Ли Майерс - BRONZA

Вот только опасаться ему следовало не Людвига. Законченный бабник и сердцеед с ярко выраженным мужским комплексом, тот не был поклонником однополой любви. В силу своего характера барон дразнил мальчишку просто так, из вредности.

– Пей, пей… будет не так страшно…

Продолжая поддразнивать, Людвиг придержал пальцем донышко бокала, заставив нерешительного паренька выпить до дна приторно-сладкий с еле заметной горчинкой напиток. Потом, с хитрым прищуром усмехнувшись в спину приятеля, с пьяной сосредоточенностью достающего шары из луз, обратился к остальным:

– Друзья, а не потребовать ли нам с Ральфа контрибуцию за его опоздание? Не разыграть ли нам этого милашку на фанты?! – спросил он, довольно грубо вытолкнув паренька вперед.

Предложение барона было встречено всеобщим одобрением.

Игроки перестали скучать. Карты были отложены. Игра забыта. Все, кроме Оуэна, передислоцировались в район бильярдных столов.

«Так-так… неужели баварский боров чем-то не угодил моему драгоценному кузену? Интересно, чем…» – подперев щеку рукой, Оуэн чуть склонил голову набок, наблюдая за происходящим.

– А почему это надо разыгрывать на фанты моего… – так и не подобрав слова, оставив бильярдные шары в покое, недовольно спросил Вайсманн, тяжелым взглядом уставившись на барона.

– Ну, дорогуша, Ральф, если ты еще не заметил – ты единственный, кто притащил сюда свою домашнюю зверушку… – расцвел злорадством Людвиг. – Мы подумали, ты привел его нам на дегустацию, похвастаться! Как же мы сможем оценить твое приобретение, если не попробуем? Верно, друзья?!

Возражать, естественно, никто не стал.

Изумленно приподняв короткие белесые брови, Вайсманн протестующее вскинул руку, собираясь, видно, оспорить слова барона, но тот, умело дирижируя ситуацией, не дал ему и рта открыть.

– Да ладно тебе, дружище! Ничего такого… ужасного! – добродушно посмеиваясь, Людвиг обнял приятеля за плечи. – Друзья, мы ведь пообещаем Ральфу очень деликатно поиграть с его зверушкой?! – спросил он, приглашая остальных в свидетели.

В ответ дружно закивали.

Беззащитный ягненок и волчья стая, обнаружившая вдруг, что еще не обедала. На лице Оуэна, продолжавшего курить на диване, появилось выражение скуки. Он заранее знал, чем все закончится. Игра в фанты – вполне невинная забава – скоро превратится в разнузданную оргию, и неважно, что послужит тому причиной. Волкам недолго носить овечьи шкуры. Мальчишку, несомненно, покалечат, изуродуют, а замордовав до полусмерти, пристрелят, чтобы не мучился, но вполне могут бросить умирать и так…

Вайсманн, явно не желавший отдавать свою собственность в общее пользование, сердито сопел кабаном, поднятым с лежки лаем собак. Он еще не дал согласия, а племянник барона, весело скалясь, уже собирал в хрустальную пепельницу безделушки на фанты.

Лишая приятеля последней возможности отказаться, барон протянул ему кий, великодушно предоставив право начать игру первым. Оживленно переговариваясь, остальные, незаметно взяв юного шляхтича в кольцо, придвинулись ближе. Смешиваясь с запахом табака и алкоголя, электризуя атмосферу, гостиную заполнил душный запах азартного, похотливого возбуждения.

И только сам предмет возникшего ажиотажа с недоверием, требовательно переводил взгляд с одного лица на другое; видимо, он считал, что недостойная порядочных людей, а тем более офицеров, дурная шутка слишком затянулась. Оскорбленное выражение на лице юноши, его наивная недогадливость привлекли к себе внимание Оуэна.

«Как неожиданно… Так твой хозяин был добр с тобой… И тебе пока незнаком вкус настоящего унижения? Право же, какой забавный…» – подумал он. Отстегнул серебряный крест и небрежно бросил в протянутую ему пепельницу. Он решил присоединиться к остальным.

Проследив за движением его руки, барон самодовольно хмыкнул. Все-таки он не ошибся. И хлопнул Ральфа по плечу.

– Не возражаешь, если сыграем – один удар в названную лузу? – желая ускорить процесс, предложил он приятелю.

Уже приготовившийся разбить шары Вайсманн выпрямился, нервно передернул брылястыми щеками и молча кивнул.

– Но в какую лузу, чур, выбирает соперник! – Людвиг задался целью вывести его из себя.

Вместо ответа тот перехватил кий, примерился, и шары с громким стуком разлетелись по зеленому полю: несколько сразу же угодили в лузы.

– Брейк шот!

– Ба, ба, какой удар!

Раздались громкие аплодисменты окружающих.

Перестав сердито сопеть, Вайсманн назвал лузу, куда бы он хотел, чтобы соперник загнал шар. Хитро прищурившись, Людвиг виртуозно отправил шар именно в ту лузу и, выбирая следующую для противника, заметил:

– Напоминаю, твоя зверушка исполняет любое желание обладателя фанта! Но если мальчишка вдруг заартачится… – барон выдержал эффектную паузу, – Ральф, дорогуша, тебе придется исполнять наши желания самому!

Конец фразы потонул в веселом хохоте собравшихся.

Кабан, которого, подкравшись, куснула за ляжку наглая псина, развернулся бы не так стремительно. Барон сделал вид, что не заметил «убивающего на месте» взгляда приятеля. И притворно возмутился:

– Друзья, друзья, потише! Вы мешаете мне объяснять нашему товарищу правила игры!

Первый фант достался старине Конраду, тот в раздумье поскреб ногтем гладко выбритый подбородок и не придумал ничего лучше, чем «раздевание под барабанную дробь». Паренек раздевался медленно, неохотно, совсем не сексуально, путаясь в одежде, он то и дело оглядывался на своего хозяина. Мрачнеющий с каждой минутой, Вайсманн пил водку и делал вид, что не замечает этих настойчивых взглядов.

Уставший ждать, когда же паренек закончит раздеваться, барон добродушно хмыкнул:

– Дружище, ты уверен, что покормил зверушку? Он так медлителен… еще немного, и мы заснем тут от скуки… – выразил он общее мнение.

Пьяно качнувшись вперед, Вайсманн наморщил лоб и что-то буркнул себе под нос. Паренек с отчаянной надеждой в глазах замер в ожидании. Вот сейчас хозяин скажет: «Поиграли и хватит!» Они уйдут отсюда, и он никогда больше не вернется в это странное, пугающее место.

– Нет, вы только посмотрите на него! – развел руками Людвиг. – Тебе-то кто разрешал останавливаться?! – вмиг утратив все свое благодушие, обратился он к юноше. – Давай, парень, шевелись! Не трать понапрасну наше время!

С нарастающим интересом Оуэн (да и не только он) разглядывал обнаженную фигуру юноши. Тот был хорошо сложен, обещая со временем вырасти в красивого мужчину, если доживет, конечно…