Мара Брюер - Фанатка

Анжела повернулась к зеркалу на стене за спиной и встретилась со своим отражением. На неё смотрела красивая восемнадцатилетняя девушка с большими серо-зелёными глазами, светло-каштановыми волосами, собранными в пучок, сексуальной родинкой справа над верхней губой. Девушка в зеркале подмигнула и улыбнулась.

Девушки просидели молча ещё достаточно долго. Анж начала отходить от гнева, её мысли путались: Кристен, Роберт, поведение и реакции Элис, фильм про вампиров, сюжет которого, как она ни старалась, не воспринимался ею, странная девочка со странным именем… Она уже не жалела, что рассказала о Кристен Элис. И понимала, что придётся рассказать о Роберте.

Анжела повернулась к Элис, обняла её одной рукой, прильнув щекой к её плечу:

– Я обо всём расскажу тебе, но постепенно. Не злись, не обижайся. Мы с Крис сами не во всём ещё разобрались. Честно говоря, мы думаем, ты сможешь нам помочь. Но прояви хоть немного терпения…

Элис отстранилась от Анжелы, её глаза сузились в подозрении. Она некоторое время пристально смотрела на подругу, затем слегка улыбнулась:

– Хорошо, Анж, я буду стараться. И, конечно, я буду рада, если смогу чем-то вам помочь. Но у вас не должно быть тайн.

– Не рассказывай никому, даже Лизи.

– Могила! – пообещала Элис.

В это время на экране странная девочка и новообращённая вампирша, заточенные разъярёнными кровососами в башне, превращались в пепел под лучами восходящего солнца.

Утро понедельника было солнечным, но гораздо более холодным, чем в предыдущие несколько дней. По пути в школу Элис порой переходила с шага на бег. И десять минут, обычно затрачиваемые на дорогу, в этот день сократились до четырёх. Можно ставить новые рекорды на физкультуре.

Анжела ждала её у шкафчика, как делала это каждый день вот уже три года, что они учились вместе. Группа разгоряченных старшеклассников что-то шумно обсуждала. У всех в руках были конверты. Заветные конверты из высших учебных заведений Америки. Все уже знали, куда они поступят, и спешили похвастаться перед друзьями.

– Ну, и куда тебя пригласили? – лукаво спросила Анжела, зная, что Элис не терпится рассказать об этом больше, нежели узнать, куда идут учиться остальные.

– Ты же знаешь, я подавала документы только в Чикагский университет, на факультет социологии. Они рассмотрели документы и резюме и… приглашают меня! Ты представляешь, как это круто! – Кэмпбелл светилась от счастья.

– Поздравляю, дорогая!

– А ты? Кто тебе ответил? – настало время вопросов Элис.

– Ну… Меня пригласили в Школу искусств!

– Вау! Это тоже здорово! Будешь учиться с художниками, танцорами, музыкантами! Какой факультет?

– Современная эстрада. Они сказали, что для классики у меня слишком незаурядная внешность. К тому же, Бах и Бетховен немого устарели…

– Они сами тебе так сказали? Эти люди, которые пропагандируют классическую музыку, балет и всё такое? – Элис была ошеломлена.

– Не совсем… Дядя Уил постарался. Он вообще единственный в нашей семье, кто был противником учебы в музыкальной школе. Но маму и дедушку не переспорить. А поскольку он хлопотал по поводу моего поступления, то убедил декана, что я лучше буду смотреться в неоне, чем в оркестре… Ох, уж этот дядя Уильям! – добавила Анж секунду спустя, улыбаясь сама себе и вспоминая своего любящего суетливого тридцатичетырёхлетнего дядю с обширными связями и стремлением во всём потакать своей племяннице.

– В любом случае, поздравляю! – Элис приблизилась к Анжеле и заговорщицки шепнула ей на ухо: – У тебя не будет препятствий для знакомства с Робертом, когда ты станешь такой же популярной.

Девушки рассмеялись, привлекая внимание одноклассников. Уже столпилось довольно много школьников, все размахивали конвертами и хвастались друг перед другом. Университеты Чикаго, Бостона, Вашингтона, даже Гарвард. Первым к подружкам подскочил Джейк Салем.

– Экономический факультет Чикагского университета! – гордо произнес парень.

– Факультет социологии! – не уступила ему Элис.

Анжела рассмеялась: Элис выглядела наседкой, не желавшей отдавать яйца фермеру.

– Круто! – ответил Джейк. – Из нашей школы только ты на этом факультете!

Парень не мог понять, как это удалось Элис. Стоимость обучения на физико-математическом или биологическом факультетах была гораздо ниже. А факультет социологии был самым престижным. И лекции читали лучшие преподаватели страны.

– Мои эссе на испанском впечатлили их, – прокомментировала замешательство Джейка Элис. – К тому же, заслуги мамы перед мэрией помогли ей добиться для меня субсидии, и теперь моё обучение практически полностью будет оплачивать городской совет. Мама спроектировала здание мэрии, ты же знаешь, она была в группе архитекторов… Но, Джейк, мне будет тяжелее, чем остальным, – придётся оправдать эти деньги. Я обязана хорошо учиться. Опять хорошо учиться.

Элис вздохнула. Она в момент погрустнела, понимая, что ещё целых пять лет будет вынуждена зубрить. И её знания будут проверять. Знание испанского языка! Она, правда, обхитрила их и выбрала философию.

Тётка Элис, Дженнифер Дельгадо, младшая сестра её матери, была замужем за мексиканцем. Элис и её кузины, Милагрос и Марианна, с самого детства прекрасно говорили и писали по-испански. Муж Дженнифер, Хосе Луис Дельгадо, филолог по образованию, лично занимался с дочерьми и племянницей. Мили и Мари (так называли их в семье) каждое лето проводили у родителей Хосе Луиса в Гуанохуато. Элис тоже бывала там пару раз с матерью. Девочки имели возможность пообщаться в среде, где никто не говорил по-английски, отчего их испанский был лишён английского акцента.

– Анж будет учиться в Школе искусств! Ты представляешь, Джейк! Будет ездить на окраину города. Нам-то повезло, наш кампус недалеко от центра, – порадовалась Элис.

– Я буду учиться в лос-анджелесской Школе искусств! – перебила подругу Анжела.

Опять секреты, недомолвки. Элис сжала губы и, сузив глаза, уставилась на Швиммер. Она сейчас действительно была похожа на дочь вождя, ставшую на защиту своего племени. Мысль о расставании с подругой очень её расстроила.

– Лизи идёт. Она, кажется, плачет! – Не обратив внимания на Элис, Анжела направилась на встречу вошедшей в школу девушке: – Что с тобой, дорогая?

– Меня не пригласили в Чикагский университет, – слёзы сильнее хлынули из её глаз, и она затряслась в рыданиях. – Только в этот дурацкий колледж в штате Техас! Чёрт, как его? Забыла. Неважно… Боже, в Америке полно университетов, колледжей и высших школ, а моя мама направила документы в Техас, в непонятный колледж, название которого я даже не могу запомнить. Я не хочу уезжать из Чикаго. Я не хочу в пустыню! Я ненавижу кактусы-ы-ы!