Эрик Хелм - Уцелевший

— Надобно выяснить подоплеку всей затеи. Убежден: мерзавцы крепко нуждаются именно в Саймоне, если пустились на подобную дерзость. Обычно сатанистские общества стараются вести себя тише воды, ниже травы. Только время от времени похищают неповинных людей для черного жертвоприношения... Саймона, mon ami, следует вызволить любой ценой.

Герцог закурил, выпустил несколько клубов ароматного дыма и продолжил:

— Понимаешь, Рекс... Я уже говорил с тобою о перевоплощениях.

— Да, ваша светлость.

— Человек, безусловно склонившийся в продолжение земной жизни к добру, возносится в эфирные слои высшего, светлого порядка и может возвратиться в наш мир только по доброй воле, изъявленному согласию, с определенной вестнической целью. Назовем ее миссией.

— Понимаю.

— Человек, погрязший в злобе и ненависти, а уж тем паче живший сообразно склонностям, искупает содеянное в нижних, темных слоях, подвластных демонам. Тамошние ужасы неописуемы — воздержусь от любых разъяснений, не то после недавнего происшествия ты предпочтешь хорошенько напиться.

— Лучше воздержитесь.

— Но мир не делится лишь на белое и черное. Сплошь и рядом люди, по натуре склонные к добру, в силу разных причин подпадают соблазну — и творят вещи, требующие искупления. Иногда страшные вещи. Однако суть подобных поступков коренится не в стремлении чинить зло, а в определенной слабости душевной. Искупив прегрешения либо злодеяния в положенных кругах потустороннего мира, такие личности возвращаются назад, на землю, дабы прожить новую жизнь лучше, чище, и в посмертии подняться, а не пасть. За человека — таких неисчислимое множество — идет упорная борьба. Темные силы стремятся удержать его за собой, низвергнуть вновь. Светлые — хранят и обороняют, позволяя жить в соответствии с душевными склонностями и возноситься после смерти...

Де Ришло помолчал.

— Я крепко начинаю подозревать, что в прошлой жизни дружище Саймон по неведению сотворил нечто постыдное, возможно гнусное; родился опять — несравненно лучше и чище прежнего, — а теперь оказался идеальным объектом атаки. Не просто соблазнить — а вовлечь в нечто уж совершенно недопустимое — истинная удача!

— Какая разница?

— Убьешь — сможешь искупить. Сотворишь иную мерзость против ближнего — сможешь. Но пособничество сатанинским целям, на которое идут сознательно; пособничество, сулящее дьявольской мощи великую выгоду — пока вряд ли постижимого для тебя свойства — страшно по-настоящему. И его не так-то просто искупать.

Де Ришло затянулся.

— Подозреваю, на Саймона охотятся, дабы уложить сразу двух зайцев: и людскую душу сгубить, и самим при этом учудовищниться до требуемой степени...

* * *

— Как же все-таки разыскать Аарона? — спросил Рекс после затянувшегося едва ли не на четверть часа безмолвия. — С чего начать, где, простите за сравнение, брать след? Саймон — одинокий волк. Отец умер, мать живет за границей; не в пример прочим его соплеменникам, за Саймоном не тянется вереница родичей, у которых можно бы навести справки...

— Да, камень преткновения... Он, разумеется, вместе с Мокатой, но сыскать Мокату, mon ami Рекс, окажется трудной задачей. Иметь бы адрес хоть кого-нибудь из людей, побывавших на вечеринке!

— У меня есть адрес, — неожиданно припомнил Рекс.

— Чей? — рявкнул де Ришло.

— Танит.

Кто и когда построил себе хижину в Хэмфордской чаще, долго ли, коротко ли обитал в ней, куда подевался потом — неведомо. Испанец наткнулся на заброшенное строение во время охоты, вполне оценил его прочность и удаленность от жилья, велел потихоньку привести в порядок и обзавелся укромной лесной заимкой, удобной как для обычных ночевок, так и для многоразличных дел, требовавших досуга и скрытности.

Обстановка этого тайного приюта вполне соответствовала назначению. Сложенный из дикого камня очаг давал изобильное тепло; очень широкое, застеленное медвежьей шкурой ложе занимало почти все остальное пространство. Никакой другой мебели в хижине не водилось.

Эрна прижалась к бревенчатой стене, глядя на испанца с гневом и возмущением:

— Никогда! — выдохнула молодая женщина, стараясь подавить невольную дрожь в голосе. — Это неслыханно. Сию минуту вези меня в замок, негодяй!

— Жаль, — невозмутимо ответил Родриго. — Честное слово, жаль. Я совсем уж было вознамерился подарить ребятам служаночку, а с тобою поступить по-рыцарски...

— Он еще смеет упоминать рыцарство! Разбойник с большой дороги!

— С малой. Хэмфордскую тропу иначе не назовешь.

— Ты перебил неповинных людей...

— Суливших разорение моему другу, Бертрану де Монсеррату.

— Другу? Другу, подлый предатель?!

— Разумеется. Кстати говоря, вам с Иветтой, по замыслу самого Бертрана, следовало разделить общую участь. Но я внес определенные изменения в планы твоего мужа. Бертран, кажется, давно охладел к собственной супруге, а я, наоборот воспылал к ней. Ты шутила с огнем, Эрна. Ты не хотела стать возлюбленной Родриго де Монтагута-и-Ороско по-хорошему, по доброй воле. Что ж, я терпелив, а терпение в итоге вознаграждается. Но и сейчас вовсе не поздно поладить миром. Успокойся, поразмысли и скажи «да».

— Нет. Нет! Нет!

— Жаль, — повторил Родриго и трижды постучал кулаком в дверь.

Вошли двое басков и проворно расстелили меж очагом и ложем толстую войлочную попону, покрыв ее плащом. Толстый Алонсо игриво подмигнул баронессе, прищелкнул языком.

— Вечера нынче прохладные, — пояснил Родриго, — и крошке Иветте будут давать уроки любви здесь же. Постель, безо всякого сомнения, отводится благородной даме. Хижина тесновата, и всех сразу не вместит, но малышку свяжут, и будут навещать по очереди, а уж в твою честь, козочка, пригласим двух помощников. Я любопытен, и не прочь поглядеть на утонченную высокородную даму, распяленную холопскими лапами.

Эрна широко распахнула глаза, приоткрыла рот, медленно поднесла к щекам ладони.

— Ты чересчур заносчива, чтобы снизойти до простого кастильского дворянина. Согласен, мы не ровня по части гербов. Но сделаешься шлюхой, солдатской девкой — и спесь как рукою снимет. А я подыму тебя из грязи... Молодцы!

* * *

— Танит... — повторил де Ришло. — Девушка дала тебе адрес? Настоящий?

— Разумеется!

Впервые за несколько часов Рекс расхохотался.

— Понимаете, впервые разговорившись с прекрасной незнакомкой, не мог же я уйти не выведав, где она обитает.

— Признаюсь, не понимаю, как ты умудрился вытянуть...

— Безо всякого труда. Пока Саймон и вы не прервали нашу великолепную беседу, Танит была убеждена, что я принадлежу к Обществу. Она живет в гостинице Кларидж.

— Моката сейчас пуще всего заботится о двух вещах, — задумчиво сказал герцог. — Скрыться самому и уберечь Саймона. Понимаешь, собрать новый Круг Тринадцати сравнительно легко. Утратить человека, чье астрологическое сочетание способно в урочное время привести в действие неназываемые силы — значит потерять уникальную, выпадающую раз в несколько сотен лет возможность. Опасность физического свойства Саймону вовсе не грозит: Моката бережет его сейчас пуще зеницы ока. Аарона ждет куда худшая участь... Слушай, Рекс.