Андрей Цепляев - КРАУЛЕР

– Только посмотри на себя. Кем ты стал? Давно пора с настоящими пацанами знаться, а ты взял себе в друзья сопливую шавку. Сидишь тут, нюни распускаешь: мой товарищ в беде не бросит, пиво не пьет, – передразнил Василий мерзким голосочком. – Нужно было оставить этого нытика в клетке. Лежал бы сейчас дома с теплой бабой под теплым одеялом. Ты только посмотри на него. Какая нам от него польза. Что он сделает для страны в будущем?

– Стоп! Я все понял. Знаешь, а ведь ты прав, – горячо заверил Дима.

– Серьезно? – первый раз по-настоящему улыбнулся Василий.

– Ага. Твои слова для меня как просветление, – на глазах у изумленного Костика продолжал расхваливать зардевшегося верзилу Дима. – Я только сейчас все понял. Во всем виноваты такие как он. Костян, ты позор нашей нации! Смотри, вот настоящий мужик – символ завтрашнего дня, эталон борца за национальное единство.

Он демонстративно представил опешившему товарищу крупную фигуру Василия. Последний даже выпрямился, расправив могучие плечи.

– Зачем нам лихачи-таксисты, рынки с дешевым китайским тряпьем и овощные ряды с гнилыми помидорами? Зачем стране дворники, строители и мойщики сортиров из зарубежья. Они же занимают наши с тобой рабочие места! – Дима специально сделал ударение на слове «наши». – Не знаю как ты, а я бы с радостью пошел мыть сортиры, если это поможет возродить страну. Пора нам навести здесь порядок. Что скажешь?

– Правильно! Я и сам об этом постоянно думаю, – горячо поддержал Василий, постепенно проникаясь глубоким уважением к смелому реформатору.

– Хватит сидеть! Собирай завтра пацанов. Я займу кресло президента, а ты пост министра обороны. Попробуем оцепить Москву танками. С воздушным пространством будет труднее, но уверен, мы справимся. Потом вызовем спецназ и пустим его на зачистку Черкизовского рынка. Ты возьмешь пять подразделений ОМОН и обойдешь теплотрассы вокруг МКАД. Потом позвоним Джорджу Бушу с просьбой одолжить национальную гвардию для крупномасштабных действий во всех регионах страны…

Дима продолжал разрабатывать и дополнять программу тотальной чистки, но Василий больше не улыбался, только как-то холодно на него смотрел. С каждым новым «изобретенным планом» он дышал все тяжелее. Белки глаз наливались кровью. Пальцы, скованные судорогой, часто сжимались, готовясь вцепиться в мягкое горло. Дима не умолкал. С помощью напалма по средствам российской авиации он отчистил Кавказ от террористов и теперь переключился на тему глобальной чистоты крови, для которой, по его словам, потребуется переливание славянской плазмы во все живые организмы планеты, включая дроздофилов.

Слишком поздно он заметил метнувшийся к нему плечистый силуэт. Схватив парня за горло, Василий со всей силы ударил его об стену. Свалив противника на пол, он попытался сломать тому нос, но получил по собственному. Дима изловчился и, просунув ногу между камнем и коленом Василия, наклонился вправо и повалил верзилу.

– Теперь он виноват в том, что на свет родился? Фашист чертов! Не тебе решать, кому жить, а кому умирать! – сквозь зубы процедил Дима, удерживая огромный кулак на расстоянии от лица.

Василий с ревом вскочил. В этот рывок он вложил все силы. Схватив Диму за горло и ногу, он поднял его над головой и, протащив по воздуху, швырнул на камни. Хватка ослабла. Дима потерял сознание. Василий ударил его ногой раз, потом другой.

– Нет! Не надо, пожалуйста! – завизжал Костя.

Обхватив обеими ручонками бицепс верзилы, паренек попытался утянуть конечность в сторону, за что получил сокрушительный удар в челюсть. На самом деле Василий стукнул не сильно и сделал это левой рукой, но Косте удар показался чудовищным. Рухнув на камни с высоты собственного роста, он запрокинул голову и застонал. Сознание помутилось. Камень перед глазами поплыл. Ему вдруг почудилось, что в глубине пещеры копошится огромная кошка с облезлым хвостом. Посмотрев на него, она схватила выпавшие из банки кильки и скользнула во мрак.

– Ну что, предатель? Теперь чувствуешь! – прогремел во тьме голос. – Почувствуй сладость жизни!

Последовала серия глухих ударов. Это Василий мутузил обездвиженное тело своего врага. Бил долго и с наслаждением, до тех пор, пока кровь не стала пузыриться, вытекая из разбитого носа. Увидев красную пенистую массу, ползущую по дрожащей губе, верзила издал волнующий стон, победоносно потрясая волосатыми ручищами под сводом пещеры.

В спину победителю вонзилось лезвие. Василий вскрикнул и весь осел на пол. Утирая окровавленное плечо, он опустился на карачки и пополз прочь, не переставая бормотать. От страха он совсем забыл о собственном ноже. Ему показалось, что вернулся убийца. Увидев за собой тощую фигурку, Василий немного успокоился. Напрасно. Зрачки паренька расширились. От напряжения на лице дрожал каждый мускул. В руке у Константина Немоляева был перочинный нож. Им он замахнулся на визжащего от ужаса врага.

– Ты пошлый лох! – в истерике закричал Костя с таким страшным видом, что любой маньяк испугался бы. – Я не баба, а ты сейчас сдохнешь, козел!

– Костян, ты чего? Не надо, пожалуйста. Я больше не буду. Я лох, да, я лох, – оправдывался Василий, сжавшись в комочек на холодном полу.

– Я тебя ненавижу!

– Я сам себя ненавижу, но, пожалуйста… – верзила разревелся словно ребенок, закрывая лицо руками.

Константин выронил «Чинное перо» и вернулся на прежнее место. Василий поспешил достать собственный нож и, вытирая слезы, бросился на беззащитную жертву. Паренек сидел не шелохнувшись, с безразличием наблюдая, как над головой поднимается ржавое лезвие. Последовал новый удар. На этот раз ногой под колено. Опрокинув верзилу на валуны, Дима запрыгнул сверху, заломил тому руку за спину и несколько раз наотмашь саданул кулаком по мясистому лицу. Василий тотчас присмирел.

– Слушай внимательно. По твоему признанию мы теперь оба знаем, что ты лох. Тебе угрожал слабый парень никогда не державший в руках оружия, а ты плакал как маленькая девочка. Весь твой героизм заключаются в количестве друзей. Уверен, что в компании настоящих пацанов ты как овца молчишь. Таким образом, благодаря этому познавательному для твоей высокой самооценки уроку, мы уяснили, что ты самый последний лох, трус, слабак и просто убийца. В следующий раз толкай свои праведные речи в зоопарке у клеток с обезьянами. С ними у тебя больше родства, чем с родом человеческим. Ты понял меня, животное?

Он последний раз с силой вогнал кулак в пухлую щеку. Василий утвердительно хрюкнул. Дима сделал это на всякий случай, чтобы опущенный не вздумал еще что-то сказать.

Костя не слышал произнесенных товарищем слов. Его взгляд был обращен на нож лежавший в луче света. Кровь, застывшая на блестящем лезвии, напоминала рубиновую жилу. Что-то сломалось в нем. Как будто лопнула взведенная до отказа пружина. С этим чувством подобно удару большой воды на него обрушился поток воспоминаний. Пролитая кровь заставила его вспомнить.