Лайон Де Камп - Врата времени

— О чем вы хотели бы услышать, сэр?

— Меня больше интересует этот Енох. Скольких людей он приказал тебе убить?

— Девятерых.

— И все они погребены в болоте?

— Да, сэр.

— Тебе известны их имена?

— Лишь некоторые.

Я перечислил, что знал.

— Енох просто сообщал их приметы, ну, я и встречал людей по ним.

Прокурор неопределенно хмыкнул и потянулся за сигарой. Я недовольно нахмурился.

— Не возражаешь?

— Пожалуйста, не надо курить. Маменька не любила этого и мне не позволяла.

Кэсиди хмыкнул погромче, но сигару убрал и доверительно склонился к моему уху.

— Ты можешь здорово помочь мне, Сет. Тебе известно, чем занимается окружной прокурор?

— Ну, он как юрист сидит в суде и прочее…

— Совершенно верно. Я буду и на твоем процессе, Сет. Ответь мне, мой мальчик, ты смог бы рассказать публике все то, что происходило с тобой?

— Нет, мистер Кэсиди. В поселке злые языки. Меня никто здесь не любит.

Мне вдруг сильно захотелось, чтобы Енох наконец проснулся и помог мне советом, но он продолжал спать как ни в чем не бывало. Тогда я взглянул на прокурора и выдохнул:

— Ладно. Расскажу все как есть.

И я принялся рассказывать по порядку.

Он враз перестал посмеиваться, видимо, заинтересовался.

— Вопрос можно? В болоте обнаружено несколько тел. Мы сможем определить личность Эмили Роббинс и еще некоторых, но видишь ли, Сет… Ты не мог бы мне ответить, куда это подевались все головы тех людей?

Я поднялся на ноги и уставился в одну точку.

— Нет. Я и сам толком не знаю.

— Как так?

— Точно, сэр! Я оставил их для Еноха, понимаете? Из-за них-то мне и пришлось идти на убийства. Головы ему нужны для чего-то…

Этот факт явно озадачил Кэсиди.

— Енох всегда требует, чтобы я отрубал головы, а тела хоронил в болоте. Когда я возвращаюсь домой, то он усыпляет меня и награждает, а уже после этого отправляется к головам.

— Но почему? Зачем?

— И знаете что, сэр? Вам даже не стоит их разыскивать. Бесполезное это занятие, мистер прокурор.

Кэсиди глухо произнес:

— Почему же ты позволяешь Еноху совершать все такое?

— А что прикажете мне делать? В случае моего отказа он сделает ЭТО со мной. И это его любимая угроза, между прочим… Поэтому приходится подчиняться.

Прокурор промолчал. Он стал внимательно следить, как я расхаживаю по камере. Затем даже вдруг отпрянул в сторону, когда я приблизился к нарам.

— Ведь вы объясните все это на суде, правда, сэр? Про выходки Еноха и прочее?

Он отрицательно покачал головой:

— Знаешь, теперь я не собираюсь на процессе упоминать о Енохе, да и тебе не советую. Никто не должен узнать про него.

— Почему?

— Я пытаюсь помочь тебе, сынок. Но есть тут одна закавыка, понимаешь. Что скажут присяжные и свидетели, если ты начнешь плести про Еноха? Они скажут, что ты — натуральный псих и твое место в психушке! А тебе и мне это вовсе ни к чему, смекаешь?

— Ага. Но чем же вы мне тогда поможете, сэр?

— Ты, Сет, боишься Еноха, не так ли? — Кэсиди лукаво улыбнулся. — А ты отдай его мне, парень, и никаких проблем.

Я аж глаза выпучил от такого предложения.

— Нет, ты только представь! Отдаешь его прямо сейчас, чего время тянуть, верно?! И я уж позабочусь о нем на процессе. Таким образом, ты ему совершенно никак не подчиняешься, а значит, можешь о нем не упоминать. Впрочем, он и сам не захочет гласности о собственной персоне.

— Правда. Енох очень рассердится, он жутко скрытен. Он сейчас спит, и я, ну, никак не могу отдать его без собственного разрешения.

— Ах, так он спит?

— Да, и у меня на голове. Но вы, сэр, конечно же, не сможете его увидеть.

Кэсиди зыркнул на мою шевелюру и, усмехнувшись, заметил:

— О, когда он проснется, я сумею с ним договориться. Он поймет, что это только к лучшему, и будет просто счастлив.

— Тогда, ладно. Но вы обещаете мне, что не станете разочаровывать Еноха?

— Как можно, Сет?

— И дадите ему то, что требуется? Вы согласны?

— Конечно.

— И не откроетесь ни единой живой душе?

— Ни единой.

— Но помните о том, что если вы откажетесь дать Еноху то, чего он пожелает, тогда он возьмет это у ВАС силой!

— Не беспокойся, парень.

Тут я замер, уловив легкое движение в волосах. Енох просыпался!

— Он проснулся, — шепнул я. — Теперь можно ему рассказать, как мы решили сделать.

Ей-богу, он проснулся: я чувствовал, как Енох осторожно семенит по коже под волосами, приближаясь к уху.

— Ты слышишь меня? — прошептал я Еноху.

Он подтвердил.

Я обрисовал ситуацию. И насчет передачи его мистеру Кэсиди.

Енох смолчал.

Прокурор тоже молчал и почему-то улыбался. Видимо, со стороны мой разговор с “неизвестно кем” выглядел неубедительно и странно.

— Енох, ты должен идти к мистеру Кэсиди. Причем — немедленно!

И Енох ушел.

Я лишь почувствовал некую легкость на голове, не более, но я твердо был убежден, что он уже ушел прочь.

— Ощущаете его, сэр?

— Что? А… ну, конечно же, Сет! — прокурор встал.

— Заботьтесь о нем как следует.

— Непременно!

— И еще не надевайте шляпу. Енох страшно этого не любит, сэр.

— Извини, не учел. Что ж, Сет, пришло время прощаться. Ты мне здорово помог, и с этих пор можешь забыть о Енохе, и никому о нем не рассказывать. О’кей? Позже мы поговорим с тобой о процессе. Док Сильверсмит ведь собирается уверить всех и каждого, что ты явный психопат. Я считаю, что тебе лучше будет отказаться от того, что ты ему наболтал, да и Енох-то теперь у меня!

Превосходная идея! О, я сразу смекнул, что прокурор — парень что надо.

— Как скажете, сэр. Только вы уж будьте поласковей с Енохом, и он ответит вам тем же.

Прокурор торжественно пожал мне руку и удалился вместе с Енохом. А на меня вдруг навалилась какая-то усталость — может, от напряжения, а может, потому что как-то непривычно было без Еноха. И я уснул.

Пробудился я лишь глубокой ночью, когда дубина Чарли Поттер принялся колотить ногой по решетке, держа поднос с едой. Он побледнел и отшатнулся, услыша мое приветствие.

— Грязный убийца! Они обнаружили в болоте девять трупов. Тупоголовый ублюдок!

— Эх, Чарли. А я-то думал, что мы подружились.

— Кретин! Лично я отваливаю сейчас домой и запру тут все. Шериф, разумеется, приглядит, чтобы толпа не вломилась сюда и не устроила самосуд. Только сдается мне, напрасная это затея…

Чарли гасит свет и уходит прочь. Слышно, как он возится на крыльце, запирая дверь на висячий замок.

Один, совсем один! Как это необычно и непривычно: находиться в полном одиночестве без Еноха. Я провел рукой по волосам: странное, потерянное ощущение.

Вид из окна представлял освещенную Луной пустынную улицу. Енох так любил Луну, она будоражила его, делая беспокойным и жадным. Интересно, как там ему живется у мистера Кэсиди?