Лиза Дероше - В объятиях демона

— Твой талисман, — говорит она.

— Если ты считаешь, будто это сможет отогнать злых духов, то ничего не знаешь о злых духах. — Я смотрю на нее, стараясь выровнять дыхание. — Ты даже понятия не имеешь, что творишь со мной.

По правде говоря, я и сам не понимаю. Это совершенно неисследованная территория. Но что бы это ни было, мне нравится.

— Я ни о чем не сожалею, — говорит она, все так же коварно улыбаясь.

Но затем меня осеняет. Ответ. Я колеблюсь лишь секунду, пожирая Фрэнни глазами, затем вешаю бюстгальтер на изголовье кровати и протягиваю девушке майку.

— Хоть мне и тягостно говорить это, но тебе придется одеться. У Габриэля есть кое-что нужное нам.

— Я не позволю ему отметить меня, — говорю я по пути к дому Габриэля.

— Очень жаль. Это был бы самый верный способ. Но возможно, еще кое-что окажется не менее действенным.

— Например?

— Будучи доминионом, он располагает информацией, недоступной мне. И еще обладает силой, о которой я могу лишь мечтать.

Я вспоминаю поцелуй с Гейбом — какие эмоции он во мне вызывал, — затем подношу руку к губам и вздыхаю.

— Что между вами происходит? — тихо спрашивает Люк, но в его голосе слышится надрыв.

— Ничего.

По крайней мере, я так думаю.

— Ты такая врунья.

— Я не… — «вру», собираюсь сказать я. Но это не так. Ведь между нами на самом деле что-то происходит. Но я понятия не имею что. — Я поцеловала его.

Люк давит на тормоза, отъезжая в сторону.

— Что ты сделала?!

— Поцеловала его.

Он лишь смотрит на меня, и в его глазах бурлит ярость.

— Когда?

— До нас — в основном, — говорю я.

— В основном? Что это значит?

Его ярость провоцирует мою собственную.

— Знаешь, это не твое дело! По крайней мере, он не был почти голым в моей постели! Я до сих пор не уверена, что ты не спал с Аваирой.

Люк стискивает зубы и прищуривается.

— Он поцеловал тебя в ответ?

Я сползаю по сиденью и скрещиваю руки на груди, чтобы не ударить его.

— Сказала же, не твое дело.

— Что ж, это просто шикарно, — язвительно говорит он. — Ты свергаешь не только демонов, но и ангелов власти. — Он выруливает на дорогу и слепо смотрит в лобовое стекло. — Так ты хочешь его? Ведь все, что ты хочешь, ты можешь получить, со своим-то даром подчинения.

— Отвези меня домой, — сердито бурчу я.

Я крепко обхватываю себя руками. Боль в груди грозит перерасти в слезы злости, но я запрещаю себе плакать. Не доставлю ему такого удовольствия.

Он опять сворачивает на обочину и долго сидит, уставившись перед собой. Целую вечность.

— Отсюда я могу дойти пешком, — говорю я и тянусь к дверной ручке.

— Стой, — хватает он меня за запястье.

Я вырываю руку.

— Отпусти!

Но когда я поворачиваюсь к нему, его лицо смягчается, а глаза полны чувств.

— Фрэнни, пожалуйста, постарайся понять, что мне это в новинку. Внутри меня по-прежнему кипят эмоции, которым я не могу даже дать названия. Не знаю, как с ними справляться. Я не хотел обижать тебя. Извини.

Я снова пытаюсь совладать со слезами. Мне очень хочется разозлиться на Люка. Ненавидеть его — ведь это безопаснее, чем любовь.

Толкаю дверь.

— Слишком поздно.

Выхожу из машины, но не успеваю пройти и десяти футов, как Люк оказывается за спиной, обнимая меня.

— Отпусти!

Попутная машина замедляет ход и заезжает на бордюр, как раз когда я хватаю Люка за руку и перекидываю через плечо. Из машины выходит высокий худощавый мужчина, примерно одного возраста с папой, и смотрит на меня широко открытыми глазами.

— Мисс, вам нужна помощь?

Я опускаю глаза на Люка и на долю секунды свирепею еще сильнее, видя, что он хохочет.

— Думаешь, это смешно? — ухмыляюсь я. Но затем понимаю, как нелепо смотрелись мы со стороны, и не могу сдержать глупой улыбки.

— Мисс? — подает голос мужчина и осторожно делает к нам шаг.

Люк поднимается на ноги, а меня разбирает безудержный хохот.

— Порядок… — говорит Люк мужчине и переводит взгляд на меня. — Наверное.

Я не могу остановить смех и лишь киваю.

Мужчина не слишком уверен, поэтому я изо всех сил заставляю себя перестать смеяться.

— Спасибо, но я в порядке.

Он с сомнением смотрит на Люка.

— Если вы в этом уверены…

Я прокашливаюсь и напускаю серьезный вид.

— Уверена.

Когда он забирается в машину и отъезжает, Люк обхватывает меня руками и притягивает к себе.

— Закончила с побоями? — говорит Люк, и я слышу в его голосе улыбку.

— Возможно. — Я поворачиваюсь в объятиях и смахиваю грязь с его щеки. — А ты закончил с тем, чтобы злить меня?

— Возможно, — улыбается он.

Люк берет меня за руку и ведет к машине. Когда мы отъезжаем, до меня кое-что доходит, поражая будто кулаком в живот и вызывая тошноту.

— Ты считаешь, я обманывала?

Люк кладет руку мне на плечи.

— О чем ты?

— Только что ты сказал, я могу получить все, чего захочу. Я заставила тебя полюбить меня?

Он поворачивается и с мечтательной улыбкой на губах смотрит на меня.

— Да.

— Я о другом. Я действительно заставила тебя? Может, ты вовсе и не хотел, но мое… воздействие — этот дар подчинения, или что там выдумал Гейб, — заставило тебя.

— Это неважно.

— Не для меня.

— Фрэнни, важно лишь то, что мои чувства настоящие и искренние. Я не хотел бы вернуться к тому, кем я был. Как я попал сюда, не имеет значения, теперь-то я здесь.

— Это глупо. Я с таким же успехом могу сказать, что побила тебя в покере, смухлевав, но ты все равно счастлив, что я забрала все твои деньги.

— Если бы ты забрала все мои деньги и купила бы на них рай, я был бы и впрямь счастлив. А ты именно это и сделала.

Люк притягивает меня к себе. Я отпихиваю его и смотрю в окно, пока он выезжает на дорогу. Он не сводит с меня взгляда, но я не могу смотреть на него, зная, что совершила. Я придаю теперь больше значения выражению «игры разума». Но поскольку где-то в глубине души я всегда была эгоисткой, мне сложно вынести, что он не влюбился в меня по-настоящему. Его заставили. Он не любит меня из-за меня самой. Он любит меня, поскольку у него нет выбора.

Фрэнни сидит на подлокотнике кресла, выглядывая в окно, а Габриэль — на диване и смотрит на меня так, словно я сумасшедший.

— Покров действует исключительно на ангелов и некоторых смертных. Насколько я помню, приятель, ты не ангел.

— А что значит «некоторых смертных»?

— Ну, Адам и Лилит были первыми, на ком мы опробовали, и сам знаешь, что из этого вышло. Но были и другие, с кем все оказалось намного удачнее. — Он пожимает плечами. — Попробуй тут угадай.

— В смысле, Ева — Адам и Ева, — говорит Фрэнни, не отводя взгляда от окна.

Габриэль слегка усмехается.

— Ты права, с Евой это тоже не сработало, но Лилит была первой женой Адама.