Ли Майерс - BRONZA

– Мы знакомы, мэм? – спросил он, чтобы хоть что-то спросить. Под его пальцами бился пульс под тонкой кожей, и сердце Томаса отзывалось на этот стук, замирая в ответ.

Женщина молчала, руки своей не вырывала. Он тоже молчал, словно погружаясь в бездонный омут ее темных глаз. Роджер не был уверен, что понимает, что там происходит: эти двое просто стояли и смотрели друг на друга. Но малыш – точно сын Дольфа! Кивнул он головой, соглашаясь сам с собой.

Зазвонил телефон. Не отпуская ее руки, жестом объяснив, что всего на минуту, Том прижал мобильник к уху. Звонила Мэган, его ассистентка. Спрашивала, не забыл ли он про премьеру? Красную ковровую дорожку? Лимузин? Да и где он бродит, когда его все ждут?! И что делать ей?

Решение пришло мгновенно. Продолжая удерживать женщину за руку, распорядился, чтобы Мэган вместе со смокингом ехала в лимузине прямо к Пассажу, где они сейчас находились.

– Переоденусь по дороге! – сказал он ей. – Изменились планы!

Потому что не хотел отпускать от себя этих двоих. Хотел знать, кто они. Почему малыш похож на него как две капли воды. Но почувствовав попытку женщины освободиться, сразу отпустил ее руку.

– Поедете со мной на премьеру? – предложил он.

На лице женщины отразилось замешательство – соглашаться ли на его предложение или отказаться. Нерешительно она оглянулась на сына. Не давая ей сделать не тот выбор, Том подхватил мальчика на руки, спросил:

– Как тебя зовут, малыш?

– Марк! – ответил тот, нисколько не обеспокоенный тем, что чужой дядя похитил его у мамы. Его заинтересовали молнии на байкерской куртке Томаса.

– Отлично! А как зовут нашу маму?

– Это моя мама! – радостно сообщил ему мальчик, заставив Тома весело рассмеяться.

Впервые за семь лет Томасу пришлось представляться самому, назвать свое имя. С легким восклицанием – теперь она вспомнила, где видела его лицо (афиши фильма висели на каждом углу), – женщина в ответ назвала свое. Оно было странным, непривычным на слух. Он повторил его про себя несколько раз, привыкая к его звучанию. Подошел Роджер, напомнил, что им пора.

Мэган ехала по узким пражским улицам в роскошном лимузине к Пассажу и нервно постукивала ручкой по блокноту. Босс никогда не менял своих планов, он это не любил. Поэтому она и нервничала, предчувствуя грядущие перемены. Машина остановилась, ей пришлось спрятать свое беспокойство под маской привычной деловитости.

Открылась дверца, кивнув ей, Томас подсадил на сиденье малыша лет пяти. Исчез, чтобы помочь сесть какой-то незнакомой женщине, потом сел сам. И, наконец, Роджер плюхнулся рядом с Мэган, хлопнул дверцей. Лимузин плавно тронулся с места.

– Мэган! Познакомься, это Иенн! А это Марк! – представил ей своих спутников Том.

Она поздоровалась с женщиной; пряча за профессиональной вежливостью свой неслабый интерес к незнакомке, окинула ту быстрым взглядом. Эта Иенн не была красавицей. Никаких украшений, кроме золотого колечка на безымянном пальце правой руки. Полное отсутствие макияжа, даже губы не накрашены. Голубые джинсы клеш, синяя гипюровая блузка, сверху песочного цвета замшевый жилет и такого же цвета мокасины. «Да уж, не принцесса! И где он только откопал это сокровище?» – критически оценила Мэган ее внешность. К тому же, новая знакомая Томаса заметно нервничала, потому что теребила застежку на своей смешной, в виде собачки, сумочке. Рюкзачок мальчика, догадалась Мэган.

Зато малыш чувствовал себя превосходно. Очень милый, с отросшими до плеч слегка волнистыми темными волосами, в ярко-красной тенниске, серых шортах, один гольф сполз вниз к башмачку, с непосредственным любопытством он вертелся на сиденье, разглядывая салон лимузина. Обследуя, полез нажимать на все кнопки и заливисто рассмеялся, когда с мелодичным звоном открылись створки мини-бара. Закрыл, снова открыл. Но игра быстро наскучила ему, потеряв интерес, он забрался к матери на колени, скрестил ее руки у себя на животе и через минуту уже спал в безопасном кольце материнских рук. «Дети так неожиданно засыпают…» – подумала Мэган, украдкой разглядывая гостей. Езда укачала малыша, решила она про себя.

Том, наклонившись вперед, о чем-то тихо шептался с Роджером и вдруг, оборвав разговор, повернулся к женщине. Спросил, в каком отеле она остановилась. Та покопалась в сумочке, достала визитку отеля, нерешительно протянула ему.

– Номер, какой номер? – уточнил он, возвращая ей визитку, не замечая властной требовательности своего вопроса.

С извинениями взяв у Мэган ручку, женщина написала номер на карточке. Он передал визитку своей ассистентке.

– Сними мне номер рядом с этим! Если занято, высели всех к чертовой бабушке! Заплати компенсацию, сколько попросят, но после премьеры, Мэган, я переезжаю туда! – распорядился он.

Мэган торопливо записывала в блокнот распоряжения босса.

– Ну, ты, Дольф, даешь! Сразу быка за рога… – хохотнул Роджер.

– Отвали! – обрезал его Том.

Останавливая дружескую перепалку между ними, с вопросами встряла Мэган.

– Скоро приедем! Ты так и пойдешь? Там же репортеры, красная дорожка! – спросила она с ехидцей, обращаясь к Томасу. Остужать горячие головы потомку вспыльчивых итальянцев и не менее вспыльчивому потомку самоуверенных ирландцев негласно тоже входило в ее обязанности.

– Нет, конечно! – фыркнул Том. – Сейчас переоденусь! Давай сюда рубашку!

Стянул с себя куртку, следом футболку. Откинулся на сиденье, расстегивая ремень и молнию на джинсах, торопился переодеться, не замечая, насколько чувственно это делает. Природа не поскупилась – он был хорош собой, хорош до неприличия, и хотя не был Нарциссом, было бы странно, если бы в нем, как в любом красивом мужчине, не жило любование самим собой.

Но тот стриптиз, что Томас устроил, переодеваясь в салоне лимузина, Роджера не впечатлил. Что, он не видел его голым, что ли? Зато на женщин загорелый торс тридцатилетнего мужчины, ширина его плеч, прокачанные кубики пресса произвели впечатление. Одна, смущенно вспыхнув, отвернулась к окну, другая, мысленно ахнув, сосредоточено уставилась в свои записи, что-то чиркая ручкой в блокноте.

Том нагнулся надеть туфли и успел как раз вовремя. Лимузин подъехал к киноцентру. Стоило машине остановиться, малыш проснулся, протирая кулачком глаза, удивленно посмотрел на него – он не сразу узнал Томаса в смокинге.