Ли Майерс - BRONZA

– Пойдем в дом, – позвал он.

Инна проснулась среди ночи с тревожно бьющимся сердцем. За окном шумел сильный ливень. Капли дождя барабанили по крыше, стучали в окно. Она долго лежала в темноте, пытаясь заснуть снова, но непонятная тревога не отпускала, и сон не приходил. Встала, набросила халат и прошла на половину Тома. Он спал на животе, обхватив руками подушку, и чему-то улыбался во сне. Растрепавшись, волосы падали ему на глаза. Спящим он выглядел моложе. Почему Марк так похож на него? – подумалось ей, и неожиданная мысль, что сейчас она, возможно, видит лицо сына – его в будущем взрослое лицо, только добавила беспокойства. Но, погасив эгоистичное желание разбудить Томаса и взвалить на него свою тревогу, лишь осторожно провела кончиками пальцев по татуировке на его плече. Взгляд дракона был по-прежнему высокомерен и холоден. Невольно вздыхая, еще немного посидела возле него. Шум ветра постепенно стих. Дождь прекратился. Тревога тоже улеглась. Инна вернулась к себе. Марк спал, подложив под щеку сложенные ладошки, чему-то улыбаясь во сне. «Совсем как Томас…» – подумала она, забираясь под одеяло. Сон пришел незаметно.

Осталось два дня. Он улетал послезавтра. Сначала в Нью-Йорк, затем в Лос-Анджелес. Его ждали на студии. «Проект “С”» пока было рабочим названием фильма. Роль ученого-генетика, одержимого идеей создания сверхчеловека, была написана специально для Томаса. В будущем она могла принести ему «Оскар».

– Ты не можешь разорвать этот контракт! Если ты разорвешь с ними контракт, завтра ты станешь никем, а послезавтра – нищим! Студия уже запустила проект в работу, ее юристы не оставят от тебя даже косточек! – сердито выговаривала ему Мэган и смотрела взглядом директрисы, поймавшей за руку злостного прогульщика уроков. – Я понимаю, что любовь не поддается контролю… – говорила она, – но ты не можешь взять и вот так выбросить свою жизнь на свалку! Ты так упорно трудился!

Том усмехнулся: она не понимала. Откуда ей было знать про любовь, если она никогда не любила? Но насчет контракта Мэган была права, а он нет. Стоило признать это…

В магазине возле него вились не только продавщицы. Возвращаясь с экскурсии, он приметил один очень милый ресторанчик и теперь выбирал для любимой женщины вечернее платье. Роджеру приходилось нелегко – грудью оттирать от него восхищенных почитательниц. Томас был неосторожен, и кто-то узнал его. Им на выручку пришла хозяйка магазина, не бескорыстно – за автограф и поцелуй в щечку она выпустила их через черный ход.

– Томас! – восхищенно воскликнула Инна, открыв коробку.

Этот предмет женского гардероба она не любила и обычно не носила, но элегантное из черного гипюра платье для коктейля от Шанель ей действительно понравилось. Том привлек ее к себе.

– Это привилегия любящего – одевать любимого человека, – сказал он, целуя Инну в шею.

Небольшой, уютный и полупустой ресторанчик в средневековом антураже ей тоже понравился. Бокал вина, не дожидаясь его, она выпила с удовольствием, почти залпом.

– Ого! – брови Тома удивленно приподнялись.

– Очень хотелось пить! – смущенно оправдывалась Инна.

Они ужинали и танцевали под музыку средневековых менестрелей. Он что-то спрашивал, она что-то отвечала, и оба смеялись, не вникая в смысл сказанного. Бутылка вина, которую им лично от себя преподнес хозяин ресторана, сказав, что это последний осколок бывшего великолепия Австро-венгерской Империи, опустела. Пальцы Томаса постукивали по столу, ее – вертели салфетку. Не сговариваясь, они встали из-за стола одновременно. Он сделал шаг навстречу, она шаг назад. Взявшись за руки, они быстро покинули ресторан. Хозяин смотрел им вслед с выражением тайной лукавины на лице.

Инна не понимала, что с ней происходит. Может, все дело было в магии лунной ночи – околдовывая, та превращала ее в незнакомое для нее существо. Во что-то несдержанное, первобытно-дикое. Томас выпустил руль, отвечая на ее поцелуй. Машина завиляла по дороге.

– Oh, men! Детка, так мы разобьемся! – выдохнул он с жаром. – Подожди, я сверну к озеру…

Вильнув еще раз, машина съехала на проселочную дорогу. В свете фар замелькали жучки, летящие к своей смерти. Впереди показалась спокойная гладь воды. Они сбрасывали одежду на ходу.

Разбежавшись, он упал спиной в воду, подняв целый фонтан брызг. Потом без плеска ушел на глубину, вынырнул, рассмеявшись, мотнул головой, стряхивая капли с мокрых волос, и позвал:

– Иди ко мне!

Ей вдруг показалось, что татуировка на спине Томаса ожила. Как будто развернув свои кольца, дракон скользнул вниз и теперь нежился в прохладе темной воды. Зачарованная мокрым блеском нефритовой чешуи, она шла ему навстречу, и змееподобное тело дракона тенью медленно скользило вокруг нее. Украшенный шипами хвост обвился вокруг лодыжек, не отпуская, не давая ступить. Магия ночи – это она заставляла грезить о драконах, и блеском чешуи была всего лишь рябь на воде, а гривой седые нити тумана. Тихо рассмеявшись, Инна прильнула к Томасу.

Том еще не видел ее такой. В черных глазах мерцало что-то дикое, и вся она дышала почти осязаемым, вихрящимся вокруг нее возбуждением. Сбивая дыхание, останавливая сердце, его накрыло жаркой, дурманящей волной. На волю, ломая решетку разума, вырвался хищник, до поры до времени спящий в каждом мужчине. И было странно узнавать себя до такой глубины своего «Я». Он подхватил ее на руки и понес на мелководье.

Прохладная вода не охладила горячий жар их тел. Забыв обо всем на эту ночь, они занимались любовью на лунной дорожке, и вода стекала с их кожи каплями расплавленного серебра.

Мэган сидела на широком подоконнике, обхватив колени руками, она смотрела в окно. Ждала, когда же среди деревьев мелькнет свет фар, раздастся шум мотора.

– Уже два часа ночи, где же Том и эта его (как про себя окрестила она русскую) «лунная женщина»?! – спрашивала она тишину.

От тревоги леденели пальцы, а гнать от себя плохие мысли с каждой минутой было все сложнее. Картина искореженной, разбитой машины на ночном шоссе становилась все отчетливей. Ей виделось лицо Томаса – его мертвое, забрызганное кровью лицо. Она звонила в ресторан и уже знала, что они ушли оттуда еще до полуночи.

Сегодня ей впервые пришлось исполнять роль няньки. Оставшись на весь вечер вдвоем с Марком, она хлебнула с ним забот. Тот скучал без своей мамы, капризничал, не слушался, злился на Мэган и делал ей всякие маленькие пакости. Говорил, что она плохая, и гнал ее прочь. С большим трудом удалось накормить его ужином и уложить спать. Слава богу, заснул он быстро. Она немного посидела возле него, поражаясь в который раз его сходству с Томасом. Но малыш не был его сыном. Ее достаточно бестактному вопросу русская сначала искренне удивилась, а потом сказала:

Читать дальше