Владислав Жеребьёв - Я - обычный

— Марик там, — кивнул он. — Форма местная, черная. Кого-то стережет. Давай так, я выхожу, включив дурака на полную катушку, и отвлекаю на себя внимание, а пока он меня вяжет, ты подходишь сзади и кулаком по темечку? Лады?

Басурман поднял лапу вверх, очевидно соглашаясь с предложенным планом.

— Как бы не сорвалось, — вздохнул Маликов и, отложив автомат в сторону, придав лицу как можно более невозмутимый вид, смело шагнул вперед. — Марик, ты ли? Мы же тебя похоронили? — Денис побежал вперед, раскинув руки и усиленно припадая на левую ногу. — Господи, слава богу! Я тут уже, который час мотаюсь, думал, пропаду. Тут ты, какая удача!

— Ты один? — Марик ощетинился, схватившись за автомат.

— Один, — замахал руками инженер. — Бежал, увидел лестницу, спустился и тут ты. Это же надо, какая удача.

— Оружие есть? — Марик плавно переместил автомат на грудь, отщелкивая предохранитель.

— Какое оружие? — удивленно захлопал глазами Денис. — Ноги еле унес, тут уже не до оружия было. Каждая секунда на счету.

— Замечательно, — расплылся в улыбке человек в черной форме. — А теперь мордой на землю и не дергаться.

— Ты чего, Марик? — Выпучил глаза Маликов. — Белены объелся?

Сухо щелкнул затвор, и автоматный ствол уставился в грудь инженера. Нехорошо так уставился, мерзко.

— Вниз, я сказал, — прорычал шпион. — Иначе свинцом нашпигую.

— Тихо, тихо, — изобразив испуг и недоумение, Денис лег на мягкое ковровое покрытие.

— Руки за спину, — раздался тот же голос. — Ну, живо!

— Что ты собираешься делать, Марик?

— Молчи, придурок.

На руках инженера сомкнулось, что-то твердое и холодное, очевидно наручники.

— Вот теперь все в порядке, теперь и погово…

Секундная возня и отвратительный хруст, заставили все естество инженера съежиться в один большой колючий комок. Зажмурившись, Маликов приготовился получить прикладом по голове. Секунды шли, а сокрушительный удар все не следовал. Рядом послышалось довольное урчание.

— Басурман? — Не открывая глаз, поинтересовался Денис.

Довольный рык был тому подтверждением. Приоткрыв один глаз, инженер тут же его закрыл, узрев в нескольких сантиметрах от себя здоровенную лужу чего-то бурого. Наконец, собравшись с духом, он перевернулся на спину и, облокотившись о стену, сел. Картина, представшая перед его глазами, была одновременно мерзкой и забавной. Удар по голове мутант, естественно представлял по-своему. Угрызений совести он явно не испытывал, а вот ненависть ко всем бункеровским приспешникам почти наверняка, так что расправился он со шпионом очень оригинальным способом. Дождавшись, пока Марик отвернется, Басурман, стелясь по полу, рванул к согнутой спине противника. Десять метров, отделяющих хищника от жертвы он преодолел практическим мгновенно и схватив того своими мощными лапами за голову, попросту отделил её от тела. Будто карандаш это был, который можно в руках переломить.

— Ну, ты даешь, — ахнул Денис. — Потерял таки наш Марик голову, и ведь не из-за женщины, а из-за гнилого нутра.

Ключи валялись около правой ноги мертвеца и, подобрав их, инженер наощупь, не без труда, разомкнул стальные браслеты.

— Нафига, нафига спрашивается, ты его убил? Оглушил бы просто, потом бы связали и допросили. Он же тут местный, рассказал бы что. Где пленные? Где Костик?

Мутант пренебрежительно рыкнул. Не лезь, мол, со своим рылом, знаю что делаю.

Встав на ноги Маликов, тщательно отряхнул комбез и, вернувшись за автоматом, вновь почесал затылок. Дверь, которую охранял мертвец, была явно не просто дверью. Точнее дверью-то она была, но вот что скрывалось за ней, явно было достаточно важным, чтобы выставлять в коридоре пост. Других охранников вокруг не наблюдалось, так что не оставалось ничего другого как взяться за дверную ручку и толкнуть дверь от себя.

Помещение оказалось самой взаправдашней операционной, а посреди нее на столе, закрыв глаза, в беспамятстве лежал командир. Черной формы, как с облегчением отметил для себя инженер, на командире не было.

— Да иди ты, — ахал Маликов, слушая мой рассказ, и в то же время, стараясь привести мои настрадавшиеся конечности в боеспособное состояние. Затянутые узкими пластиковыми жгутами они так затекли, что я не чувствовал пальцев. Массаж делал свое дело, постепенно превращая полное онемение в крохотное, а затем все более резкое и под конец непереносимое покалывание, пока, наконец, я не почувствовал, что если не заору, то сойду с ума. Вовремя подставленный под мое лицо кожаный ремень спас ситуацию, и я вцепился в него зубами будто бультерьер. — И думаешь, правду жирдяй говорит?

— Что ему врать? — пожал я плечами. — Ему врать никакого резона.

— Ну не знаю, — Маликов с недоверием покосился на дверь, в которой несколько минут назад исчез Басурман. — Убить всех человеков, это как-то не по-людски. Да и вообще, зачем улучшать человечество, если все равно ты хочешь его извести?

— Ты не понял, — кивнул я. — Главенство всему — это идея очищения земли от скверны, а именно от таких засранцев, как мы с тобой. Никчемные мы для них оказались, живем праздно, планету засоряем. Легче убить, чем прокормить, а потом, на новых грядках взрастить более качественный урожай. Что касательно улучшения, тут еще бабка натрое сказала. Вся эта разгонная дрянь, полученная, кстати, полностью случайно, как результат рухнувшего эксперимента, это своего рода улучшение для любого. Пусть твой мозг хоть трижды не подготовлен, а сделал укольчик и уже Альберт Эйнштейн тебе в подметки не годится. Только вот есть загвоздка.

— Какая? — глаза инженера светились неподдельным интересом. Идея приобрести супермозг, со всеми из этого вытекающими его явно заинтересовала.

— Состав инъекции действует на всех по-разному. Одни становятся гениями, другие слюнявыми идиотами.

— А как она подействовала на тебя? — сочувственно поинтересовался инженер. Охота колоть зелье у него явно поутихла. — Ничего не чувствуешь? Может, поглупел? Ну-ка, квадратный корень из шестидесяти четырех?

— Восемь, — отмахнулся я. — Хорош с шуточками своими дурацкими, а если честно, кроме вони, ничего не чувствую. Ну, может видеть стал получше.

— Не так уж здесь и воняет, — пожал плечами Денис, — сдобой просто пахнет из вентиляции. Видать кухня близко.

— Что-то там наш приятель поутих, — забеспокоился я. — Как бы господину профессору голову тем же макаром не открутили. Ты уж ему объясни, что рано. Мне бы с ним еще побеседовать.

— И точно, — инженер хлопнул себя ладонями по бокам и заспешил к двери ведущей в соседнюю комнату. Из дверного проема раздавались звонкие шлепки. Секунду помедлив, он заглянул внутрь, что-то сказал и тут же вернулся обратно.