Клайв Баркер - Явление тайны

– Вот первая остановка, – тоном гида оповестил Ламар. Эв устремилась к коллекции Вэнса, попутно поздоровавшись со стоящими неподвижно гостями. Кое-кто из них вяло кивнул. Их поведение чем-то напоминало Грилло только что кастрированных котов. Но от Эв не так-то легко было отделаться.

– Сагански! – обратилась она к одной из фигур. У него был вид героя-любовника в отставке. Рядом стояла женщина, потерявшая, казалось, все признаки жизни. – Что ты тут делаешь?

Сагански поднял на нее глаза.

– Тсс! – прошептал он.

– Что, кто-нибудь еще умер?

– Жаль, – бессвязно пробормотал он.

– Брось, это случится со всеми нами. И с тобой, и со мной. Ты уже прошелся по дому?

Сагански кивнул.

– Ламар... – его взгляд метнулся к комику, потом назад. – Ламар нам показал.

– Тут много интересного, – заметила Эв.

– Да... да. Особенно наверху.

– О, да, – вмешался Ламар. – Может, пойдем прямо туда?

Подозрения Грилло ничуть не уменьшились от лицезрения Сагански и его дамы. Что-то в этом было жуткое.

– Думаю, мы посмотрели достаточно, – обратился он к Ламару.

– О, простите! Я забыл про Эв. Бедная Эв, для нее это слишком.

Это вызвало тот эффект, на который он рассчитывал.

– Не дури! Может, я немного устала, но еще не так стара. Веди.

Ламар пожал плечами.

– Ты уверена?

– Уверена, уверена!

– Ну ладно, если вы хотите, – и он пошел вверх, к следующей площадке. Грилло последовал за ним. Проходя мимо Сагански, он услышал, как тот продолжает бормотать про себя:

– ...да... конечно... особенно наверху...

Эв тоже пошла, преодолевая ступеньку за ступенькой.

– Эв, не спешите!

Она игнорировала его.

– Эв!

На этот раз она оглянулась.

– Грилло, вы идете?

Если Ламар и услышал подлинное имя ее тайны, то ничего не сказал. Он лишь довел до верха лестницы и скрылся за углом.

Больше всего в своей работе Грилло не любил идти куда-то, игнорируя сигналы опасности, подаваемые интуицией. Но он не мог бросить Эв, к которой успел привязаться за этот час. Ругая себя и ее, он одолел подъем и завернул за тот же угол.

Внизу у ворот случился небольшой переполох. Он начался с ветром, ворвавшимся неизвестно откуда и прошумевшим в кронах деревьев, окружающих особняк. Он был сухим я пыльным и заставил нескольких припозднившихся гостей поспешно укрыться в их лимузинах.

За ветром возник автомобиль, из которого вышел молодой человек и направился прямо в дом.

Привратники были тверды. Они уже насмотрелись на таких молодых наглецов, у которых яйца больше мозгов, а лезут посмотреть на светскую жизнь.

– Твое приглашение, парень? – бросил один из них.

На лице у парня была кровь, но не его. Во взгляде проглядывало такое бешенство, что руки привратников сами собой потянулись к оружию.

– Я иду к отцу, – сказал он.

– Он тут гостит? – поинтересовался один. Вполне могло быть, что это богатенький сынок, обалдевший от наркотиков, приехал искать папочку.

– Да, гостит.

– А как его имя? Кларк, принеси список.

– Его нет в вашем списке. Он здесь живет.

– Ты ошибся домом, сынок, – сказал Кларк, пытаясь перекричать завывания ветра, который никак не унимался. – Это дом Бадди Вэнса. Если только ты не из его ублюдков, – он улыбнулся, но его коллега не присоединился к нему. Он тревожно смотрел на деревья, как будто пытался разглядеть что-то в облаке пыли.

– Ты пожалеешь об этом, ниггер, – сказал парень первому сторожу. – Я вернусь и обещаю: ты первый на очереди.

Он ткнул пальцем в Кларка.

– Ты слышишь? Он первый. Потом ты.

Он залез в машину, развернулся и покатил вниз по Холму. По странному совпадению тут же стих и ветер.

– Чертовски странно, – сказал тот, что смотрел на деревья, когда их шелест, наконец, утих.

– Иди в дом, – обратился первый к Кларку. – Посмотри, все ли там в порядке?

– А что там может быть?

– Не твое дело. Иди, – бросил он, все еще глядя вслед врывшейся машине.

Двое оставшихся только сейчас поняли, какая вокруг царит тишина. Ни звука из города внизу. Ни звука из дома. И в деревьях все стихло.

– Ты бывал под огнем, Рой? – спросил второй.

– Нет. А ты?

– Доводилось, – он вытряхнул песок из платка, который жена аккуратно вложила ему в карман. Потом снова посмотрел на небо.

– Между атаками...

– Что?

– Тоже такое ощущение.

«Томми-Рэй», – подумал Джейф, отрываясь от своего занятия и подходя к окну. Он был так увлечен, что не почуял близости сына, пока тот не поехал прочь. Он попытался послать ему сигнал, но ответа не получил. Раньше им было легче манипулировать. Что-то изменилось; что-то очень важное, чего Джейф не мог понять. Сознание сына больше не было для него открытой книгой. То, что он сумел услышать, не утешало. В парне чувствовался сильный страх.

Впрочем, незачем сейчас об этом думать; у него есть и другие дела. Томми-Рэй еще вернется, в этом он был уверен.

День прошел с пользой. Помимо так нужных ему тератов минувшие два часа принесли ему немало развлечений. Несколько мужчин пытались купить себе жизнь, потрясая толстыми кошельками. Пара женщин обнажили силиконовые груди и предложили ему в качестве выкупа себя; то же сделал и один из мужчин. Но их преувеличенное мнение о себе растаяло, как сахар, и все их мольбы, жалобы и угрозы не возымели действия, пока он не вытащил из них их страхи и не выкинул выжатыми и обалдевшими в толпу гостей.

Теперь вдоль стены, как солдаты, выстроились его создания, пока неподвижные. В темноте они были неразличимы, и он не мог уже сказать, у кого он взял их. Гунтер Розбери, Кристин Сипаро, Лори Дойл, Мартина Несбит: где они. Слились в общую, темную массу, над которой роились тени – еще более древние, еще более жуткие.

Теперь у него было вполне достаточное войско. Чуть больше – и оно станет неуправляемым; может быть, уже стало. Но он все еще оттягивал момент торжества, когда он сможет, наконец, овладеть Искусством. Прошло двадцать лет с того дня, когда он нашел знак Синклита в не доставленном адресату конверте. Он никогда с тех пор не был в Омахе, даже во время войны с Флетчером, которая швыряла его по всей стране. Он сомневался, что там остался кто-либо из его знакомых. Болезни и возраст позаботились о них. Его такие мелочи не волнуют. Годы прошли для него бесследно благодаря Нунцию. Он ступил с обыденной почвы на неведомые земли и в пути редко оглядывался. Но сегодня, когда известные всей стране лица прошли перед ним и плакали, и умоляли, и обнажали свои груди, он не мог не вспомнить себя прежнего, который и мечтать не мог о таком обществе. И тут он обнаружил то, что тщательно скрывал от себя все эти годы. То, что он требовал у своих жертв. Страх.

Хотя он изменил почти все в себе, какая-то малая часть его осталась прежним Рэндольфом Джейфом и шептала ему теперь: «Это опасно. Ты не знаешь, за что берешься. Это убьет тебя».