Дэннис Крик - Судьба вампира

Когда они уселись на кухне — крохотном чулане с квадратным окном, занавешенным грязной тряпкой, он спросил.

— Мисс Гевал, у вас есть дети?

Она подняла на него свои черные глаза.

— А вы разве не знаете? — ее руки перебирали клубок старой шерсти, из которого она вязала какую-то вещь. — Разве вас не посвятили в тайну моей биографии? Обычно вас посвящают.

— Нет, еще не успели, — нашелся Эдди. — Я ведь как приехал, сразу к вам, на допрос, — он улыбнулся, подумал, что своевременное проявление добродушия наверняка сгладит ситуацию.

— Значит, это будет допрос?

— Скажем так, я бы не хотел, чтобы это был допрос. Называйте нашу беседу разговором по душам. Идет?

— Хорошо.

— Тогда скажите, колыбель, что стоит у вас в прихожей, — адвокат долго искал слово, подходящее для закутка метр на метр при входе в лачугу, — сейчас пуста?

— А вы не видели?

— Я туда не заглядывал.

— Я думала, мы с вами будем разговаривать на другие темы.

— Я просто хочу услышать ответ на свой вопрос.

— В колыбели нет ребенка.

— А где же он?

Ее пальцы остановились, впились в клубок.

— Вы видите, как я живу?

Эдди старался не встречаться с ней взглядом — он знал, что при взгляде в такие глаза уверенности у него не прибавится.

— Мне ничего не остается делать, как просить милостыню. Как вы думаете, много ли дадут одинокой, пусть и пожилой, но с виду здоровой женщине?

Адвокат промолчал.

— Не знаете? А я вам скажу. Совсем немного, сущие гроши. Их не хватит даже на то, чтобы купить себе хлеба! Я уж не говорю о том, чтобы заплатить за жилье.

С младенцем дают больше?

— Существенно больше.

— Откуда же вы берете ребенка?

— Одалживаю у соседки. Она такая же. Только ей повезло чуть больше — у нее ребенок еще маленький. Мой же давно вырос. И стал вором и хулиганом. Лео его зовут. Слышали, наверное, от местных копов?

— Нет, не доводилось. Вы наверняка знаете, мисс Гевал, что это незаконно. Использование чужого ребенка с целью наживы, это, знаете ли, чревато…

— Но вы ведь не за этим сюда пришли, мистер Вис? — холодный тон Златы Гевал не оставлял адвокату выбора — надо было начинать.

— Нет, не за этим, — Эдди выпрямился (как жаль, что у этого чертового стула нет подголовника!). — Я пришел за информацией. И, надеюсь, вы ей поделитесь со мной, — Эдди был уверен, что теперь Злата Гевал не сможет отказать ему (не зря он начал беседу именно с обвинений в ее адрес).

— Что вам нужно?

— Я пришел, чтобы вы в подробностях рассказали мне все, что видели той ночью в Парке Солнечного Света, когда убили братьев Бриль.

Злата привстала, чтобы налить чай в две алюминиевые кружки — обе с отломанными ручками, и волосы ее, выцветшие седые пакли, выпали из-под платка, казалось, так плотно прилегающего к голове.

— Где же вы были раньше? — убирая их обратно, она налила обе кружки до краев и вдохнула ароматный дым, белой змейкой вьющийся над ними.

— Я уже все рассказала в полиции, — она поставила кружку перед гостем. Эдди заметил, что рука ее дрожит.

— Вы уверены, что рассказали там все, что вам известно?

— Я уверена в том, что меня никто не видел, — едва подняв на него глаза, Злата тут же опустила их. Но Эдди этого хватило, чтобы уловить в темных зрачках какую-то тайну.

— И никто подтвердить или опровергнуть мои слова не может, — она уселась и снова и принялась вязать.

— Кто вы? — вдруг спросила она, не отрываясь от клубка.

— Я ведь сказал уже. Следователь.

— Вы лжете. Я чувствую, что вы лжете.

— Вы умеете читать по глазам?

— Я умею чувствовать людей.

— Хорошо, вам я скажу. Я адвокат писателя Виктора Мурсии.

— Значит, вы на его стороне?

О, нет! — Эдди улыбнулся, но улыбка его была жестокой. — Наоборот, я хочу вывести своего клиента на чистую воду. Я хочу, чтобы все узнали, кто такой на самом деле этот Виктор Мурсия! И кто скрывается под лживой маской писателя женских романов. Для этого я и пришел к вам. Надеюсь, вы расскажете мне правду.

Пальцы Златы Гевал, тонкие и узловатые, работали с необычайной быстротой. Клубок катался по коленям, взгляд неотрывно следил за каждым узелком, что она нанизывала на синие спицы.

— Так вы расскажете мне правду? Не ту, что рассказали копам, а ту, которая имела место быть на самом деле.

Она посмотрела на него так, будто это он был главным виновником всех ее бед.

— Да, да, я знаю, что в полиции вы намеренно солгали, рассказав лживую историю о том, как мой подзащитный убил близнецов, и как ни в чем не бывало, отправился досыпать ту ночь в отель. Только я не понимаю, зачем вы это сделали.

— Я не лгала, — холодно сказала женщина.

— Мне не хотелось прозябать в психушке до конца своих дней. В одиночной камере с мягкими стенами без окон. С редкими прогулками по внутреннему двору клиники и угнетающими беседами с психиатром, который каждое мое слово будет воспринимать сквозь призму постановки диагноза.

— ??

— Именно, именно. Ибо то, что я вам расскажу, иначе как фантазией умалишенного не назовешь. Я и сама иногда думаю, что уже сошла с ума. Не знаю, когда это произошло, в ту злополучную ночь или немного позже. Но я уже не считаю себя абсолютно нормальной. После той истории я стала бояться собственной тени, хотя раньше не боялась ничего. Вот и вы своими угрозами напугали меня, чего не случалось со мной за все годы такой работы.

— Итак, мисс Гевал, я само внимание, — Эдди смягчил тон, когда понял, что она в его руках. — Расскажите мне, что произошло в ту ночь, и я уйду, — он вытащил из кармана помятую сотню и положил на стол.

— И сделаю так, что вы навсегда забудете о полиции.

— Каким же образом?

— Это неважно. Сказано — сделано. Эдди не любит бросать слова на ветер.

Женщина посмотрела на деньги. Рука ее потянулась, и через миг купюра исчезла со стола.

— Чтобы вы знали, я расскажу это не из-за денег. Рано или поздно я должна была рассказать кому-то правду. Раз уж не сказала в полиции, скажу вам. Хоть вы и его адвокат.

Я слушаю, — незаметно для нее Эдди нажал на кнопку диктофона, который заранее спрятал во внутренний карман своего пиджака. Рука погладила гладкий затылок, взгляд устремился на Злату Гевал.

— Была глубокая ночь, — странную дрожь в руках она пыталась унять с помощью вязания. Она говорила и вязала, изредка поднимая взгляд на собеседника.

— Свет луны был бледным, его едва хватало, чтобы разглядеть их лица. Но лицо одного из них я запомнила навсегда. Это было лицо дьявола…

Недолго Тэо пребывал в унылом расположении духа. Когда он подъехал к дому семьи Фабиански, то увидел, что рядом с лиловым «Доджем» стоит синяя Тойота. Судя по описанию Виктора Мурсии, это была именно та машина, на которой писатель приехал в Менкар. На заднем сиденье автомобиля он увидел Холумбека.