Сергей Антонов - Королева голод (сборник)

Мишина просто хотела хоть чем-нибудь занять себя и отвлечься от тягостных раздумий, терзавших ее после последней встречи с Маратом. На какое-то время физический труд отодвинул умственные упражнения на второй план, но вскоре Ольге надоело сражаться с бумагой и все ее мысли вновь сосредоточились на Чашникове.

Он позвонил после двухнедельного перерыва и заявил, что намерен на коленях вымаливать прощение за свои необдуманные поступки.

– Вел себя, как идиот. Теперь окончательно понял, что ты мне дороже всех сатанистов мира, вместе взятых. Мы можем встретиться?

В голове Ольги сформулировалась фраза вежливого отказа, но язык выдал в телефонную трубку совсем другое.

– Сегодня. После работы.

Чашников ждал ее на скамейке у библиотеки с большим букетом роз. Они долго гуляли по улицам, не произнося ни слова. Мишина исподтишка поглядывала на Марата, который задумчиво вращал в пальцах сигарету.

– Ты начал курить?

– Не только начал, но уже бросаю.

– Похвальное стремление человека отрекшегося от Бога.

– Малыш… Я и не подозревал, что в этом городишке найдется столько желающих пойти за лидером. Пойти куда угодно!

– Лидерство засасывает?

– Оставь свою иронию. Мне и так тошно от той каши, которую заварил.

– И как собираешься ее расхлебывать?

– Обрублю все концы разом. Не думаю, что придурки, внимающие моим речам слишком расстроятся, если им объявить о роспуске секты. Они, я уверен, найдут себе занятие по душе: в лучшем случае будут бить морды прохожим.

Марат и Ольга вышли на окраину города и прогуливались вдоль рва, окружавшего старый замок.

– Я собираюсь закончить все в ближайшее воскресенье, – продолжал Чашников. – Только тогда почувствую себя отмытым от дерьма, в которое с головой окунулся.

– Марат, а тебе не кажется, что эти старые стены нечто большее, чем просто руины? – Мишина оперлась на невысокий штакетник. – Вечером замок выглядит довольно зловеще. Марат ничего не ответил и Ольга почувствовала, как ее окатила холодная волна беспокойства: именно так выглядел Чашников, когда затеял потасовку в общежитии.

– Эй, на палубе! Ты меня слышишь?

– Тармагурах, – мужчина смотрел на замок и явно видел то, чего не могла видеть его подруга. – Так его зовут.

Через мгновение Чашников вернулся из Сумеречной зоны. Ольге стало понятно, что Марат напрочь забыл о своей последней фразе. Напоминать о неведомом Тармагурахе она не стала, но от этого ничего не изменилось к лучшему. Ночь, проведенная в квартире Чашникова, оставила тяжелый осадок. Дело касалось не секса, а разговора, который повел Марат после того, как уснул. Он в чем-то соглашался с невидимым собеседником, шептал о девушке, бредущей на окровавленных ногах по зеркальным залам.

Перед тем, как провалиться в сон, Ольге было суждено испугаться еще раз.

– Тармагурах! – отчетливо произнес Чашников. – Звезды зовут его наружу!

За утренним кофе ночные страхи улетучились. Марат нагнал возлюбленную в коридоре.

– Планы на вечер?

– С головы до ног в полном твоем распоряжении.

Губы Чашникова коснулись ее шеи. Еще не так давно от этого прикосновения Ольга могла бы забыть обо всем на свете. Теперь же она просто констатировала, что поцелуй Марата был сухим и холодным. Откровение номер два пришло позже. Когда Ольга осталась одна в своей комнате, она поняла, что вход в потаенные уголки сознания Чашникова не просто закрыт. Он был замурован и превратился в неприступную стену.

Стена, на которую задумчиво смотрела Ольга, когда-то была оклеена старыми газетами. Внимание девушки привлекла одна из пожелтевших фотографий. На ней был запечатлены остатки сгоревшего дома, но Мишину заинтересовал другой дом, который попал в кадр случайно. Когда она жила у матери, то не раз проходила мимо заброшенного строения.

Жившая там бабка умерла, а у городских властей так и не нашлось времени разобраться с покосившейся избенкой, которая не вписывалась в ряд современных пятиэтажек, построенных рядом.

Внезапно девушке стало понятно, чем именно она займет себя вместо ремонта. Комната так и осталась в самом плачевном состоянии, а Оленька отправилась в библиотечный архив и около получаса листала старые газетные подшивки. Она чувствовала себя египтологом, которому посчастливилось отыскать в песках Гизы обломок каменной плиты с полустершимися иероглифами. Молодой библиотекарше удалось заметить пусть эфемерную, но все-таки связь между пожаром в доме Мальченко и смертью старушки Батраковой.

Только оказавшись у дома Никитичны, Мишина поняла всю никчемность и безрассудность своей затеи. И не только. Где-то в глубинах подсознания она чувствовала, что пришла сюда не по собственной воле. «Так наверное ощущает себя щепка, подхваченная стремительным течением», – подумала Ольга и, удивляясь поэтичности родившегося в голове сравнения, принялась карабкаться через беспорядочное скопление досок, которые когда-то были забором.

Оказавшись во дворе, с удивлением увидела тропинку протоптанную через буйную поросль сорняков и ведущую к крыльцу.

Кто-то довольно часто посещал это унылое место. Борясь с желанием повернуть назад, Мишина осторожно поднялась на крыльцо и взялась за дверную скобу, очень старую, но не ржавую, а наоборот, отполированную чьей-то рукой. Дверь распахнулась с такой легкостью, словно только ждала прикосновения. Дом встретил гостью запахами пыли и сухого дерева. Лучи солнца пробивались сквозь щели в досках и напоминали о том, что за этими стенами есть и другой мир.

Удивляясь собственной смелости, Ольга прошла несколько шагов, осторожно переступая через завалы деревянного крошева и оказалась в центре единственной комнаты. Ощущение того, что кто-то или что-то двигает ею, как марионеткой, выросло до неимоверных размеров и лопнуло, как мыльный пузырь.

Теперь все казалось простым и легким. Носком кроссовки девушка принялась расчищать мусор, устилавший пол. Потом присела на корточки и увидела то, что искала. Пальцы скользнули по обугленным краям канавки. Мишина бережно смахнула остатки древесной пыли. Цветок…

Прохожие удивленно поглядывали на девушку, которая перебралась через остатки забора заброшенного дома и осматривалась кругом, как инопланетянин, вылезший из люка своего летательного аппарата. Только через несколько минут к Ольге вернулось ощущение реальности. Она торопливо отряхнула джинсы, кое-как пригладила волосы и зашагала по траве к тротуару.

Подходя к дому Марата Мишина вдруг поняла, что провалы в памяти, о которых она читала, на самом деле совсем не такие, как ей казалось. Попытки вспомнить то, что она видела в доме Батраковой, напоминали гоночную машину, раз за разом врезавшуюся в неприступный забор из каменных плит.