Рэйчел Кейн - Горькая кровь

— Клэр? — Шейн моргнул и сделал шаг к ней. — Что ты делаешь?

Она проигнорировала его, глядя на Амелию, которая так же пристально смотрела на неё.

— Верно?

— Да, — сказала Амелия. — Если хочешь. Я могу организовать для тебя поступление в университет, в который ты хотела — МТИ, да? — и продвинуть исследования с кем-то, кто дружелюбно расположен к Морганвиллю, но уже не его житель. Это то, что ты требуешь от меня в качестве оплаты за спасение моей жизни?

— Нет, — сказала Клэр. — Это то, что вы должны мне за спасение всех ваших жизней кучу раз. То, что я требую сейчас — это позволить Шейну тоже уехать. Если он захочет.

— Клэр, это неразумно, — сказал Мирнин. — Ты не должна…

— Я хочу, — сказал Шейн, перебив его. — Я определенно хочу.

Клэр кивнула. Они с Амелией еще не разорвали зрительный контакт. Продолжать это делать было действительно трудно; в Амелии была некая власть, которая волновала людей, даже когда она в действительности не пыталась сделать это, и из-за этого Клэр начинало слегка трясти и появились слабые намеки на головную боль.

— Я хочу, чтобы вы отпустили меня в МТИ. А для Шейна — иметь возможность поехать туда, куда он захочет. А для вас — держать своё слово в Морганвилле. Никаких убийств. Даже чтобы достать Мирнину мозг.

— Не нужно, — сказал Мирнин серьёзно. — В морге есть несколько, кто…

Амелия подняла руку и мгновенно прервала его.

— Согласна, — сказала она. — Запиши это, Биззи. — Биззи записала, не поднимая головы пока быстро писала, оставляя царапины на бумаге. — Теперь. Что касается Оливера, — сказала она. Её голос приобрёл более мягкие нотки, почти с какой-то осторожностью. — Что касается Оливера, я буду выглядеть слабой, если прощу его так же, как Наоми. Он был моим самым явным противником, и самым явным, кто вонзил мне нож в спину. Так что он должен уйти. Он будет изгнан из Морганвилля до тех пор, пока я не решу, что он может вернуться.

Оливер открыл глаза и повернул голову. Взгляд Амелии упал на него, и на мгновение между ними промелькнуло что-то болезненное, что заставило Клэр отвести взгляд. Это было своего рода отчаяние, злая тоска, которую она знала слишком хорошо.

А потом Оливер сказал:

— Да, мой повелитель, — и закрыл глаза. — Как вам будет угодно. Я принимаю ваше наказание.

— Все свободны, — сказала Амелия. — Оливер, собирай свои вещи. Ты уйдешь завтра.

Она вернулась в свой кабинет.

И… вот так. Из-за этого Клэр почувствовала себя странно опустошенной там, где должно быть хоть какое-то чувство… триумфа. Чего-то. Но больше она не была ни в чем уверена. Она просто знала, что должна была взять свою жизнь под контроль сейчас, иначе это никогда не произойдет.

Майкл остановился рядом с Клэр и сказал:

— Ну, это то, где я говорю, как мне жаль. Очень, очень жаль. Поверь мне, я… я не могу объяснить.

— Тебе и не нужно, — сказала она. — Я была под контролем Бишопа; я знаю, каково это.

Майкл вздохнул и покачал головой.

— Чёрт возьми. Это не… Я знаю, у вас с Шейном есть какие-то проблемы, и это из-за меня, не из-за тебя. Позволь мне исправить положение, если я смогу.

Она не была уверена, что это возможно, но улыбнулась ему:

— Спасибо, — сказала она. Это было лучшим, что она смогла придумать. — Но это моя жизнь, Майкл.

— Я знаю, — сказал он. — Я… Я просто не знаю, что бы мы делали без тебя.

— Ты с Евой? Вы были бы в порядке. Ты любишь её; каждый сейчас может это увидеть. Я думаю, ты даже отказался бы от неё, если бы она попросила, а не они. Думаю, это настоящая любовь, — в порыве она потянулась и поцеловала его в щеку. Он вздрогнул. Она тоже, немного. — Я вернусь. Но мне нужна… нужна своя собственная жизнь на некоторое время. Не здесь. Далеко. Понимаешь?

Он понимал; она видела это по его улыбке.

— Это то, что мы с Евой пытались объяснить вам, ребята, — сказал он. — Иногда тебе просто… нужно это. Удостовериться, кто ты есть, — его улыбка исчезла. — Ты не просила Шейна поехать с тобой.

— Не просила, — согласилась она и пошла прочь.

Шейн ждал в катафалке. Он по-прежнему не смотрел прямо на неё или на Майкла, так как второй уже подошел. Он прислонился к стороне, скрестил руки и сказал:

— Я спереди.

— Конечно, — сказал Майкл. — Я поведу. Шейн…

Шейн вытянул ладонь, чтобы остановить его.

— Не сейчас, — сказал он. — Я не готов к извинениям. Уладь всё с Евой, потом поговоришь со мной.

Майкл кивнул. Очевидно, это не то, что он хотел услышать, но на самом деле это было лучшим, на что он мог надеяться. Мы выиграли, подумала она. Почему от этого не стало легче?

— Извини, — сказал Шейн. Он вдруг покраснел и ему стало неловко, пока они направлялись к задней части катафалка. — Я… слушай, тебе бы сесть спереди…

— Ты сказал раньше, — сказала она. — Всё нормально.

Он смотрел ей вслед, явно пытаясь придумать, что сказать, но потерпел неудачу. Если на то пошло, она тоже не была уверенной.

Дорога до дома прошла в странном молчании.

Миранда со светящимся лицом встретила их у двери. Дженна стояла у нее за спиной, выглядя почти так же гордо.

— Вы в порядке, — сказала она. — Я знала, что вам понадобится наша помощь.

— На самом деле, — сказала Дженна, — это была я. У меня было видение о вас, запертых в клетке, и я не знала, что делать.

— Я знала, — сказала Миранда. — Как только я перестала бояться других и действительно поговорила с ними, стало легче. Я по-прежнему должна быть осторожна среди них, но пока я держусь за Дженну, они не смогут питаться мной как прежде. Она может помочь мне выйти из дома. Это здорово.

Дженна, казалось, так не думала, но, по крайней мере, на данный момент она кивнула.

— Как Ева? — спросил Майкл. Улыбка Миранды испарилась.

— Она проснулась, — сказала она. — Ждёт на диване. Мы рассказали ей, что случилось.

— Спасибо. Вы спасли нам жизнь, — Клэр обняла Миранду, пока шла за ней в гостиную. Ева сидела на диване, большинство ее синяков уже выглядели лучше; на полу лежали пакеты со льдом, которые, вероятно, помогли ей в этом.

Она посмотрела на Майкла с хрупкой надеждой в глазах.

Он был в нескольких шагах, будто бы не решаясь сдвинуться. Шейн остановился позади него и прислонился к стене, скрестив руки на груди. Клэр знала эту позу; это был вид телохранителя. На данный момент он охранял Еву. От Майкла.

Но Майкл не пытался приблизиться.

— Я причинил тебе боль, — сказал он. — Я никогда не хотел этого, но так вышло. Я хочу сказать, что не имел ввиду этого, и это был не я, это правда, но в то же время это был я, и я знаю, что ты не сможешь забыть это. Я… — он развел руками. — Я ненавижу себя, Ева. Это все, что я могу сказать. Я ненавижу себя. И если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Я сделаю все. Все, что угодно.