Андрей Цепляев - КРАУЛЕР

– Пошел ты, козел, – полушепотом произнес он.

Паренек острожено выглянул из-за камня и вздрогнул. Василий и Дима смотрели на него. Они все слышали.

– Офигеть! Голосок прорезался, – даже обрадовался верзила, проведя большим пальцем по лезвию ножа. – Слабо подойти и повторить?

– Сено к лошади не ходит…

– Да ладно? Ну, я не гордый, сам подойду.

– Прекратите вы оба! – потребовал Дима. – У вас короткая память? В прошлый раз мы чуть не погибли.

– Ладно. Позже разберемся. Сиди-ка ты лучше дома, звереныш, – махнул рукой Василий, выбрасывая очередную банку.

– Не знаю, выберемся мы или нет, так что попридержи лошадей.

– Ты обязан это сделать, – прохрипел Василий, запустив в него тухлятиной. – После побега ты мне вообще-то жизнью обязан!

Банка шлепнулась в метре от Диминой ноги. Содержимое цвета собачьих экскрементов выползло на пол. Василий уже успел разбросать половину продуктового запаса по пещере. Его стараниями под каменным сводом пробудились ото сна ароматы протухшей рыбы, салата, икры и заплесневелого паштета.

– Во-первых, лично тебе я ничего не должен, – доходчиво объяснил Дима. – Должен Косте, которого завел сюда. Ты попал в пещеры по собственной глупости и благодарить меня должен, что я согласился взять тебя с собой. Во-вторых, этот живодер, скорее всего, попытается напасть еще раз. Поэтому тебе лучше уяснить правила игры раз и навсегда. Мы все равны и должны помогать друг другу.

– Слушай, ты ведь нормальный пацан. Почему защищаешь этого четырехглазого придурка? Никак не пойму, что между вами общего?

– Он сильнее, чем ты. Он никогда не захочет легких денег, не станет никого гнобить и не предложит монголоидным голосом пивка для рывка, – твердо произнес Дима, припоминая повадки собственных друзей.

– Потому что девственник.

Василий расхохотался, наспех разрезая последнюю банку. Чертовы консервы оказались сплошь тухлятиной. Одни вздулись, другие заржавели, третьи вовсе пролежали нетронутыми лет сорок.

– Интересно, что эта гнида жрет? У него даже хавчика нормального нет.

– Ты сам видел, что лежало в той миске. Наверное, это и жрет. На закуску может нами полакомиться.

– Да брось.

Василий брезгливо поморщился. Сам-то он был убежденным гурманом. Не по велению сердца, а по долгу службы, считая личным унижением пробовать стряпню других народов. Кроме блюд традиционной русской и немецкой кухни он не признавал иной пищи. Тот, кто предлагал ему чебурек, шаурму, самсу и прочие отбросы непонятного происхождения, рисковал подавиться собственными зубами.

– Почему же шучу? Три раза в день подниматься наверх за хот-догами было бы накладно. Может, пора разобраться с кем мы имеем дело и чего он хочет? Это нам сильно поможет.

– Там наверху мы особо не парились над тем, кто наши враги и какие у них планы на будущее, – ткнув ножом в свод пещеры, произнес бритоголовый парень. – Пришел, увидел, победил. Если еще раз встретим этого бича, предлагаю навалиться разом и прикончить.

– Значит, ты веришь, что это человек?

– Конечно. Кто же еще?

– Ты видел его глаза? Они большие и бледные, как у рыбы.

– Это маска. Когда я его бил, звук был такой, словно луплю покрышку.

– Носить маску в пещерах – самоубийство. У него все лицо в бинтах и голова, как арбуз. Наверное, страдает от опухолей.

– То, что он урод и так понятно.

– На полноценного человека он точно не похож. К тому же он жил здесь не один. Их было как минимум двое.

– Откуда ты знаешь? – удивился Василий.

– У меня есть глаза. Череп в могиле, которую мы нашли, был огромный. Возможно, там лежит его брат. Это могли быть близнецы, родившиеся с отклонениями. – Дима напрягся, вспоминая детали. – Еще он носит рабочий комбинезон, сигнальный жилет, перчатки и балахон. Имеет при себе переносной арсенал. Прекрасно ориентируется в темноте. Ловко карабкается по стенам. Наверное, и плавать умеет.

– Зачем ему в пещере сигнальный жилет? Боится под машину попасть? – перебил его Василий, обнюхав и выбросив последнюю банку.

– Это же очевидно. Он охотится наверху. А что выше? – Дима выдержал паузу. – Метрополитен. В тоннелях метро его издали принимают за своего. Я заметил в пещере много спецодежды. Значит, среди жертв есть работники метро. На поясе у него связка ключей или отмычек. Наверное, так он перемещается по служебным коридорам и лестницам.

– Какой ты наблюдательный.

– Я дважды боролся с ним. Не знаю, как это объяснить, но впечатление такое, словно на худого человека надели костюм плюшевого медведя. Он кажется огромным, но внутри как будто одни кости. Странно.

– Вместо того чтобы щупать этого урода, мог бы его прикончить, – оборвал верзила, с надеждой посматривая на банку в руках паренька.

– Если ты не смог, куда уж мне.

Василий уловил насмешку, но достойный ответ так и не смог придумать. Костя тем временем разрезал банку с помощью встроенной в нож открывалки. Почувствовав запах свежей горбуши, Дима и Костя улыбнулись. Василий подобрался ближе, наблюдая, что будет дальше.

Дима позволил другу подцепить первый ломоть. Костя с наслаждением прожевал сочное мясо, а затем передал банку ему. На глазах у Василия они стали отправлять в рот кусок за куском, с наслаждением причмокивая. Верзила терпеливо ждал своей очереди, но завтрак продолжался на две персоны. Тогда Василий выхватил банку из рук Кости и высыпал в рот все, что там было.

– У тебя совесть вообще есть? – нахмурился Дима.

– Это моя банка, – прокомментировал Василий, облизывая липкие пальцы.

– Но ты же сам ее нам подарил, – звонким голоском произнес Костя.

– Заткнись, четырехглазый, – огрызнулся Василий, не обращая внимания, что очков на пареньке давно нет. – Мы все обязаны делиться. Можете забрать. Мне она больше не нужна.

Он швырнул им пустую жестянку. Дима встал и решительно шагнул навстречу громиле, вперив в него полный презрения взгляд.

– Свинья!

– Следи за базаром, предатель.

– Сколько у тебя в сумке осталось воды? – Дима показал ему свою фляжку. – Береги ее. Больше не получишь ни капли.

– Захочу, возьму сам.

– Только попробуй.

– Кто меня остановит? – надменно ухмыльнулся верзила. – Ты? Может быть, твой любовничек? Имей в виду, я терплю эту девочку только по доброте душевной. Если будешь возникать, мне придется ее отшлепать.

– И часто ты людям угрожаешь?

– Ты не понял? Я всегда получаю что хочу! Нужно жить правильно, как настоящие пацаны. Из-за таких вот слюнтяев-гуманистов в свое время уничтожили великую идею. Не хватило вам ума понять, что настоящие патриоты сражались на германском фронте!

Менторский тон окончательно вывел Диму из себя. Василий важно вскинул подбородок. Лицо густо покраснело. Дыхание участилось. Пухлые губы вздрагивали от волнения. Было что-то жуткое в той слепой убежденности, которую ему когда-то внушили, и которую с тех пор он сам старательно в себе укреплял.