Иннокентий Соколов - Бог из глины

Твое воображение немного разыгралось — только и всего. Нет никого за этой стеной. Если подумать хорошенько, то можно сообразить что эта дальняя стена погреба как раз граничит с другим погребом, тем самым, попасть в который можно из прихожей, стоит только открыть прямоугольную крышку, которую давным-давно прибили на совесть, чтобы никаким толстухам было неповадно совать свой нос, куда не следует. И мышиное гнездо, где-нибудь там, в темном пространстве ТОГО погреба — обычное дело. Маленькие твари так любят прятаться в темноте, и тонкий отвратительный писк слепых мышат тому подтверждение.

Надежда облегченно вздохнула. Конечно, она не слышала ничего такого, но при необходимости можно было представить себе, как у самой стены, в сыром углу, мыши натаскали обрывки газет, кусочки войлока из того самого валенка, что вольготно расположился в середине кучи у входа, и прочий мусор, чтобы соорудить гнездо и наполнить ее детенышами. Этими маленькими омерзительными мышками, которые вырастут и станут большими, сытыми мышами.

Теперь дело оставалось за малым — попытаться выбраться из этого чертового подвала, ничего не задев, и не разбив. Сущие пустяки.

Надежда вздохнула еще раз. И поймала себя на мысли, что готова стоять здесь целую вечность, лишь бы только не пришлось потом убедиться, что ноги окончательно отказались повиноваться ей.

— Ты неуклюжая дрянь — прокаркал в голове голос матери.

Когда-то в детстве, Надежда хорошо запомнила этот случай, мать сварила огромную кастрюлю компота. Кастрюля стояла в холодильнике, на нижней полке. Однажды прекрасным утром, маленькая Надя (ей было лет восемь) решила выпить стакан компота. Мама возилась на кухне, и Надя решила не отвлекать ее. Она подошла к холодильнику, и открыла дверцу. Кастрюля была наполнена до краев. Надя осторожно взяла кастрюлю и вытащила ее из холодильника. Закрывая ногой дверцу холодильника, она слегка покачнулась. Этого было достаточно, чтобы холодный компот выплеснулся из-под крышки кастрюли, прямо ей на ноги. От неожиданности Надя тихонько ойкнула и благополучно выронила кастрюлю, которая упала на пол, обдав компотом добрую половину коридора.

В этот миг время словно замерзло. Надя отрешенно смотрела, как бардовая лужа увеличивалась прямо на глазах.

Мать подняла голову и посмотрела на дочь. Надежда заметила, как на лице матери медленно собираются тучи. Надя стояла в самом центре огромной лужи компота и не могла даже пошевелиться, чувствуя, как промокают тапки.

Так они и стояли вдвоем. Мать, упершись кулаками в стол, и маленькая девчонка, в луже компота. Секунды растянулись до предела, чтобы лопнуть с громким оглушительным треском.

— Что ты стоишь — взорвалась мать. Надежда буквально чувствовала поток ярости, что исходил от матери.

Она сейчас лопнет — внезапно поняла Надя — просто разлетится на маленькие кусочки, начиненные яростью, словно снаряд порохом. Она разорвется от переполняющей ее злости. Испачкает обои окровавленными ошметками, оставив потеки.

— Ты… — Мария Сергеевна шевелила губами, не в силах что-то произнести — ты… маленькая неуклюжая дрянь.

Надежда вздрогнула. Мама не разлетелась на куски, и она по-прежнему стояла у холодильника.

— Что ты стоишь — заорала Мария Сергеевна — что ты стоишь!? Шевелись давай. Или ты вообразила, что я буду убирать вместо тебя?

Потом Надежда долго вытирала пол тряпкой. Десять литров компота разлились по коридору, намереваясь впитаться в пол, заполнить собой каждую щель.

Но главное было не в этом. Главным было то, что как тогда, так и сейчас, Надежда стояла как вкопанная, и некому было подстегнуть ее, чтобы она, наконец, могла тронуться с места.

— Ты неуклюжая тварь — прошамкал голос. — Может быть этого будет достаточно для того, чтобы ты убралась отсюда ко всем чертям?

— Возможно — пробормотала Надежда и сделала первый шаг. На этот раз получилось лучше некуда. Стоило только сдвинуться с места и обручи, стягивающие тело исчезли. Голова прояснилась, и запах сырости вновь ворвался в ноздри. Надежда ощутила странную легкость, словно кто-то невидимый дал ей шанс, взвесив и оценив неведомые ей достоинства, и очевидно решил, что простушка в домашнем халате еще сгодится на что-нибудь.

Ей даже хватило силы оглянуться. Полки оставались полками, и стеклянные банки на них все так же пылились в темноте.

Надежда присмотрелась. Толстый слой пыли лежал неподвижно на растрескавшихся деревянных досках. Значит этот кто-то (любитель пошуметь) находился за деревянной стеной погреба.

Это точно мыши. Можешь биться об заклад, что это именно они. И словно прочитав ее мысли, за перегородкой что-то скрипнуло.

Надежда попятилась, ощупывая пол прохудившимися тапками. Не хватало еще оступиться и с грохотом полететь вниз. То-то шуму будет.

Наступила тишина.

(Возвращайся назад дуреха. Шоу закончилось, можешь выбросить неиспользованный билет.)

Надежда осторожно повернулась. Несколько шагов и она выберется из этого чертового погреба.

Когда Надежда проходила мимо кучи мусора у входа, она краем глаза заметила, как что-то блеснуло. Не иначе золотая монетка в куче дерьма — невесело подумала Надя. Ей не очень-то хотелось задерживаться хоть на секунду, но она решила остановиться, чтобы глянуть, что может блестеть в этом пыльном царстве. Ей стало любопытно.

(Просто решила засунуть свой длинный любопытный носик.)

— Пусть так — подумала Надежда вслух.

Она заслужила небольшую компенсацию за минуты, проведенные в дальнем углу погреба.

Большой латунный ключ торчал из середины кучи. Надежда осторожно подцепила его. Ничего особенного — ключ как ключ. Единственное, что немного смущало — его размеры. Ключ оказался толщиной с ее мизинец. На головке ключа были вырезаны какие-то цифры и буквы.

— Интересно, какой же замок открывает это чудовище? — Пробормотала Надя.

Судя по величине ключа, замок должен был быть просто огромным. Ничего подобного она не видела. Наверно самого замка уже давно и след простыл, решила Надежда и задумчиво посмотрела на ключ.

Выбросить его и все дела. Назад в кучу мусора, где ему самое место.

С другой стороны, было в этом ключе что-то такое… притягательное. Он удобно разместился в руке, лаская ее своей тяжестью.

Надежда машинально засунула находку в карман халата, и отправилась восвояси. Она вышла из погреба как раз за секунду до того, как в кухню вернулся ее муж.

Сергей сумрачно смотрел, как Надежда жует бутерброд. В последнее время это стало для нее любимым занятием. Каждый раз, когда любимая женушка попадалась ему на глаза, ее рот был постоянно чем-то занят. Неудивительно, что некогда аппетитные бедра медленно, но неуклонно превращались в огромные окорока.