Андрей Плеханов - Слепое пятно

– Не пялься на жен и дочерей людей, - вполголоса сказал Хадди. - Это неприлично. Да и не на что там смотреть, честно говоря. После красивых женщин вашей Дикой страны они покажутся тебе расплывшимися, как несвежее ячменное тесто. Тебе повезло, Игар. Ты живешь в хорошем месте. Да простит меня великая Иштар, но я хотел бы жить в твоей стране. Ты даже не представляешь, как хорошо вы живете. Хотя и неправильно. Непонятно, почему ваши боги разрешают вам жить так неправильно и в то же время так хорошо.

Игорь молчал. Сегодняшний изнурительный многочасовой переход доконал его. Игорь отупел. Он не соображал ничего. И когда они наконец-то добрались до квартала, принадлежащего роду Слышащих Иштар, когда они вошли во двор родного дома Иштархаддона, Игорь обессиленно повалился на колени и уперся лбом в землю. Встать он уже не мог.

Как оказалось, сделал он все правильно. Именно так и нужно было вести себя человеку, вернувшемуся через много лет скитаний к родному очагу.

Родственники и слуги Иштархаддона выбежали во двор, приветствуя его громкими радостными криками. Хадди снова начал свой рассказ заплетающимся пересохшим языком. Но Игорь уже не слышал и не видел этого. Он упал на бок и заснул.

Его бережно подняли и понесли в дом.

– В Ашшуре снова стало слишком много людей, - сказал Хадди. - Мушкенам начинает не хватать еды, и поэтому у них чешутся кулаки. Только за вчерашний день в кварталах мушкенов было убито в драках полсотни «склоняющихся ниц», а ещё дюжина слуг была схвачена стражниками как нарушители порядка. Сегодня их принесут в жертву богам. А варду в последние месяцы вообще почти не получают корма и питаются только отрубями и человечиной. Они мрут как мухи, некому работать на полях, и это опять-таки уменьшает урожай. Похоже, скоро будет война. Со дня на день боги объявят войну, если никто не нападет на нас раньше. Ты знаешь, Игар, в последние годы я предпочитаю, чтобы нападали на нас: при этом не нужно выстраивать армии, читать утомительные заклинания и приносить большие жертвы богам. Враги приходят сами - всего-то и остается, что убить их. Похоже, я обленился, брат мой. Наверное, я начинаю стареть.

– Как - человечиной? - вдруг пробормотал Игорь. - Что значит - питаются человечиной?

– Человечина - это мясо мушкенов и варду, - невозмутимо пояснил Иштархаддон. - Мясо авелу не может быть съедено людьми, их тела скармливают только жертвенным львам. Конечно, «склоняющиеся ниц» тоже не должны употреблять в пищу мясо людей, поэтому человечину едят только рабы. Это их основная пища. Так заведено Ашшуром, Богом Богов.

– Да что же у вас здесь за порядки варварские! - выкрикнул Игорь со слезой в голосе. - И это нас-то вы называете дикарями?! Все рабы у вас бабы, и кормите вы их друг другом! Людоеды вы! Звери!

– Я никогда не ел человеческого мяса, - надменно сказал Хадди. - Если я попробую хоть кусочек человечины, то сам стану рабом. Так что не произноси напрасных оскорблений, чужеземец. В нашей стране умирает много людей, но много и рождается. Что предлагаешь ты делать с умершими? Закапывать в землю или сжигать, как это делается в вашей стране? Наши боги не потерпели бы такого расточительства. У нас нет таких обширных пустых пространств, как у вас, - каждый плодородный участок наших земель засеян ячменем, горохом или кунжутом. Низшие сословия людей плодятся быстрее, чем овцы и козы. И умирают тоже быстрее. Не думай, что мы относимся к этому так просто. Великий бог Ашшур дал нашим предкам такое правило: если раб или «склоняющийся ниц» умрет сам по себе, то мясо его не может быть съедено людьми, оно разрубается на куски и кидается львам. Для того чтобы мясо стало съедобным, человек должен быть живым принесен в жертву Ашшуру. Живым и с соблюдением подобающих ритуалов. Ты видел, как это делается, когда мы шли к городу.

– И что, это на всех островах так заведено?

– Только беловолосые северяне так не делают, - с презрением произнес ассириец. - Они не едят своих мертвых, они сжигают их на кострах, поэтому царство их так слабо и невежественно. Их спасает то, что все их люди - воины, даже женщины и дети, и только потому царство северян никак не могут завоевать. Но у них вечно не хватает еды. Те северяне, что были захвачены нами в рабство, попали в Ашшур и стали потом мушкенами, признаются, что только здесь впервые наелись досыта.

– А меня?.. Меня вы ничем таким не кормили? - спросил Игорь, преодолевая тошноту. Он вспомнил, что в те три дня, пока он валялся на кровати, приходя в себя, его не раз угощали несоленым, но наваристым бульоном. - Мне человечинки не подсунули, а, сволочи вы этакие?

– Ты полный дурак, - усмехнулся Хадди. - Ты не понимаешь самых простых вещей. Я же сказал тебе, что человеческое мясо могут есть только варду. Тебе давали отвар из львятины - очень полезный и, кстати, очень дорогой. Я купил тебе самые целебные части двух взрослых львов - их мужские органы. Их отварили и дали тебе отвар, и это так быстро оживило тебя и дало тебе силы.

Игорь подавился слюной. Слава богам, его не стошнило, но он поклялся, что отныне будет вегетарианцем. Самым строгим вегетарианцем в царстве Ашшур.

Итак, Игорь, именуемый теперь Шулманашаром, воспользовался положением больного и провел в постели целых три дня. Он ожидал, что спать ему придется на какой-нибудь жесткой циновке на полу, но, к его удивлению, ему досталась самая настоящая кровать - широкая и достаточно мягкая, с бронзовыми ножками, отлитыми в виде львиных лап. Подушки, правда, не было - видимо, ассирийцы до сих пор так и не изобрели подушек, но шерстяных покрывал имелось вдосталь. Также в комнате наличествовало немалое количество мебели - стол, пара кресел, плетенных из тростника, несколько своеобразных табуреток, расставленные ножки которых заканчивались настоящими козьими копытами. Два раза в день приходила служанка-мушкен, этакая аппетитная пышка-блондиночка из северянок. Она убиралась в комнате и приносила Игорю еду. Игорь с удовольствием заманил бы её к себе в постель, но, во-первых, не мог себе позволить разговаривать, а во-вторых, не знал, как к этому действию отнесутся местные законы. Боядся он, что ему отрубят руку или что-нибудь еще, а это никак не входило в планы Игоря Маслова. Он надеялся в скором времени вернуться домой. А поэтому он только изучал из-под полуприкрытых век прелести служанки, хорошо очерчиваемые тонкой шерстяной рубашкой. Предавался, короче говоря, навязчивым эротическим мечтам.

Запирающейся двери в комнате не было - только прямоугольный проем со свисающим полосатым покрывалом, поэтому Игорь вынужден был весь день париться в фальшивой бороде, чтобы не застали его с неподобающе голым подбородком врасплох. Зато в стене комнаты имелись два маленьких квадратных окна, выходящих во внутренний двор, - Игорь наблюдал через них жизнь дома, всматриваясь во все глаза и вслушиваясь во все уши. Скоро он уяснил: то, что он живет в отдельной комнате, - не правило, а исключение в жизни ассирийцев. Хадди сказал ему по секрету, что приказал отгородить эту комнату от основного помещения заранее, поскольку предчувствовал, что двойник-чужеземец посетит это жилище. Остальные же обитатели дома жили друг у друга на виду в огромных помещениях - по одному на каждую семью. Жизненный уклад авелу, в том числе и Благородных, лишал их того, что так ценилось людьми европейской культуры, - возможности существовать приватно и независимо. Проще говоря, не было у них никакой личной жизни, и все тут. Да, похоже, и ни к чему это было - личная жизнь. Двухэтажный дом принадлежал Иштархаддону и семьям трех его младших братьев-полководцев. Обычно Хадди и братцы отсутствовали дома днями, а то и неделями кряду, где-то за городом муштруя отряды воинов-мушкенов. Жены же братьев целыми днями сидели во внутреннем дворе, на скамейках вокруг каменного колодца, в тени низких раскидистых деревьев и кушали. Точнее сказать, жрали, потому что назвать кушаньем это бесконечное поглощение всевозможной еды язык не поворачивался. Лепешки, густо намазанные сливками, нежный сыр, жареное мясо, финики, маслины, отваренные в молоке фисташки, виноград… Тетки наворачивали все подряд в таких сочетаниях, что нормальный желудок не выдержал бы. Похоже, что на острове было не так уж и мало разнообразной еды. Только вот распределение её было чудовищно неравным - низшие касты умирали от голода и питались мясом себе подобных, а высшие лопались от переедания.