Сергей Жилин - Душегуб

— Не он? — всё-таки вышло не очень. — Ты как смеешь вот так заявлять? Я тебе разве не…

— А вот тебе и новость номер два: вчера в Гавару зашёл челнок. Харон напал на него за городом, но вмешалась… как её… госпожа Номати и помогла того обезвредить. Всё то время, когда могло произойти похищение Кетрин, твой любимый кандидат просидел за решёткой. Он невиновен, Марк.

Как внезапно сломалась превосходная теория. Я подогнал все листы, осталось потуже гайки затянуть, как на конструкцию упал метеорит. Тим не из тех, кто устраивает глупые шутки, так что вышибающая почву из под ног новость является правдой. Я в растерянности хватаюсь за голову, с лица стекают все эмоции.

— Я ошибся, — тупо проронил я.

— Кейт уже знает, она полночи перед его камерой просидела.

— Как же так?

— Не беспокойся, — размял шею Тим, — последняя новость тебя взбодрит: Винчи заявился ко мне той ночью. Не поверишь, но он догадался, кто убийца — это Алиес Зунтер.

— Это должно было меня взбодрить? — скептически пробормотал я.

Тим поддержал моё желчное недоверие сдержанным смешком и покатил в сторону окна.

— Знаешь, в его теории даже нашлось место логике: если ты помнишь, её сына попытались сжечь в отличие от всех остальных. Это наталкивает на мысль, что первая жертва принадлежит не руке Душегуба — случайное убийство, за которое сошедшая с ума мать взялась мстить всем без разбора. Заметь, первый кандидат с чётко прослеживаемым мотивом. Ко всему прочему ты должен помнить скорость этой мутантки.

— Но все свидетели описывали мужчину…

— Марк, их было четверо, а трое из них видели его практически в кромешной темноте. Один лишь Васкер Чеф заприметил маньяка при свете дня, однако никаких доказательств, что ему на глаза попался тот, кто нужно, и говорил ли он правду, нет! Как и самого свидетеля.

— Он видел мужчину, вертевшегося возле дома Путов!

— У Путов, в конце концов, отличные куры, — взмахнул рукой шериф. — Они каждый месяц пары-тройки недосчитываются, у них вся Гавара ворует. Этот мог быть из того же числа.

— За вора кур, значит, Душегуб устранил Васкера?

— Васкер был похищен и убит только из-за того, что вы с Энгрилем получили информацию о маньяке, и он это прознал! А что это за информация? О нём ли вообще? Я бы на его месте тоже раздумывать не стал!

— Ага, из тебя бы вышел отличный маньяк, — как бы ненароком поглумился я над начальником.

Тот нахмурился и покрылся морщинами, что чуть ни на шишку стал похож, но промолчал.

С чем не поспоришь, так это с тем, как гладко складывается теория Винчи. Мстящая мать… Безумная мстящая мать… звучит.

— К Сибам кого-нибудь отправил?

— Дасерна, — всё ещё обозлённый бросил Тим.

— Тогда я к Винчи.

Как бы резкий садист не устроил самодеятельность. Я вообще сомневаюсь, что он до сих пор сидит дома, а не охотится на отмеченную жертву. Бывало, теряли мы бдительность, а потом люди пропадали.

Почему опять так больно? Фантомная боль или я снова не избежал неприятностей? Всё ломит, в глаза бьёт довольно яркий свет, а под спиной что-то настолько жёсткое, что никак не может быть моей кроватью. Даже страшно открывать глаза: вдруг там такие сюрпризы, что я просто рехнусь?

Попробуем…

— Нож мне под глаз! Опять? — я даже не понял, что проорал эти слова вслух да ещё и на весь участок.

Я за решёткой! Крайняя справа камера, хотя задумываться о камере сейчас не столь важно! С измочаленным лицом я валяюсь на жёсткой лавке в тюрьме…

В прошлый раз я хотя бы не просыпался в этой помойной яме!

Одним прыжком я налетел на прутья и повис на них, давая волю глотке:

— Четырёхколёсный! Живо выпусти меня отсюда! Весь ваш полицейский род мне уже в печёнке поселился! Кати сюда свою парализованную задницу!

Он появился в дверях, а за ним и Кейт, и кудрявый молокосос. Мне, честное слово, плевать, что у одного отказали ноги, другая — женщина, а у третий — младенец. Когда выйду, превращу их всех в румяные куски мяса, еле подающие признаки жизни!

Я оттолкнулся от решётки и вальяжно указал на замок:

— Ничтожество колёсное, шевели ключами!

— Смеёшься? — хладнокровно стерпел обиды старик. — После того, что ты натворил, будешь здесь торчать очень долго.

— Я ваших мудильных детей не трогал, седая ты голова…

— При чём тут дети? Я говорю про челнока.

Аплодисменты! Безногий так ловко несёт чушь, что мой фаворит Золтан закомплексует! В бессильной злобе на вселенскую недоразвитость, сконцентрированную в местной полиции, я завертелся на месте:

— А, это тот самый челнок, который из Плебше двинулся в Туи, а не в Кудфель? Тогда да, тогда я должен гнить в тюрьме до конца жизни! Что ты несёшь?

Троица переглянулась. Пора чуять неладное, коль они так долго пялятся друг на друга, а сказать ничего не могут… Это означает, что либо идиот тут я, либо они все трое, что маловероятнее… Закон ограниченного безумия.

— Что произошло? — уже спокойнее спросил я, догадываясь, в чём причина.

— Харон…

— Нож вам под глаза, я ничего не помню! — истеричным воплем перебил я блеяние Кейт. — Рассказывайте!

Лучше всех удалось с собой совладать Тиму, расшевелившему свои челюсти:

— Ты вчера задумал ограбить челнока и напал на него. Надо добавить, что задуманное ты чуть ни реализовал.

— Но меня скрутили?

— За это стоит благодарить гостью из столицы.

Вялый удар по решётке ознаменовал тупиковость ситуации. Я совершенно по справедливости сел в тюрьму за то, чего делать никогда не собирался. На сей раз мне даже не посчастливилось запомнить его безумства. Очевидно было, что они меня погубят — так и вышло…

Спасибо, Саймон, я так тебя люблю, скотина!

Джанни полон благостных эмоций, его лицо источает радость, морщины на лбу разгладились, не полностью, но уже не похожи на стопку полотенец. Его товарищ Феликс солидарен в позитивном расположении духа, довольно поглаживает косматую бородёнку, и настойчиво пялится на солнце, щуря старческие глазки.

Хорошая погода, много выпивки, бодрая беседа и шумная гостья: сама Ханна Рамирез зашла с гитарой. В стаканы полилась мутная радость, Ханна поправила очки и вдарила по струнам. Мелодии неказистые, неуклюжие, попаданий в ноты меньше десятка на песню, а вокал не разобрать. Но компанию веселит, так как настоящей музыки никто никогда не слышал.

Ханна последний раз ударила по струнам, и, как только дребезжание стихло, Феликс взял слово:

— Поговаривают, что гидроэлектростанцию на севере восстановят, снова протянут провода…

— И свет у нас появится? — растянул улыбку Джанни.

— Хэх, столько света, что ослепнешь!

— Можно будет толкать обратно ту электронную чепуху, на которую у нас самогон выменивали.