Евгений Константинов - Предел безнаказанности

Обо всем этом Кривопалов рассказал Ларисе на лавочке в больничном парке. Она слушала молча, поджав губы, но когда Станислав упомянул про щуку, вздрогнула, словно ее ударили.

– А щука в котелке сварилась? – спросила она, когда капитан замолчал.

– Не знаю, – признался тот. – А причем здесь щука?

– Ты сказал, что она была в котелке…

– Да. Но нечищеная и не потрошеная. Скорее всего, в котелок ее положили на время, чтобы обработать позже.

– Но ты сказал, что котелок висел над костром, то есть, над углями…

– Ну да. Я могу уточнить все у Дашкевича, который в Богачево с опергруппой выезжал. Только не могу понять, какая связь между щукой и…

– Помнишь, я осматривала в камере погибшего Пряхина?

– Конечно. Ты тогда еще…

– Да. Да, у меня была истерика. Но я не про это. Чуть позже Василий Павелко подарил мне замороженную щуку, которую сам поймал. И я дома нашла у нее на голове ранку. Точно такую же ранку, какая была на затылке Пряхина. Понимаешь?

– Хочешь сказать, что щуку и Пряхина убили одним и тем же предметом… – cделал вывод Станислав. – И не исключено, что убийца – старший лейтенант Павелко? Который… исчез.

– Помнишь, все эти смерти вокруг деревни Раево? – Лариса вцепилась капитану в руку. – А ведь Богачево совсем рядом! Я же их предупреждала! Предупреждала!!!

– Кого – их?

– Игоря…

– А еще кого? – Станислав цепко посмотрел ей в глаза. – Не темни, Лариса. В этом деле важна каждая мелочь. Вроде бы мелочь. О смерти парней сообщил по телефону какой-то неизвестный…

– Это, наверное, Седой был. То есть. Володя. Они с Игорем меня навещать приходили в тот день. А вечером Седой мне позвонил и все сказал…

– Как его фамилия? Где живет?

– Не-е… не знаю, – Лариса растерялась. Она и в самом деле не знала фамилии Володи. Он всегда был для нее просто Седой.

– Его родители снимали дачу в Кобяково…. Но ты его не подозревай. Володя и Игорь с детства лучшими друзьями были. И с другими деревенскими, насколько я помню, они всегда – не разлей вода.

– Ну да, ну да…

– Стас, ты мне не веришь?

– Ларисочка, я – мент. Я просто обязан проверять все версии!

– Стас, убийцей может быть кто угодно, но только не Седой. Прошу, поверь мне.

– Да готов я поверить, готов! Только мне обязательно с твоим Седым встретиться надо. Расспросить. Может, он что-то или кого-то видел, но не придал этому значения. Понимаешь, Ларисочка?

– Зря я тебе про него сказала…

– Нет! Не зря. Седой в любом случае проявился бы. И напрасно он сразу себя не назвал. Так меньше бы подозрений навлек.

– Вот видишь… – Лариса отпустила крепкое словцо. – Навлек подозрения! Думаешь, стал бы он звонить и мне, и вам, если бы был хоть в чем-то виновен?!

– А почему ты защищаешь этого Седого? Ты к нему неравнодушна?

– Да при чем здесь! – воскликнула Лариса и вдруг покраснела. – Он на три года меня моложе!

– Ну да, ну да…

– Что – ну да?! Не надо ничего выдумывать!

– Хорошо, – махнул рукой Станислав. – Давай вернемся к твоим подозрениям. Я про щуку и Пряхина, которых, видимо, убили одним и тем же оружием.

– Вернемся, – Лариса глубоко вздохнула. – Скажи, Стас, поверишь ли ты мне, когда я расскажу про то, что видела собственными глазами?

– Конечно, поверю, Ларисочка.

– Но то, что я видела, невозможно…

– Невозможное видят во сне…

– Я не спала, Стас. Помнишь, как ты ворвался в кабинет майора Панцелютина, где он умирал с распоротым животом, а я сидела на столе и орала? – Кривопалов кивнул. Еще бы не помнить, такое не забывается.

– Так вот, Стас, я не убивала нашего начальника. В это трудно поверить, но его живот разрезался сам собой. Или это сделал человек-невидимка! Понимаешь?

– Но как такое могло…

– Я не знаю! Но именно так все и произошло! Я сидела на столе, а он… он ласкал меня, а потом решил снять майку, но вдруг закричал и схватил себя за живот. И его майку словно проткнули, – Лариса показала, где именно проткнули, – и она начала разрываться снизу вверх вместе с его животом. И кровь, кровь!

Она замолчала, а капитан Кривопалов задумался. Лариса рассказывала невероятные вещи. Но он был первым, кто увидел ту кошмарную сцену, и он своими глазами видел закрытую форточку, из которой медсестра якобы выбросила скальпель – якобы орудие убийства майора Панцелютина. На котором, кстати, не оказалось его крови, зато обнаружились частички крови рыбьей. Рыбьей…

Лариса отождествляла рану на голове щуки, подаренную ей Василием Павелко, с раной на голове убитого в камере подследственного Пряхина. Мистика какая-то! Но ведь Пряхин погиб абсолютно необъяснимым образом, и если на секунду поверить Ларисе, то и Панцелютина убила какая-то мистическая сила. Да и вокруг смерти трех парней на берегу Богачевского озера масса непонятного! Кстати!!! Со слов старшего лейтенанта Кривопалова в котелке, висящем над залитыми дождем углями, была рыба. Щука! Что же такое происходит?

Лариса молча наблюдала за выражением его лица. Как же она ему нравилась! И как же он ее хотел!

– Мне необходимо побывать в Богачево. Надо все там посмотреть самому, – Кривопалов подумал, что Лариса возьмется его отговаривать, но она лишь кивнула.

– Правда, времени много прошло. Но вдруг… – Лариса молча кивала. Капитан вспомнил, что она предупреждала брата и его закадычного друга, чтобы они не появлялись в соседней с Богачево деревней. О нем она подобной заботы проявить не торопилась.

– А ты, пожалуйста, постарайся разузнать адрес и телефон этого Седого. Володи. Я, конечно, могу выяснить сам, по своим каналам… Но, если честно, начальство мне мягко так намекнуло, чтобы я впредь не лез в расследование по делу Панцелютина и другие, связанные с ним дела. Боюсь, в отношении моей личности могут быть какие-нибудь негласные указания. Так что лучше самим попытаться все выяснить.

– Хорошо, – согласилась Лариса. – Я узнаю, как найти Седого. Только прошу тебя его не подозревать. Он…

– Я понял, понял. Он нужен мне всего лишь, как свидетель…

Марина Филиппова открыла глаза и поняла, что находится в типичном подполе деревенского дома. Невысокий потолок, полки, заставленные стеклянными банками с законсервированными огурцами и кабачками, земляной пол. Сама она сидела на шатком дощатом ящике, прижимаясь спиной к столбу, со связанными за этим столбом руками. Происходящее казалось нереальным.

Где-то наверху послышались шаги, и в подпол по крутым ступенькам неторопливо спустился Антоха Дурандин с ведром, наполненным водой. Парень сел на табуретку напротив Марины и аккуратно поставил перед собой ведро, в котором что-то плеснулось.

– Как дела, чувиха? – спросил он.

Марина не ответила. Все ее тело словно что-то сдавливало, дышалось тяжело. Она попыталась освободиться от веревки, связывающей руки, но не получилось.