Евгений Константинов - Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник)

— Добрый вечер, дорогие гости, дорогие друзья, — радостно затараторил он. — Разрешите поприветствовать вас на нашем стриптиз-шоу и пожелать приятно провести время. Как нам стало известно, в эти дни на нашей любимой речке Покша проводятся соревнования по ловле рыбы из подо льда. Поэтому-то большинство из присутствующих сегодня здесь — знаменитые российские рыболовы! — В зале одобрительно загудели, и дискжокей сделал двухсекундную паузу, после чего продолжил:

— Сегодня закончился первый тур, а завтра будет тур второй. Кто-то станет победителем, но побежденных не будет. Не будет хотя бы потому, что вы пришли на наше шоу и сейчас специально для вас впервые будет показан оригинальный номер, посвященный рыболовным соревнованиям. Итак, перед вами выступает наша непревзойденная стриптиз-звезда Ирочка-рыбачка!

И вновь на полную мощность зазвучала музыка, на этот раз — известный всем «танец с саблями», и под нее не на сцену, а в центр зала короткими шажками выбежала Ирочка. Она была в коротких сапожках, и Сергей обратил внимание, что на ней надеты его куртка и шапочка, а на плече висит его рыболовный ящик.

Между тем, Ирочка начала очень похоже разыгрывать роль рыболова-спортсмена, суетящегося в первые минуты после старта. Поставив ящик и, быстро оглядевшись по сторонам, она сделала вид, что сверлит коловоротом лунку. Сначала одну, потом вторую, потом как бы наполовину засверлила коловорот в лед, чтобы он остался стоять в вертикальном положении, и вернулась к ящику. Вертя головой по сторонам, словно наблюдая за соперниками, достала из ящика кормушку и сымитировала прикармливание лунок. После чего в руках у «спортсменки» оказалась удочка, на которую она как бы насадила мотыля и опустила мормышку в лунку.

Здесь музыка сменилась на медленную, а Ирочке, конечно же, стало жарко. И вот уже молния на курточке медленно расстегивается, и сама курточка падает на пол, а вслед за ней и шапочка. Но Ирочке все равно жарко. Утерев со лба пот, она стягивает через голову шерстяной свитер и также небрежно бросает на пол.

Оставшаяся в белоснежных трусиках, бюстгальтере и сапожках, стриптизерша взяла удочку и начала ею играть, сама при этом, соблазнительно крутя попкой и принимая самые разнообразные позы. А потом у нее «произошла поклевка», и Ирочка радостно заплясала, хвастаясь окружающим будто бы пойманной рыбкой. И радость эта проявлялась столь бурно, что вместе с удочкой в руке у нее оказался и ее бюстгальтер, которым стриптизерша помахала над головой и убрала в ящик. После чего Ирочка заговорщицки оглядела зал и, подмигнув, как показалось Сергею — именно ему, достала из ящика бутылку водки, вызвав тем самым среди зрителей настоящую овацию…

На протяжении всего номера Сергей находился, будто в каком-то тумане. Он смотрел на Ирочку, а перед его газами мелькали сцены сегодняшнего дня: как он вместе с Генкой вытаскивает из лунки налима, как встречается с Ирочкой во время соревнований, как она позирует ему дома и на улице, как он отдает рыбу тете Вере, как глаза поварихи превращаются в налимьи бусинки, как Григорий молотит и молотит пешней, как он рыскает по кухни в поисках остатков налима… Григорий говорил, что в рыбу превратится всякий, кто съест от нее хоть маленький кусочек. По словам охранника, тетя Вера никому не дала налима даже попробовать…

И тут, глядя, как почти полностью обнаженная Ирочка, поставив одну ногу на ящик и уперев руку в бок, делает вид, что пьет водку из горлышка бутылки, Сергей с ужасом вспомнил, что после того, как она днем на улице точно в такой же позе выпила из горлышка несколько маленьких глотков коньяка… После этого она откусила и съела мерзлый налимий плавник!

Сергей рванулся к Ирочке, но она уже, подобрав с пола вещи, убегала за кулисы под одобрительные крики и гром аплодисментов — собравшиеся в зале рыбаки были в полном восторге. Он побежал за ней, но за кулисами, как и вчера, наткнулся на охранника Петра. Что-то объяснять ему было бесполезно, и Сергей, не раздумывая, врезал Петру кулаком в солнечное сплетение.

Тот оказался крепким парнем, и даже оказавшись после удара в полусогнутом состоянии смог угостить непрошенного гостя чувствительным тычком в бедро. Сергей врезался в дверной косяк, но на ногах удержался и попытался все же проскочить дальше, но охранник с рычанием навалился на него сзади, валя на пол. Падая, Сергей успел заметить, как Ирочка в его куртке и шапочке бежит через кухню на выход. Развернувшись на спину, он зло замолотил кулаками по держащим его рукам, а когда охранник подтянулся ближе и открылся, угодил ему прямо в нос. Тот вскрикнул и схватился за лицо, а Сергей еще добавил ему сверху по голове и наконец-то оказался на ногах.

За то время, что он потерял, возясь с охранником, Ирочка могла бы, к примеру, добежать до третьего этажа, но Сергей почему-то был уверен, что она уже на улице. Он выскочил на мороз, как был, в рубашке и без шапки и побежал по дороге под горку, а потом свернул на слегка запорошенную тропинку, ведущую к реке, на которой были свежие следы. Он надеялся, что вот-вот догонит Ирочку, остановит, вернет обратно, в гостиницу или отведет домой, но впереди, насколько позволяли видеть темнота и снег, никого не было.

— Ирочка! Подожди меня, Ирочка! — закричал он и побежал дальше, глотая ртом морозный воздух. И тут же, обо что-то споткнувшись, упал лицом в снег. А когда встал и оглянулся узнать, что ему помешало, наткнулся взглядом на валявшуюся на тропинке куртку.

— Нет, — прошептал Сергей, наклоняясь, чтобы ее поднять, — нет, только не это, только не…

Но под курткой было именно то, чего он больше всего не хотел бы увидеть: его шапка и свитер, а еще — Ирочкины трусики и сапожки. Сергей не притронулся к одежде и, несмотря на мороз и снег, не стал надевать куртку. На непослушных и негнущихся ногах он пошел по тропинке по направлению к речке Покша туда, где бывший рыбак Григорий стоял с пешней в руках над замерзающей лункой…

— Смотри-смотри, провалилась собака!

— Эх ты, потонет бедняга…

— Да и черт бы с ней, с шавой облезлой…

— Туда ей и дорога…

— Что вы, мужики, жалко ведь псину!

Не зная, что ночной морозец укоротил клин длинной полыньи, дворняга ступила на, припорошенный снегом, тонкий ледок реки, который подло не выдержал собачьего веса.

Теперь собака барахталась среди острых ледяных осколков, сражалась за свою жизнь с врагом-течением и с врагом-холодом. Холод был не так страшен по сравнению со скоростью воды. С холодом бороться проще, привычнее. Кошмарное же течение, не давая опомниться, властно тянуло жертву в подледное царство. Вода зло бурлила, словно жаждала мщения хотя бы и этой живой твари за то, что сама находилась в плену ледяного панциря.