Иннокентий Соколов - Бог из глины

Она осторожно закрыла ворота. Тяжелый засов отгородил чужой, неизвестный мир, от такого же неизвестного, но ставшего хоть немного родным мирка.

Весна приняла ее в свои объятия. Теплый ветерок ударил в лицо, пьянящим ароматом цветов. Воздух словно загустел, и в следующее мгновение она окунулась в буйство красок, запахов, звуков.

Пустые клумбы в мгновение ока превратились в роскошные цветники. Цветы были повсюду. Сотни, тысячи — они покачивались на ветру, словно что-то нашептывая ей.

— Наша королева, королева цветов…

Это был сон. Сон длиною в жизнь. Надежда пошла по дорожке, не веря глазам. Цветы тянулись к ней, словно желая прикоснуться, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

Орхидеи, тюльпаны, лилии, — весеннее безумие страсти.

Розы, ощетинились шипами, чтобы исколоть насмерть, вонзить ядовитые иглы — они были прекрасны, но Надя ни на миг не сомневалась в том, что стоит ей прикоснуться рукой, и острые колючки пронзят кожу, чтобы впиться в столь долгожданную плоть. Цветы поражали неземной красотой, но было в этой красоте что-то… чужое, холодное, страшное.

Надя шла по дорожке, стараясь держаться середины, чтобы цветы не могли дотянуться до нее. Впереди раздавалось деловитое журчание фонтана, и до дома было уже совсем близко, когда за одним из поворотов дорожки мелькнуло разноцветное пятно.

(Кто бы это мог быть, а, детка?)

Тихий смех переливался колокольчиками чистого серебра. Детский голосок затянул песенку, которая не надолго заглушила пьянящий шепот цветов, журчание воды бьющей из пасти рыбины, и даже испуганное дыхание Надежды.

Надя прислушалась. Цветы вновь зашептали разные глупости, и ветерок задул с новой силой. Где-то за поворотом ребенок старательно напевал незамысловатые слова:

Ветер на крыльях, песенку принес…

Нежным поцелуем, страны волшебных грез…

Надежда ускорила шаг. Дорожка поворачивала почти под прямым углом, и цветы, покачиваясь на высоких стеблях, скрывали от нее ребенка. Дойдя до поворота, она успела увидеть, как вновь мелькнуло детское платьице, сливаясь с пестрым фоном цветов.

Девочка скрылась за очередным поворотом. Она бежала вприпрыжку, чуть касаясь сандалиями мощеной дорожки, не забывая при этом напевать.

Ветер коснется лепестков цветов.

С песней подарит много сладких снов…

За следующим поворотом дорожка выравнивалась, и вела прямиком к рыбьей статуе. Девочка сидела на бортике фонтана, болтая ногами. Брызги воды, бьющей из пасти Жданов-Рыбы, казались слезами на ее щеках.

Девочка как девочка — голубое платьице до колен, белые гульфики, розовые сандалии и розовая же шапочка-беретик, с двумя торчащими из-под нее хвостиками. Добавить корзинку, и получится вылитая Красная Шапочка.

Надежда осторожно подошла к девочке. Та подняла веснушчатое лицо и улыбнулась:

— Привет.

— Здравствуй — Надежда всматривалась в лицо девочки. Что-то смутно знакомое угадывалось в этом вздернутом носике и голубых озорных глазенках. — Что ты здесь делаешь?

— Гуляю — девочка удивленно посмотрела на нее, словно не понимая, как Надя может задавать такие глупые вопросы.

— Сама? — Надя подошла ближе. Жданов-Рыба на секунду поперхнулась водой. Что-то забулькало в горле статуи, и затем вода полилась с новой силой.

— Конечно — серьезно ответила девочка.

— А как тебя зовут?

Словно на допросе в детприемнике — невесело подумала Надежда, и совсем не удивилась, когда девочка ответила:

— Надя Жданова.

(Послушай, детка, не слишком ли много Ждановых для одного сна?)

— Надя Жданова — это я! — Чуть улыбнувшись, ответила Надежда.

— И я… — просто ответила девочка, и на миг перестала болтать ногами.

— Ты это я? — вопрос повис в воздухе.

Девочка вздохнула, словно не понимая, как взрослые могут быть такими непонятливыми.

— Я это я, ты это ты…

Ладно, — подумала Надя, попробуем по-другому.

— Тебе нравится здесь?

Девочка покачала головой.

— Почему, здесь так красиво…

— Эти цветы плохие — прошептала девочка — и рыба плохая, очень плохая…

Словно в подтверждение ее слов, рыба вновь захлебнулась, и на мгновение Надежде показалось, что плавники статуи угрожающе шевельнулись.

(Хей детка, убирайся-ка отсюда подобру-поздорову…)

— А дом? Тебе нравится дом? — Надя подобралась, пытливо вглядываясь в лицо девочки.

— Ты знаешь, сама! — закричала девочка. — Ты все знаешь сама! Зачем спрашиваешь?

Надя почувствовала, как подгибаются колени. Ей стало страшно.

— Это не дом плохой. Это существо, что живет там — девочка заплакала. — Я боюсь его, оно плохое…

— Существо?

— Да, ты все знаешь, оно там, в доме. Это все оно придумало.

— Что придумало?

— Все, эти цветы, этот фонтан, и лес. Все плохое, и оно хочет убить тебя и меня…

Статуя в который раз поперхнулась, и Жданов-Рыба выплюнула густую липкую струю крови. Красные пятна оросили потрескавшийся бетон бортика.

Девочка вскочила с бортика и бросилась бежать по дорожке.

— Подожди… — Надежда бросилась за ней.

Цветы зашипели, ощетинившись острыми шипами. Спокойный уютный мирок, стал на глазах превращаться в кошмар.

Она бежала по дорожке, цепляясь одеждой за острые шипы.

(Еще немного, и ты окончательно завязнешь, запутаешься в стальных иглах дьявольских роз)

Оставила позади фонтан, окончательно заплутав на бесконечных дорожках, переплетающихся в один сказочный лабиринт. Нечего было, и думать идти напролом, цветы казалось, только и ждали того, чтобы вонзить свои ненасытные жала в ее слабую плоть.

Девочки и след простыл. Надежда некоторое время бродила по дорожкам сада, пытаясь отыскать ребенка. Пьяный весенний день на глазах подходил к концу. Солнце убралось за верхушки деревьев, и из леса потянуло вечерней сыростью.

(Если ты не собираешься торчать здесь после захода солнца, самое время убираться отсюда.)

Даже цветы, предчувствуя наступление ночи, втянули шипы, разноцветные лепестки собрались в бутоны, утих ворчливый шепот.

В этом мире время бежало, словно пьяный бегун — то, замедляясь, то, улетая вперед со скоростью ветра. Совсем еще недавно царил жаркий весенний день, теперь же вечер надвигался со стороны леса, накрывая верхушки деревьев волшебным сумраком.

(Скоро существо, живущее в доме, который совсем не дом, выйдет на охоту, и тогда, детка, берегись…)

Нужно было вырываться из этого сна, который опутал ее, стянул по рукам и ногам невнятным ожиданием чего-то страшного. Надежда направилась к дому, чтобы хоть как-то вынырнуть в реальность, в которой нет зловещих цветов и сумасшедших рыб, плюющихся кровью.

Проходя мимо фонтана, Надя с опаской посмотрела на Жданов-Рыбу. Статуя стояла неподвижно, как ни в чем не бывало. Водяные струи уже не били из пасти рыбины. Обойдя фонтан, Надежда сделала первый шаг, навстречу дому. Сзади что-то тихонько фыркнуло. Надя оглянулась. Рыба смотрела на нее одним глазом, словно собиралась подмигнуть.