Рэйчел Кейн - Черный Рассвет

Смотря на него прямо сейчас, она чувствовала волну захватывающей дух любви, и за Майкла, и за то, что четверо из них были вместе.

— Что? — спросил Майкл, поднимая брови.

— Я просто хочу обнять тебя прямо сейчас, — сказала Клэр. — Ты самый фантастический… — она не могла закончить, потому что внезапно в ее горле образовался ком и появились проблески пробивающихся слез. Она проглотила их, моргнула и сказала: — Неважно.

Он понял. Она видела это в его глазах.

— Никто не умрет сегодня, — сказал он. — Иди.

И она побежала.

Это напомнило Клэр, глупо, пробежки через разбрызгиватели, когда она была маленькой, визжащей от восторга, когда холодная вода капала ей на кожу; у нее был солнечно-желтый купальник, когда ей было шесть лет, она вспомнила, с большим розовым солнцем на нем.

Это было далеко не так весело.

В следующую секунду, как она вышла на улицу из дверей сарая, ей пришлось пересмотреть свой план, потому что зонтиков, которые она оставила у входа, уже не было — драуги утащили, предположила она. Она надеялась на дополнительную защиту, но было ясно, что ничего не произойдёт.

Таким образом, она схватила тяжелый, твердый ключ и побежала.

Драуги были вокруг нее, она могла видеть их в мерцании, спрятанных в падающих струях воды. Они не совсем проявлялись в человеческой форме, что забирало у них много энергии, и они были сейчас не так сильны как раньше. Они не пели. Мы причинили им вред, подумала она и почувствовала яростную волну гордости вместе с адреналином.

И тогда она побежала, но запнулась за распылительную головку, скрытую в пучке мокрой травы, и потеряла равновесие. Ее руки ухватились за какую-то поддержку, и падение, казалось, происходило в замедленной съемке, каждая липкая капля жидкости, переливающаяся перед ее глазами, когда она качнулась вперед, а затем она была крупным планом, почти до микроскопического вида влаги, мертвой травы и грязи.

Она тяжело упала и покатилась, и почувствовала, как зацепилась пластиковым комбинезоном за распылительную головку. Он порвётся, конечно, это был даже не вопрос. Она, наверное, разорвала дыру размером с Канзас-Сити. Но она не могла остановиться, потому что там была тень, в падающих каплях, размером с человека, формирование рук, бледных и грязных, и костей, они потянулись к ней. Там были лужи, в низко расположенных районах травы, мутные, но наполненные мерцающим серебристым движением.

Руки — они ощущались как холодное желе через пластик — сомкнулись вокруг ее лодыжки, и она почувствовала, что её тащили назад, к неглубокой луже. Она не может быть глубокой. Но Клэр знала, что это не имеет значения — они могут утопить ее и в дюйме воды, если удержат ее. Это не займет много времени, но, что еще хуже, Майкл, Мирнин и Шейн не смогут стоять в стороне и смотреть, как она умирает, они пришли бы на помощь, и это будет их конец.

Никто не расскажет другим то, что они обнаружили.

Как они могли победить.

Она вцепилась в мокрую траву, поднимая вверх волокнистые кусочки, оставляя мутные траншеи пальцами, она увидела, что Майкл стоял в открытой двери сарая. Он был напряжен, глядя на нее с жестоким, злым, испуганным выражением лица. Запертый там.

— Нет! Оставайся там! Не дай Мирнину выйти! — крикнула она. Жидкость драуга колотила вниз по ее спине, и она чувствовала кулаки, небольшие, но растущие, с силой жалящие удары. Тяжесть на лодыжке была такой же непреодолимой, как оказаться в приливе; она не могла освободиться от него.

Подожди. Жди это.

Она обернулась и увидела, что рука тянула ее за ногу в мутную воду лужи.

Сейчас.

Клэр вытащила пластиковый пакет, открыла его, и погрузила руку внутрь, чтобы захватить горстку слоистого белого порошка. Он был слишком твердым и сухим, как пыль кости. Она перевернулась, поднялась, села и бросила порошок в мелкую лужу с водой.

Весь ад взорвался.

Не только лужа отреагировала, а все, как будто все это было одним существом, связанное между собой. Лужа пыталась отползти, в буквальном смысле вытекая из впадины на траву, но у нее не было шансов. Это походило на наблюдение за каким-то замороженным телом в супер быстрой перемотке вперед. Мутная вода превратилась в грязный эластичный желатин, который стал твердым и остановился.

Она увидела, что это стало черным и разрушилось в черные хлопья. Не было ничего живого в этом.

Вода, выходящая из разбрызгивателей прекратила действовать как вода; это выросло вверх, прямо вверх, и направилось в облака.

Спасаясь.

Разбрызгиватели продолжали вращаться, шипели, но только немного воды вышло, и это казалось естественной вещью.

Клэр выдернула ногу, свободную, из студенистого вещества с хлюпающим звуком, и поняла, что много травы высохло вокруг нее — драуг забрал с собой большую часть воды. Было еще немного влажно, но это была просто влага. Без драугов.

Они убегали от того, что она использовала.

Она взяла палку и ткнула ею в эту эластичную массу, которая была драугом… это было тяжелым, твердым, расслоенным на куски и пахло мертвяком и гнилью.

Она встала, закрыла мешок и показала Майклу большой палец, уложила шляпу под лучшим углом на голове.

— Я думаю, что это доказательство концепции, — сказала она. — Теперь мы должны взять материал отсюда.

— Выключи разбрызгиватели! — сказал Мирнин, выталкивающий Майкла из дверного проема.

— Иди, кыш!

— Драуг взлетел, Mирнин, разве ты не видел? Как часто ты видишь капли, поднимающиеся вверх?

— Я не пойду, пока ты не закроешь клапан.

Курица, подумала она, но ничего не сказала. Он, конечно, был прав. Может быть, они лежали в трубах и ждали вкусного вампира. Она была бы только закуской, но Майкл и Mирнин будут главным блюдом.

— Стой там, — сказала она и побежала вокруг сарая. Поиск клапана был на удивление легким, выключить его было тяжеловато, так как у нее не было силы вампира, но ей удалось прокрутить ключ несколько раз, пока клапан не был туго закручен.

Над головой грохотал гром.

Клэр подняла голову; облака казались темными и тяжелыми, теперь с дождем. Драуги, их транспортировка обратно, — предположила она. Они могут спуститься вниз, и в любое время.

Но что относительно Магнуса? Мог ли он путешествовать таким образом, или он другой?

Она чувствовала, что он отличался так или иначе… он мог преобразовываться в жидкость, но у него было больше массы. Он был более настоящий, чем другие. Они походили на части, отколотые от него, но связанные с ним. Именно так это чувствовалось, в любом случае.

Тень заслонила ей вид на облака, и она неуклюже отодвинула ковбойскую шляпу обратно, чтобы посмотреть вверх. Это был Мирнин. Он протянул ей руку, и она приняла ее. Ее рука в перчатке все еще чувствовала себя песчаной от порошка. Не было не единственного пятнышка влаги на нем. Даже когда она сильно ударила им по все еще сырой земле, ничего не осталось на пластмассе без того, чтобы быть поглощенным.