следующая. Заскочив за угол, он остановился, глядя на собравшуюся возле одного из подъездов небольшую кучку людей — в основном, мамаши с малолетними детьми и старики. Он услышал испуганные возгласы, кто-то крикнул, чтобы вызвали «скорую», и тогда нерешительно двинулся вперед, закуривая на ходу.

— А чего случилось? — с праздным любопытством спросил он, подойдя к людям, и одна из женщин охотно объяснила:

— Человеку с сердцем плохо стало — шел и вдруг как подкошенный!.. Только, кажется, «скорую» уж поздно… И ведь молодой еще такой, жалко!.. Ужас какой!

Водитель заглянул в щель между головами и невольно отшатнулся — остекленевшие глаза Схимника невидяще смотрели точно на него. Он лежал на боку, страшно оскалившись и намертво вцепившись скрюченными пальцами в водолазку на груди, словно пытался ее разорвать.

— Похоже, готов мужик-то! — заметил какой-то старичок, наблюдая, как молодая женщина неумело пытается нащупать пульс на откинутой податливой руке.

— Елки! — негромко сказал водитель и попятился. — Ни хрена себе!

Он повернулся и, спотыкаясь, помчался туда, где оставил свой «москвич». Распахнув дверцу и плюхнувшись на сидение, он выхватил телефон и начал тыкать в кнопки дрожащим пальцем. Когда ему ответили, он почти закричал в трубку:

— Слушай, он помер! Да точно! Там толпа вокруг… ты б его видел!.. Говорят, сердце… А как я должен реагировать?! Да пошел ты!..

Он бросил телефон на сиденье, вытер ладонью вспотевшее лицо, потом посмотрел на зажатую в пальцах потухшую сигарету и потянулся было за зажигалкой, но тут замок его дверцы тихо щелкнул, открываясь. Водитель повернул голову и, посерев, открыл рот для крика, но что-то твердое резко и сильно ударило его по шее, мгновенно вбросив в темноту.

Когда он очнулся, то обнаружил, что крепко связан и в неудобнейшей позе лежит между передними и задним сиденьями, а рот заткнут, судя по запаху, его же собственной тряпкой, которой он вытирал руки после возни с машиной. Со своего места он видел затылок сидевшего за рулем человека — человека, о смерти которого он только что сообщил, — Схимник спокойно вел машину и, судя по всему, чувствовал себя вполне неплохо.

— Что-то твоя рожа мне не знакома, — негромко произнес он, как будто почувствовав, что водитель пришел в себя. — Молодая смена? Трепыхаться не будешь и по-моему все сделаешь — отпущу. А если что-то будет не так — найду и убью, можешь не сомневаться. Слышал обо мне?

Водитель отчаянно закивал, потом замычал задушенно. Схимник, ведя машину одной рукой, быстро повернулся и выдернул тряпку у него изо рта, и тот отчаянно закашлялся.

— Я… ничего не знаю… — забормотал он, — … я здесь не при чем… мне сказали… наблюдать, и все… я ничего не знаю…

— Тебя послали одного?

— Да.

— Кто?

— Сергеев. Просто наблюдать… я… — водитель икнул, потом снова начал кашлять. Схимник остановил машину, подождал, пока тот успокоится, потом взял его телефон, набрал номер и приставил трубку к уху водителя.

— Скажи, что вернулся и проверил. Что я точно мертв. Нормальным голосом. Понял?

— Да, — просипел водитель, и тотчас в трубке ожил чей-то голос. — Да! Это я! Ну, проверил, короче! Сейчас увозить будут! Все, давай!

— Вот и молодец, — сказал Схимник, отключив телефон и сунув его в карман запылившегося пиджака, потом снова заткнул лежащему рот тряпкой. — Тихо лежать. За тобой приедут.

Он вылез из машины, запер ее, оставив чуть приоткрытым одно окно, и быстро пошел через парк, к видневшемуся неподалеку аккуратному трехэтажному зданию больницы. Солнце уже начинало садиться, и кружевные тени ветвей на плитках расползались, сливаясь друг с другом, вечер подбирался к городу — ясный, звонкий и безмятежный, и легкое журчание небольшого фонтана без труда пронзало парк от начала и до конца. Парк был почти безлюден, но Схимник все равно смотрел только себе под ноги — ему не хотелось, чтобы кто-нибудь сейчас увидел его глаза. На ходу он позвонил в кабинет Свиридова, и тот, почти сразу ответив и узнав его, тут же спросил:

— А вы тоже за ним, да? Разминулись что ли со своими?

— За ним уже кто-то приехал? — Схимник ускорил шаг, теперь неотрывно глядя на приближающуюся больницу.

— Ну да, — удивленно сказал Свиридов. — Только что от меня вышли… трое, и Виктор Валентинович звонил недавно — предупреждал, чтоб документы на выписку готовили. Хочет отправить его в другой город, хотя, на мой взгляд, компетентность наших…

— Петр Михайлович, немедленно уберите с третьего этажа весь медперсонал! — перебил его Схимник.

— Что?! Зачем?! Да и как вы себе это…

— Немедленно! Я буду через минуту!

— Хорошо, — неожиданно резко и серьезно ответил врач, и в трубке раздались короткие гудки. Схимник бросил ее в карман и побежал.

Он знал, что по крайней мере один человек сейчас сидит в машине перед центральным входом, но не стал ни тратить на него время, ни искать обходные пути, а промчался через небольшой дворик и стоянку, взбежал по лестнице и дернул тугую дверь с такой силой, что петли жалобно охнули. Не останавливаясь, Схимник пробежал через короткий коридор, толкнув кого-то и даже не заметив его, а вслед ему впустую полетел возмущенно-жалобный крик белохалатной девушки из-за стеклянной загородки:

— Мужчина, куда вы?!! Мужчина!!!

На лестнице второго этажа он наткнулся на Свиридова и стайку медсестер, которую он почти гнал перед собой, что-то неразборчиво бормоча в ответ на их удивленные вопросы. Маленький врач выглядел испуганным и въерошенным, и очки косо сидели на его побледневшем лице. При виде Схимника он остановился, как вкопанный, точно наткнулся на змею.