Ли Майерс - BRONZA

Вид маленькой фигурки в этом большом храме, лежащей на полу с раскинутыми в стороны руками, напоминает ему распятие. И в душу змеей заползает паника, потому что это его щека чувствует холод камня, на его лице засыхают слезы. Воспоминания девушки – он видит их ее незрячими глазами.

Живое, не мраморное лицо богини пылает гневом, на пунцовых губах играет улыбка злорадной мстительности. Фиолетовая темнота вьется вокруг ее фигуры, и волосы богини словно живут своей, отдельной жизнью. Черные, ниспадая до пят, они плавно струятся, будто водоросли в морской пучине. Она говорит:

– Не смей перечить богине-матери!

И пряди ее волос превращаются в жалящие плети. Слепая кричит от боли. Он слышит свист, ощущает движение воздуха от этих ударов. Отшатнувшись, испуганно сжимается, ожидая, что сейчас и сам испытает боль. Гулким эхом в храме раздаются уверенные, четкие шаги. Худой, в белых одеждах жреца, благообразный старец обращается к лежащей на полу женщине.

– Моя госпожа, пора! Время ритуала уже наступило…

– Нет, никакой это не ритуал! Это все ваша животная похоть! Оставьте меня в покое! Животные! Я не хочу! Не хочу больше! – с надрывом восклицает слепая.

Двое молчаливых жрецов в коричневых балахонах по кивку старца хватают ее за руки, поднимают с пола. Женщина поворачивает голову в сторону статуи.

– Богиня, Мать всего сущего, заступись! Молю! Их слишком много! Этих похотливых зверей! Пусть будет кто-нибудь один!

Голос седого мужчины спокоен и учтив.

– Госпожа, вы должны принять каждого! Или пророчество не будет исходить из Двенадцатого Дома. И тогда рухнут все Царства…

Он видит, как жрецы волокут бьющуюся в истерике женщину вглубь храма. Но с ужасом понимает, что в рыданиях сотрясается его тело и отчаянный крик рвется из его горла…

Рука, подпирающая голову, соскользнула с подлокотника. Томас дернулся и проснулся. Жестко потер ладонями лицо, глянул в иллюминатор. Вокруг лишь сплошная вата облаков. Ни солнца, ни неба. Ровный гул моторов. «Черт! Приснится же такое!» Срочно захотелось выпить, и чего-нибудь покрепче. Он повернулся к Роджеру, собираясь послать того за выпивкой.

Друг похрапывал во сне, неопрятно приоткрыв рот. Неожиданно на Томаса накатила острая неприязнь, словно тот сделал ему что-то очень плохое. Он чуть не ударил Роджера. Такая непонятная реакция на старинного приятеля удивила, Том отвернулся. Поменял позу и натянул плед до подбородка. «Это какое-то сумасшествие…» – он поставил диск сначала. Смотрел на облака и снова думал о ней.

Женщина, что не захотела остаться в его жизни. Иностранка. Из страны, в которой он никогда не был и даже не планировал побывать… Она и ее сынишка. Малыш мог стать его сыном. Он уже любил его. Но она украла его сердце и ушла… «Нет, все не так, старик… Сегодня она вернула его тебе, потому что ей не нужно твое сердце…» – и во рту стало горько от этих мыслей. Внутренне съежившись, Томас накрылся пледом с головой.

…сердце загнанно колотится, легкие горят от нехватки воздуха. Подхватив свое длинное одеяние жреца, в одной сандалии (другая где-то потерялась) он бежит к лестнице. Не останавливаясь, не оборачиваясь, чувствуя, как смерть дышит ему в затылок, он бежит к широким мраморным ступеням храма. Они ведут к приоткрытым дверям. Там спасение. Вокруг слышны наполненные ужасом предсмертные крики. Он знает – это убивают жрецов. Одного за другим, словно овец на бойне. Величественные двери храма совсем близко. Осталось несколько ступеней, осталось несколько шагов. Но движения все медленней, и даже страх уже не подгоняет его. Босая ступня поскользнулась на крови. Он падает и летит вниз. И охотящийся на него тигр прыгает. С рычанием рвет его на части, живого. Ударом когтистой лапы ломает грудную клетку и погружает туда свою морду. Он умер. Но мозг угасающим сознанием успевает запечатлеть и осмыслить, что перед его стекленеющими глазами – морда тигра, пожирающего его вырванное сердце…

– Хватит дрыхнуть, соня! Мы почти дома!

Радостный возглас Роджера и тычок под ребра. Со всей дури.

– Убью, скотина! – шутливо хватая друга за горло, прорычал Том, сразу позабыв окровавленную тигриную пасть.

– Полегче, дубина! Я тебе еще пригожусь! – придушенно рассмеялся Роджер.

– Зачем?!

– Например, сходить за выпивкой!

Они расхохотались.

Стюард объявил, чтобы все заняли свои места и пристегнули ремни. Роджер встал.

– Ты куда? Не слышал? – спросил Том, пристегиваясь. Тот хитро подмигнул ему и скрылся за дверью туалета.

В иллюминаторе блеснула полоска воды. Самолет накренился на крыло, заходя на посадку, и вдруг споткнулся, будто заарканенная лошадь. Прежде чем завернуть все в пылающий огнем плащ, смерть, глумливо оскалившись, отразилась в расширенных зрачках Томаса ядовито-оранжевыми языками пламени.

Он осознал, что сейчас умрет.

– Ма-а-рк!

Разинув рты, зеваки да и просто прохожие смотрели, как огромной огненной птицей самолет падает в залив.

06.09.2006 – 28.10.2010 г.

Примечания

1

Ши – лев-страж, каменные скульптуры которого было принято в Китае устанавливать попарно у ворот дворца, а также у дверей домов, храмов и подножий лестниц.

2

Главный герой имеет в виду одну из версий о doppelganger (нем.) – встреча со своим двойником предвещает человеку скорую смерть.

3

В японской мифологии Сузаку – Священная Птица. В европейских легендах и сказаниях – Феникс. В русских сказках – Жар-птица. В восточном гороскопе – Петух.

4

Санно Гонген – Бог обезьян в японской мифологии.