Рэйчел Кейн - Горькая кровь

Амелия приподняла подбородок Наоми, мягко поцеловала ее в лоб и сказала:

— Мы разделяем самого темного из отцов, ты и я. И я не виню тебя. Это горько, это наша кровь У тебя будет время, чтобы подумать об этом. Так много времени в темноте и одиночестве. Сотня лет, пока ты не раскаешься.

Наоми ничего не сказала. Клэр не была уверена, сможет ли она вообще что-нибудь сказать. Она закрыла лицо руками, а Амелия отвернулась от нее, чтобы посмотреть на вампиров.

— Наоми не ошиблась, — сказала она. — Я была слаба. Также я позволила вам быть слабыми, занимаясь своими страстями, как я предавалась своим, как если бы в будущем не было бы никаких последствий. Но путь моей сестры — устаревший, он уничтожит нас… Вы знаете, что лихорадочная охота приносит нам, вызывает разрушения. Морганвилль был построен для того, чтобы мы жили без подобного риска, вместе с человеческим миром, вторгающимся к нам на каждом шагу, и мы не можем быть слабыми. Мы не можем быть снисходительными.

Она сделала долгий, медленный вздох.

— Завтра вы будете сильнее, чем когда-либо могли бы быть. Не будет никакой охоты. Не будет убийств. Вы будете делить покаяние моей сестры так долго, как это будет радовать меня. Так же как и я разделю его, — она повернулась к Ханне и людям, стоящим там. — Вы можете идти. И можете передать обещание остальным в Морганвилле: мы не будем убивать. И если мы это сделаем, то наказанием будет смерть, так же, как это было для вас за убийство одного из наших. Только на равных мы можем сохранить мир. Это не в нашей природе, но это единственный способ выжить.

Ханна кивнула. Как и мэр Рэмос. Моника наконец-то надела обратно свои высокие каблуки, перекинула волосы через голые плечи и сказала:

— Вы разрушили великую вечеринку, — и она ушла, ничего больше не сказав. Клэр почти рассмеялась. Почти… а потом Амелия повернулась к ней и сказала:

— Объясни мне об этих призраках.

Это был очень долгий разговор

Клэр, Мирнин, Шейн и Майкл ушли с Площади Основателя и вернулись в офис Амелии, где рабочие уже выметали осколки стекла и забивали окно, готовясь к утру. Взглянув на незаконченную работу, Амелия переместила их в приемную, где ее помощница очистила свой стол, чтобы Основатель могла сесть. Несколько охранников Амелии принесли Оливера и расположили его на полу. Он молчал, плотно закрыв глаза. Ожоги заживали, но по всему лицу все еще были красные пятна, а его одежда больше походила на фрагменты ткани.

— Сейчас я дам несколько указаний. Биззи, убедись, чтобы они вышли сегодня вечером, — сказала Амелия. Она выглядела уставшей и очень бледной, но кроме поручений в её голосе ничего не было. — Мирнин, я хочу, чтобы ты вернулся к работе. У нас много работы по восстановлению Морганвилля. Мы не можем сделать это без тебя, и твои шансы на выживание снаружи… незначительны, в лучшем случае.

Мирнин поколебался, потом сказал:

— Я подумаю над этим.

— Я приказываю.

— Хорошо, — сказал он и улыбнулся. — Можно, конечно, попробовать, моя дорогая леди, но…

Амелия покачала головой и бросила взгляд на свою помощницу.

— Просто укажи, что он согласился, — сказала она. — Майкл, хотя то, что ты сделал, было не по твоей воле, ты поднял оружие против твоей правящей королевы и твоего предка. Как ты намерен отплатить мне? Тщательно обдумай свой ответ. Только один погасит долг.

Он покачал головой.

— Вы всегда получаете то, что хотите. — Майкл звучал исчерпывающе, а выглядел… ну, сломленным. На самом деле, он не смотрел в глаза Клэр или Шейну. — Ева не простит меня. Никто из вас.

— Верно, — сказала Амелия. — Тем не менее, нет предательства более горького, чем предательство ребенка. Но я готова позволить тебе остаться безнаказанным при одном условии.

— Каком?

Она посмотрела на него очень холодным взглядом.

— Я предупреждала тебя, — сказала она. — Снова и снова. Я отклонила ваше разрешение на брак не от злости, а чтобы защитить тебя и Еву. Она сильно пострадала, Майкл, и в некотором смысле от твоих рук; это то, о чем я предупреждала тебя. Люди хрупки, а мы не можем устоять от желания использовать слабости. Ты уже ощутил это. Так что для вашего же блага я позволю тебе остаться безнаказанным, если ты оставишь свою жену. Отпусти ее, Майкл. Сделай доброе дело.

Он выглядел ошеломленным — а потом гнев внутри него стал медленно разгораться, что отразилось в его глазах:

— Ты не можешь, — сказал он. — Ты не можешь приказать мне сделать это.

— Я и не приказываю тебе. Я предлагаю тебе возможность избежать тяжелого и публичного наказания.

— Она не достаточно пострадала? Сломить нас было тем, что хотела Наоми!

— По причинам, которые не имеют ничего общего с моими, — сказала Амелия. — Я разделяю мнение Ханны Мосес и многих других. Я верю, что людям и вампирам лучше сохранять дистанцию для безопасности обеих сторон. Ты зашел слишком далеко. Я не сержусь на девушку, Майкл, я боюсь за нее. Ты понимаешь, какой опасности подвергаешь ее каждый день?

Должно быть он подумал о виде Евы в больнице, подумала Клэр, и на секунду она была уверена, что он согласится просто… уйти. И это было ужасно.

Но вместо этого Майкл встретился взглядом с Основателем и сказал:

— Я люблю ее, — только это, просто и уверенно. — Так что давайте мне наказание, которое должны, вперед. Я не причиню ей боль снова.

Напротив него Шейн кивнул и постучал себя кулаком в грудь. Уважение. Майкл послал ему небольшую, усталую улыбку.

— Очень хорошо, — сказала Амелия. Она не выглядела довольной. — Биззи, обрати внимание, что Майкл Гласс принял наказание, назначенное его предком.

Ручка Биззи сухо царапнула по бумаге.

— И какое оно?

— Я еще не решила, — сказала Амелия. — Но оно будет публичным.

А затем настала её очередь, когда Амелия сосредоточила прохладный взгляд на ней.

— Клэр, — сказала она. — Всегда посередине. Что мне с тобой делать? — Клэр стояла молча. Она действительно не знала, о чем думает Амелия или что чувствует, но у неё внутри было много гнева, много печали, и это всегда было легкой мишенью для слабости, как она указала Майклу. Когда она не двинулась и не моргнула, Амелия повернулась к Мирнину. — Ну?

— Мне нужна её помощь, — сказал он. — Фрэнк оффлайн, — значит мёртв, подозревала Клэр. — Без неё я годами буду разбираться, чтобы вернуть всё в оперативный режим. О, и мне нужен мозг. Какой-нибудь относительно неповрежденный. Не Наоми; не хотелось бы, чтобы она была в системе Морганвилля, не так ли?

— Я думала, ты планируешь использовать мозг Клэр, — небрежно сказала Амелия и бросила взгляд на неё, чтобы увидеть, вздрогнет ли она. Она не сделала этого. — Очень хорошо. Будет тебе мозг. Клэр, ты…

— Нет, — сказала Клэр. Только это. Очень простое слово, но оно означало прыжок с очень высокой скалы. — Однажды вы сказали, что я могу покинуть Морганвилль. Вы имели ввиду это?