Сергей Жилин - Душегуб

Бросаюсь к двери, пробегаю по коридору, издалека заметив группу столпившихся в дверях. Здесь Тим, Сэм справа от него и Винчи, что ближе всех к клеткам.

Харон в своей камере вжался в стенку, не прекращая ни на секунду ругаться. Заключённый пытается как можно дальше отстраниться от новоиспечённой сокамерницы.

Кейт и Уолтер нагнали меня, протиснули головы, чтобы разглядеть колоритное зрелище: в крайней справа клетке мечется человекоподобное создание с огромными клыками и когтями. Его удары по решётке сравнимы с ударами кувалдой, бестия скребёт по металлу и пытается его перегрызть, слюна летит во все стороны, а в глазах сверкает бесконечно ужасный свет безумия.

Мутантка Алиес Зунтер поймана.

— Тварь в клетке, — доложил Винчи и исчез.

— Нож мне под глаз, застрелите вы эту гниду! — взревел на новых тонах Чедвер.

На лошади мне ездить приходилось, но уверенно сидеть в седле от пары тренировок не станешь. Спасибо нашему проводнику Максимилиану, что начал с довольно низкой скорости.

К нему у меня неопределённое отношение: человек не в меру болтлив, что мне не нравится, подвержен религиозным предрассудкам, чего я не одобряю, но раскрепощён и интеллектуален.

Вещи решено было взять с собой.

Мимо проплывает нетронутый знак, ограничивающий скорость передвижения шестьюдесятью километрами. Нынче редкий транспорт нарушит этот запрет.

Описать окружение можно как дикую глушь с уродливым асфальтовым рубцом. Растения — те немногие, кто был рад Недоброму Утру, потому как с той минуты гнёт человека пал… Заросло всё, куда дотянулись кривые корни.

Стоп… это не человек там? Кто-то мелькнул за кустами, или мне показалось? Если он опасен, а скорее всего, так и есть, следует предупредить товарищей:

— Кажется, там в кустах кто-то есть.

Максимилиан тут же сбавил шаг и дождался, пока мы с ним поравняемся.

— Человек? — спросил он, кивая в сторону леса.

— Да. На секунду что-то мелькнуло…

— Ясно. Разбойников на этой дороге нет: здесь ходят разве что группы в Сеферан, а у них добра не бывает, зато орудий навалом — грабить бессмысленно. Но вы бы держали оружие наготове.

Не пренебрегая советом Максимилиана, я снял пистолет с предохранителя, а кобуру оставил незастёгнутой. Дальнейшие десять минут я смотрел только в сторону зелёной бесконечности. Но человек так и не появлялся больше.

На лице Юрико появилась новая ссадина — последствия вчерашнего порыва справедливости. Отправилась пройтись, а ввязалась в историю с местными: спасла челнока. Да, благородно, но никак не вяжется с её стремлением тише воды сидеть. Я её не осуждаю, но понять не могу. Интуиция подсказала, что обсуждать это не стоит.

Очень скоро Максимилиану стало скучно, и он продолжил рассказ баек о Сеферане:

— А однажды натолкнулись мы на гадов. Разведывали незаражённые территории и заприметили штук десять существ — сразу забежали в здание, забаррикадировали дверь и на второй этаж. Твари к нам, да ещё так неуклюже, а как подошли — распрямили свои ножищи, у них задняя нога два метра длинной! Эти прыгуны враз в окна второго попрыгали, а там уже и здравствуй зубы. Еле отбились, но пятерых там оставили.

— Раньше вы не рассказывали, что в Сеферане обитают мутировавшие животные, — холодно восприняла рассказ японка.

— Везде есть, не везде эти мутации на пользу животным. Например, видел я крысу с наростом на спине вдвое больше её самой — та ходить с ним не могла, её другие крысы подкармливать стали, ну, как с крысиным королём.

— Крысиным королём? — приподнял я брови.

— Да, не слышали? Это даже не мутация — обычное дело. Крысята ещё в утробе матери слипаются и начинают срастаться, а потом рождается нечто. Там и две, и три, и десять голов может быть, но всегда это чудо двигаться не может — приходится другим крысам корм носить. Зря о крысах так плохо говорят — они и своих не бросают.

Это точно. Не сравнить с историей одного моего знакомого: он как-то обнаружил обглоданный скелетик трёхрукого, но одноногого младенца в кювете. И оказался он там определённо стараниями матери…

И это лишь маленькая иллюстрация того, сколько бесчеловечного творят человеки.

А рассуждая об этом, стоит помнить, что ты не лучше.

— А слышали легенду про комнату двадцать один? — разошёлся не на шутку Максимилиан. В этот раз его взор мечтательно уставился в небо.

Мы с Юрико почти хором ответили, что не знаем.

— Ходит легенда, — придал рассказчик своему голосу театральной загадочности, — что существует некая комната, не простая, разумеется. В неё войдёшь — там порядок, всё чисто, прибрано. Захочешь — можешь дверь закрыть и лечь спать, а проснёшься уже в самом начале двадцать первого века, откуда и название. Сможешь попасть в довоенные годы…

— И где эта комната? — вопрос от напарницы не без малой доли скепсиса, но и с примесью настоящего интереса.

Либо я много фантазирую, либо очень плохо знаю Юрико.

— А она на одном месте не задерживается, — ответил проводник, — Может появиться в любом доме, в любом городе или деревне! Поговаривают, что наткнуться на неё может только достойный, которому под силу всё исправить… предотвратить войну…

Красивая легенда, так я и сказал Максимилиану. Как и любую легенду, её нельзя ни доказать, ни опровергнуть, но очень хочется в неё верить. Помнится, в книжке Юрико была похожая идея про то, что всё можно исправить, если переместиться во времени.

Увы, всего лишь глупая легенда…

Проходят часы, мы уже увереннее чувствуем себя в седле, посему набожный страж порядка разгоняет лошадей. По его уверениям, к ночи мы уже доберёмся до Сеферана.

Бедлам, беспорядок и вонь. Я ещё и ещё раз возвращаюсь в дом Алиес, но той нет. В этот раз я остаюсь в засаде, присел в кресло, начинаю считать секунды.

Марк отдал всю сумму до последней монеты. Отсыпал из собственного кармана, что примечательно. Откуда у человека, который долгое время вообще не работал, такая заначка? Либо я не всё знаю о работе в полиции, либо одно из двух…

В доме не теплее, чем на улице — я бы и рад растопить камин, но ничто не должно подпортить маленький сюрприз. Ты вернёшься домой, ты вернёшься, я подожду.

Не возьму в толк, почему местные власти не обратили внимания на сумасшедшую. Затворничество, жалкое полуголодное состояние и регулярные крики с танцем когтей — достаточные основания прийти и выполнить свой долг. Арестовать, застрелить, выгнать из деревни — мне ровным счётом безразлично, что порешат стражи порядка.

Как-то не подумал, что в Усницке их может попросту не быть.